Легенды морей (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— У меня нога ранена, я не смогу! — заныл пират.

— Тогда я выпущу тебе кишки! — зашипел низарит, и это подействовало.

Незадачливый стрелок очень даже бодро вскочил, невзирая на рану, и подошёл к нам. Я помог Наби-Сину перекинуть обмякшего федаина через плечо пирата. Крякнув от навалившейся на него тяжести, тот пошёл по тропе, вихляя и постанывая. Он и вправду прихрамывал, но не настолько тяжело, чтобы свалиться через десять шагов. Низарит шёл рядом, придерживая Дора, когда тот начинал сползать вниз.

Когда пленник окончательно обессилел, Наби-Син подставил свою спину. Более свежий низарит чуть ли не побежал, огибая последний холм, за которым уже находился посёлок и порт. Мы пронеслись по улицам, распугивая куриц, гусей и попадавшихся на нашем пути удивлённых и встревоженных жителей, в основном, женщин и детей. Мужики, понятное дело, сейчас все находились или на охоте, или в море на ловле рыбы.

Я понимал, что время дорого, и поэтому приказал нести Дора в «Дочь русалки». У Ирвина должна быть горячая вода и чистые тряпки, чтобы перевязать рану. Дожидаться шлюпку и переправлять его на корабль бессмысленно. Он умрёт по дороге. А значит, нужно срочно вызывать Озаву сюда.

Когда мы ворвались в таверну, на нас удивлённо уставились с десяток человек, наливавшихся пивом и вином. Некоторых я признал. Муравей, Бык и Клоп тут же подскочили ко мне, ничего толком не понимая. Эрик Рыжая Борода со своими головорезами тоже вскочили, обнажая оружие. Наверное, подумали, что нас преследует морской чёрт. Он выпучил глаза, когда я вместе с Наби-Сином и ноющим от боли пиратом положили раненного на пустой стол.

— Чего творите? — заголосила какая-то девка, стоявшая за прилавком. — Быстро убрали его оттуда! Он же кровью всё запачкает!

— Замолчи, женщина! — рыкнул Эрик, сразу всё поняв. — Тащи тёплую воду, тряпки, свечку, вино!

— Ты что, будешь его штопать? — я рухнул на лавку, вытирая рукавом кафтана потное лицо.

— Нет, — буркнул пират, разрезая ножом одеяния Дор Хадана. Осмотрел рану и заорал: — Жнец, найди чародеев и тащи сюда их задницы!

Шустрый молодой парень в серой парусиновой куртке, перепоясанной кожаным ремнём, рванул так, словно за ним гнался десяток голодных акул.

Я спросил своих штурмовиков:

— Озава где? На флагмане?

— Так она с утра на берег сошла, — доложил Муравей. — Вместе с Ричем. Наверное, к этим самым чародеям пошла.

— Игнат, не переживай, Жнец сообразит, что и её надо позвать, — Эрик положил мне свою руку на плечо. — Кто его подстрелил?

— Дружок Ленивца, — ответил я и кивнул на дрожащего от страха пирата. — Вот этот. Надо бы его допросить с пристрастием. Четверо лежат на тропе. Засаду устроили.

— Так это же Крот! — хохотнул Рыжебородый, пристально взглянув на него. — Дружок Ленивца. Значит, на вас эти выкидыши моллюсков напали? То-то они с самого утра бегали по улицам и голосили, куда пропал Ленивец. А ты что, кончил его?

В этот момент к нам подошёл недовольный Ирвин с тряпками, свечой и кувшином вина. Девица следом за ним несла таз с водой. Поставив его на стол, отогнала нас и споро начала очищать рану. Дор Хадан застонал.

— Живой! — обрадовался Наби-Син. — Брат, держись! Рано тебе уходить от нас!

— Что произошло? — Ирвин немного смягчился, когда увидел меня и раненного бойца.

— Убить хотели, — я пожал плечами и спросил Крота: — Колись, гнида. Кто вас послал на остров следить за фортом?

— Зубастик, — задрожал стрелок, зажатый с двух сторон моими штурмовиками. — Он дал нам лодку и приказал плыть на Канталавегу, вроде как в кораблекрушение попали, спаслись немногие.

— Было такое, — подтвердил Эрик. — Ленивец на себе рубаху рвал, слюнями брызгал, что потопил их Паскаль. Оказывается, всё куда интереснее.

