— О чем ты думаешь?
Мужчина скосил на меня глаза.
— А я должен о чем-то думать? Мне просто хорошо, и все. А тебе, Тина?
— Мне тоже очень хорошо, — призналась я.
Северин самодовольно улыбнулся, и мне захотелось взять свои слова назад. Какой же он все-таки… дракон. Подумала, не затеять ли новую ссору. Но тогда, боюсь, мы еще на пару часов не выберемся из кровати.
— Надо вставать, — со вздохом сказала я.
— Да, надо, — нехотя ответил Северин.
Он вскочил с кровати и тут же вернулся с двумя ключами от оков. Молча открыл оба браслета. Я потерла запястья, радуясь свободе. На руках виднелись синие следы от пальцев Северина.
— Прости! — виновато сказал он и легко прошелся поцелуями по синякам. Прошептал, словно про себя: — Такая нежная кожа. Боюсь, маленькая ведьма, что у тебя на теле останется немало следов сегодняшней ночи.
Я смутилась — никак не могла пока привыкнуть к ласке, в которой он купал меня.
Жалела ли я о том, что уступила ему? Нет. Считала ли, что он проявил насилие по отношению ко мне? Тоже нет. Уверена, что если бы твердо приказала Северину остановиться, то он тут же бы отпустил меня. Но в том-то и дело, что мое желание было не меньше, если не больше его. Моя душа нашла в этом мужчине все, чего так страстно искала, и не хотела расстаться с этой иллюзией. При том, что я отчетливо понимала, что наши отношения лишь временные. Все это лишь сказка, которая не будет длиться вечно.
— Что теперь? — задала я такой важный для меня вопрос.
— Ты о чем? О том, что нам делать дальше с тенью? Или о нас?
Я неуверенно кивнула головой. И то, и другое.
— Я боялся, что ты заболеешь, как те три ведьмы до тебя, — становясь серьезным, сказал Северин. — Жерар вынул из Маврины и Мадлен подселенцев, но они все равно умерли.
— Ты боялся, что я тоже умру? — догадалась я, и по тому, как скорбно дернулись уголки рта Северина, поняла, что попала в точку. — Север…
Я протянула руку и погладила его по колкой от щетины щеке. Он поднес мою руку к губам и поцеловал ладонь. У меня забилось сердце. Возможно ли быть таким разным: суровым снаружи и таким нежным внутри? Мне казалось, что эта нежность переполняла его душу и щедро окатывала меня с кончиков пальцев ног до макушки. Словно он копил ее долгие-долгие годы, и она наконец перелилась через край.
— Но ты здорова, — твердо сказал Северин. — Теперь я вижу, что моя надежда была не напрасной.
— Не дождетесь! — заявила я, спуская ноги с кровати.
— Не понимаю…
Но я лишь отмахнулась, не желая объяснять смысл иномирной шутки. У меня были дела поважнее.
Так, рубашка пришла в негодность, но платье, к счастью, Северин забрал из тени, так что я облачилась в него. Я едва успела это сделать, как в коридоре раздались шаги.
Северин быстро натянул на себя одежду, и когда в зал вошел Жерар, уже надевал сапоги. Маг кинул быстрый взгляд на разворошенную постель и заметно скривился.
— Добрый день, ваша светлость! — проговорил он, кланяясь. Едва заметно, холодно кивнул мне: — Госпожа Тина! Уже полдень на дворе.
Маг небрежно уронил передо мной пару башмаков, достаточно больших, но я обрадовалась и таким. Быстро обулась.
— Тина полностью здорова, — сказал герцог, жестом приказывая мне покинуть место заключения.
Что я и сделала, не заставляя себя упрашивать.
— А не благоразумней ли оставить ведьму в камере? — осторожно заметил маг.
— Ну вот еще! — возмутилась я. — Ни за что не буду сидеть за решеткой. Подселенцев во мне нет. С какой стати?
— Сколько их было?
— Трое, — нехотя призналась я.
— Надо же! — удивился маг. — У других ведьм было по двадцать или тридцать подселенцев.
Мамочки мои! Неудивительно, что бедные ведьмы умерли. Как можно выдержать такое? За мое тело сражалось всего трое, и я и то чуть было душу богу не отдала. А если двадцать?
— Что делается в мире, Жерар? — спросил герцог, открывая передо мной дверь.
