Перековка. Перевернутое Небо (СИ) - Игнатов Михаил

— Тизиор.

Тот чуть развернул летающий меч и склонился в приветствии:

— Тизиор приветствует вас, старший.

— К чему это показное смирение, Тизиор? В этот раз тоже будешь рассказывать, что внучку оскорбили и напали первыми?

— Слово за слово, старший, уже и не понять, кто кого оскорбил первым. Я прошу прощения у старшего и смиренно прошу принять этот мой скромный дар в качестве извинения за долгий путь, который вы проделали.

Я, который отлично знал, что по плану нам никакого прощения не нужно, что мы с Тизиором совсем не сами по себе и прочее, внимательно наблюдал за тем, как Тизиор кланялся и на вытянутых руках протягивал Пауку лакированную шкатулку.

Конечно, наш план был не настолько подробен, чтобы описывать каждый шаг, но в пункте «убить проверяющего» точно не значились дар и извинения.

Что происходит? Тизиор пытается всё переиграть? Издевается? Пытается вручить Пауку смертельно опасный артефакт?

Что бы это ни было — оно не сработало — Паук презрительно скривился и резко махнул рукой, духовной силой выбивая из рук Тизиора шкатулку.

— Как смеешь ты!

Тизиор проводил шкатулку взглядом, пока та не рухнула в руины поместья, а затем, не разгибаясь, спросил:

— Смею что, старший?

— Тебя нужно было убить, едва ты ступил на наши земли. Мне уже тогда было ясно, что ты начнёшь создавать проблемы.

— Я щедро заплатил вашей секте за свою жизнь, старший.

— Так и жил бы, не поднимая головы и зная своё место.

— Старший, я так и живу. Даже сейчас я стою перед вами, не поднимая…

— Надоело, — процедил Паук.

Через миг в Тизиора прилетело. Хорошо прилетело, быстро, без сияния обращения и достаточно мощно, явно земной техникой: десятки быстрых, тонких, едва заметных тёмных росчерков заставили вспыхнуть вокруг него сияние защиты амулета.

— Умри и больше не нарушай покой этих земель.

Тизиор, наконец, выпрямился, вскинул руки, добавляя к амулету защиту техники, и сообщил, глядя на Паука:

— Договор разорван стороной Алмазных Пауков. Бейте!

Я сорвался с места, по дуге заходя за спину Пауку. В этой битве мы не должны победить легко, напротив, мы снова должны справиться едва-едва, поэтому тренировка продолжается.

Но всё же, что это сейчас было? Я точно могу сказать, что над Тизиором не было никаких печатей с договором. Всё, что на нём было, — запрет от Замиона на возвращение в земли секты Тысячеглазого Тумана. Ничего об Алмазных Пауках там не было. Договор на словах? Исполнение данных Тизиором обещаний? Ему-то зачем? Он что, тоже страдает от какой-то преграды? Желает быть до конца честным с Пауками? Чем больше общаюсь с сектантами, тем больше удивляюсь.

Очень хотелось потренировать хоть простенькую, но составную технику, но придётся отложить это в очередной раз. Не все тайны стоит открывать даже перед Тизиором, а здесь не только он. Здесь Ульмания, скрытые помощники от Тигров, тайные наблюдающие от них же, да и сам Паук может прямо сейчас рассказать своей секте о странностях, как и его Нефрит Души покажет многое, передав момент смерти.

Зато сегодня я добавлю в жетон нескольких противников этапа Властелина. А если повезёт и моего участия окажется достаточно, если успеть нанести последний удар, то, может, и Повелителя Стихии, вернее, бога секты, удастся заграбастать в вечные противники. Вот с кем в жетоне можно будет развернуться в тренировке.

Ульмания зеркально повторила мой вираж, зависла в трёх сотнях шагов от Паука, вскинула ладони. Перед ней загорелось здоровенное обращение, но уже через миг Ульмании пришлось резко провалиться вниз на летающем мече, чтобы уйти от Истинной Сути Стихии: здоровенной твари, больше похожей на червя.

Видеть она её не могла, а значит, уходила от опасности, использовала подсказку боевой медитации. Трактаты, которыми щедро поделился со мной Райгвар, говорили, что Истинную Суть Стихии начинают видеть только коснувшись этапа Повелителя этой самой стихии. Ну или отдельные таланты, к которым Ульмания, вроде как, не относится. Теперь мне даже интересно, что она будет делать дальше, так и будет…

— Что ты там застыл? От страха техники забыл? Прикрой меня! Он давит стихией! — рявкнула Ульмания, оглушая меня. — Выиграй мне время, иначе он тут нас и сожрёт!