— Ленивец — шпион Зубастика, — я поглядел на девицу, хлопочущую возле Дор Хадана. Его лицо приобрело пепельный цвет, губы пересохли, а дыхание почти перестало прослушиваться. — Подозреваю, что фрайман готовит налёт на остров, как только соберёт достаточно сил. Но без контроля над фортом все его потуги тщетны.

— Нужно торопиться, — помощница Ирвина выпрямилась и бросила окровавленную тряпку в таз с водой. — Ещё несколько минут — и он умрёт.

Наби-Син встал над своим младшим «братом», положил руки ему на грудь и стал шептать молитву, которая была обращена к богам Халь-Фаюма. Возможно, он уже прощался с Дор Хаданом и просил для него лёгкого пути на Вечные Небеса.

В это время дверь с грохотом отлетела в сторону и едва не снесла с ног задумавшегося вышибалу. Как он успел выставить ладонь, чтобы удержать створку перед своим носом — осталось загадкой. Озава в развевающемся длиннополом зелёном платье и в чепце ворвалась, как вихрь. Чтобы не попасть под горячую руку девушки, суровые мужчины с оружием разошлись по сторонам, пропуская её к столу. Следом за ней в таверну ввалился Рич с ошалевшими от происходящего глазами.

— Где командор? — тяжело дыша, спросила она, увидев на столе Дор Хадана, но никак не меня. Что там Жнец наговорил ей? — Он жив?

— Со мной всё в порядке, — я поспешил успокоить чародейку. — Сможешь вытащить Дора?

— Попробую, — Озава потёрла ладошки, разгоняя кровь и магические токи, жестом попросила Наби-Сина отойти, наклонилась над раной и резко спросила: — Почему ещё не вытащили пулю?

— Сударыня, без магов ковыряться в ране рискованно, — разумно ответил Эрик, стоя за её спиной. — Но, если вы усыпите парня, я готов залезть туда даже пальцем.

— Хорошо, — кивнула чародейка. — Дайте мне немного времени.

Один из бойцов Рыжебородого зажёг свечку, а сам Эрик стал нагревать клинок над язычком огня, насвистывая под нос какую-то мелодию. Озава положила засветившиеся руки на грудь Дор Хадана. Все замерли в ожидании чуда. В походных условиях пираты, получившие ранения, были вынуждены обращаться за помощью к плотнику, умевшему пользоваться топором, пилой и клещами, но никак не ланцетом и изящными щипцами для извлечения инородных предметов из тела. Лекари редко ходили в походы и оставались на берегу. Их было слишком мало, и фрайманы справедливо полагали, что легкораненые могут потерпеть, а тяжёлые всё равно сдохнут, но терять эскулапов было ещё хуже. А уж Целитель на корабле — это бриллиант, который стоило беречь, как зеницу ока, порой даже ценой своей жизни.

— Господа, вам лучше покинуть помещение! — я услышал бодрый старческий голос, раздавшийся за спиной. — Не мешайте лечить больного!

Над «больным» сейчас колдовал Эрик. Он сделал крестообразный надрез на ране, увеличивая её размер, а потом медленно погрузил в тело Дор Хадана два пальца. Я не стал смотреть на эту варварскую операцию не из-за брезгливости — меня заинтересовал хозяин голоса. Обернувшись, я увидел двух седобородых старичков в плащах и шляпах. Они были похожи на волшебников из дарсийских сказок, которые любят слушать детишки. Оба невысокого росточка, но коренастые, крепкие, на лицах здоровый загар. Не удивлюсь, если эти «волшебники» до сих пор могут спокойно рубить деревья или драться на палашах.

— Коллега Адиус, остановите этого коновала, — сказал тот, что стоял справа. Пожалуй, некоторое отличие от спутника у него было. Возможно, ростом чуточку выше, шляпа меньше затаскана, и борода аккуратно расчёсана. — Он же угробит пациента. А руки вином он додумался протереть?

— Успокойтесь, господин Маркул, — проворчал Эрик, вытаскивая пальцы из раны. — Я и руки протёр, и внутрь принял.

Он посмотрел на круглую пулю и бросил её на пол.

— Варвар, — хмыкнул чародей Маркул и почему-то подмигнул мне. Его глаза — яркие и выразительные, поблескивали, как две искорки, излучая тепло и доброту, за которой скрывалась хитрость и проницательность. Уверенно подойдя к столу, он положил морщинистые ладони на руки Озавы, словно хотел подпитать их своей силой. Побледневшая от напряжения чародейка улыбнулась, а её щеки стали наливаться румянцем.

— Пошли все вон, — негромко, но со сталью в голосе, бросил Адиус. — Нечего пялиться на работу истинных мастеров.