— Ничего хорошего, ваша светлость, — мрачно заявил маг. — Помните, я писал своему старому другу? Однокашнику по академии. Спрашивал его, не знает ли он, кто такая Стехна? Так вот, ответа долго не было. И что же вы думаете? Оказывается, мой друг исчез. Как будто никогда не существовал!
— Так! — помрачнел и Северин. — Началось. Начали пропадать и магические существа.
— Как скоро вы сможете продолжить путь в тени? — с беспокойством спросил Жерар.
— Как только Тина отдохнет и восстановит силы, — сказал Северин.
— Завтра? — кинула я на него вопрошающий взгляд.
Герцог пытливо посмотрел на меня и кивнул. Пропустил первым Жерара, затем предложил мне подниматься по лестнице наверх.
— Тина! — решительно сказал он. — Сейчас поедим, потом будешь отдыхать целый день в гостевой спальне.
— Я еду домой! — твердо заявила я.
— Нет! — жестко сказал герцог. — Остаешься в замке.
Я остановилась на лестнице и повернулась к Северину лицом. Тому пришлось невольно остановиться.
— Я еду домой, — тихо сказала я, добавив железо в голос. — И это не обсуждается.
Северин нахмурился. Я видела в свете факела, как его губы сложились в суровую линию. И сама стала заводиться. Он уже вообразил, что может обращаться со мной как с питомцем из своего зверинца? Сажать на цепь, когда ему вздумается? Что он, собственно, и сделал ночью.
— Север! — взволнованно шепнула я. — Только попробуй принуждать меня к чему-либо! Если ты это сделаешь… — тут мой голос прервался от волнения.
Герцог пару секунд смотрел мне в глаза, затем вздохнул, сдаваясь.
— Ну хоть давай вместе пообедаем, — примирительно сказал он.
— Нет, Север, — мягко возразила я. — Я хочу домой. Там и поем.
Он снова вздохнул, но я поняла, что спорить больше не будет. Тогда я повернулась и пошла вверх, празднуя в душе свою победу. Северин меня послушался! Аллилуйя!
Когда я вышла в коридор из секретного хода, Жерар обернулся ко мне, и я успела поймать его взгляд, полный жгучей ненависти. Гордо выпрямилась, хотя душу мне захолонуло. Не понимаю, что он на меня так взъелся? Я ему ничего плохого не делала. Но что толку об этом думать! Я уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что всем мил не будешь.
— Тина!
Мы стояли на крыльце, ожидая карету. Я подняла глаза, увидев, что из окна второго этажа мне что-то показывает жестами Камилла. Радостно улыбается и машет. Я недоумевающе развела руками, показывая, что не понимаю ее намеков. Северин, заметив наше общение жестами, повернулся к окну. Графиня ойкнула и мигом отпрыгнула от окна.
— Не хочу отпускать тебя, — шепнул Северин мне, пытаясь сильнее укутать в плащ.
— Сегодня так тепло, что можно ходить уже и без плаща, — сказала я, но дракон, словно не слыша, продолжал меня кутать.
— Не хочу, чтобы тебя кто-то разглядывал, — проворчал он.
— Серьезно? В карете? Кто? Случайно залетевшая муха?
— Даже муха, — сказал герцог, но уже улыбаясь.
Вот сюрприз! Он к тому же ревнивец! Хотя чего еще ждать от дракона?
— Ты что? — строго посмотрела я на него.
— Ревную, — признался Северин, расплываясь в широкой улыбке.
— С каких это пор?
— Даже не помню. Но кажется, с самого начала. Просто раньше у меня не было прав ревновать.
— К чему ревнуешь, Север? К иголке и катушкам?
— Как ты догадалась?
— Терпеть не могу ревнивцев!
Удивительно — он, кажется, состоит из одних недостатков. И при этом я с ума схожу по этому паршивцу!
— Я дракон. Этим все сказано, — заявил нахал.
— И что ты сделаешь?
— Если ты подашь мне повод? Хм. Запру в башне?
— Ты разве не знаешь, что ведьмы умеют летать на метле? Улечу в окно! — с намеком улыбнулась я.
— Первый раз слышу, — озадаченно сказал Северин. — А ты можешь? Надо будет забрать окна железными решетками. Магическими. Против ведьм.
Я фыркнула и шагнула к дверце кареты, которую открыл слуга. Но герцог отстранил его одним жестом и сам подал мне руку, помогая подняться. Облокотился о дверцу, глядя на меня.