Я восхитился. Как играет, как играет. Ведь знает, что Тизиор вернул себе силы Властелина, знает и о том, что у нас в засаде целых двадцать Предводителей.

Ну почему бы и нет. Тренироваться можно и в этом.

Я, который, между прочим, совершенно не застыл, ускорился, заложил полукруг, проваливаясь ниже, завершил полёт ровно сбоку от Ульмании, делая вид, что не вижу уродливого серого червя стихии земли, тоже вскинул руки, вывешивая перед собой обращение.

Ну, давай.

Вот это тренировка: создать повеление, притворяясь, что это техника, ещё даже не освоенная до познания. Или создать технику, осваивая повеление по шагам?

Хотелось бы, конечно, сразу всё и до конца, но за остававшиеся мне четыре вдоха я сумел создать в самом лучшем случае первое созвездие. Даже обращение передо мной не стало духовным.

Вокруг меня и Ульмании возникли десятки синих пластин, притворяясь куполом. Уже через мгновение в них врезалась Суть Стихии Паука, вдребезги их разбивая на тончайшие осколки.

— Дарс тебя возьми! — рявкнула Ульмания, проваливаясь ещё ниже.

Это она зря. Во-первых, теряет высоту. Во-вторых, удаляется от схватки. А в-третьих, одного змеёныша хватило, чтобы разнести Истинную Суть Стихии Паука, так что до нас ничего не долетело бы. До неё не долетело бы.

Она это, видимо, поняла по подсказке боевой медитации, сверкнула взглядом, вновь взмыла вверх, опять замирая рядом. Техника, которую она всё это время наполняла силой, начала проявляться видимыми элементами: крошечными искрами, которые набирали сияние.

— Защищай, чего застыл!

Я покачал головой. Да, такого напарника в битве у меня ещё не было, но мне ли возмущаться? Это было забавно и весело. Интересно, Райгвар уже на месте или рядом, наблюдает и завидует?

— Не отвлекайся!

Я ухмыльнулся и огрызнулся в ответ:

— Сама не отвлекайся! — затем ещё и заорал, не жалея силы для мыслеречи и донося её до всех в округе: — Я долго не продержусь! Это же настоящий Властелин!

Долго и не понадобилось. Ещё сорок вдохов, полтора десятка уничтоженных Сутей, град ударов от Ульмании, и Паук закончился.

Тизиор, пробивший его насквозь, поморщился, ловко крутнулся на летающем мече и уже через миг придержал тело Паука. Первым делом он сдёрнул амулеты с его шеи, вторым — щедро зачерпнул крови, третьим — размазал её по своему разорванному халату, четвёртым — зыркнул в нашу сторону:

— А вас долго ждать?

Ульмания поморщилась, погасила технику, поморщилась ещё раз и направила летающий меч к Тизиору. Но за десять вдохов, которые ей понадобились, чтобы оказаться вплотную, совершенно переменилась: недовольная гримаса сменилась лукавой и смущённой улыбкой.

— Левое или правое?

— Что? — поднял свои густые брови Тизиор.

— Левое, ближе к сердцу, — кивнула, будто не услышав, Ульмания. Ухватила себя за плечо, рванула халат, разрывая его и обнажая ослепительно-белую кожу. — Вот так хватит? Или стоит добавить ещё немного? Ну, чтобы прореха от удара была больше?

Я, невольно вспомнивший совместный с Фатией путь от Хребта до Тритонов, не сумел сдержать улыбки. А вот Тизиор не улыбался, а вполне серьёзно кивнул:

— Да нет, и так хватит, — через миг он уже был рядом, выровняв летающие мечи, и… вытер окровавленную руку об обнажённое плечо Ульмании.

— Ай!

Ульмания рухнула вниз на добрый десяток шагов, но Тизиор лишь нахмурил брови и рявкнул:

— Вернись! — тряхнул телом Паука. — Маловато крови, нужно ещё подмазать!

Ульмания поджала губы, зыркнула исподлобья, но при этом задрав голову, процедила зло:

— Я сама.

Я закашлялся, давя смех и не давая ему вырваться наружу. Вот у кого мне нужно было брать уроки по пути от Хребта до Тритонов. Ловко он её.