Поместье для брошенной жены (СИ) - Белова Екатерина

Я слушала и незаметно оглядывала зал. Мне хотелось найти Дана и Дафну, которые обещали быть на балу. Да и Фалче обещал вернуться примерно к этому времени.

А следом произошло два события одновременно.

Распорядитель ударил посохом в пол, призывая к тишине и объявил императорскую семью. И одновременно взгляд выловил в толпе потрясенное лицо моего бывшего. Берна Кайш.

38. Бал. Часть 2

— Склонитесь перед Солнцем империи, императором Винзо, перед его супругой и детьми!

Высокородные послушно зашуршали платьями и камзолами, приседая в реверансах на все лады. Мне подобный модус операнди претил до глубины души, но склонилась и я. Следовало соблюдать правила этого мира. А когда выпрямилась, лицо Берна уже потерялось где-то в толпе, что меня откровенно расстроило. Дети наверняка были неподалеку от бывшего, что облегчало мне поиски.

Впрочем, их можно было найти и другим способом.

На возвышение медленно прошел император, поддерживаемый под руку статным блондином. С облегчением уселся на трон. Ему поднесли воды, и он жадно выпил стакан, а когда ставил его на поднос обратно, едва не уронил.

Император… доживал свои последние дни.

Следом за ним прошла его супруга, для которой не было предусмотрено трона. Ей просто подали кресло с высокой спинкой и одна из вейр, окружавших её, помогла ей достойно сесть. Несмотря на богато украшенное платье и сверкающую бриллиантовую диадему, она выглядела невзрачной и замученной. А вот ее сопровождающая…. показалась мне очень знакомой. Но я никак не могла припомнить, где именно ее видела.

Сыновья встали от императора по правую руку, но вовсе не по старшинству. Первым стоял Ральфар, следом Фир, Кассиус, чье лицо мне пару раз встречалось в прессе, и мальчик лет десяти с ледяным взглядом. Дочерей было меньше. Как я поняла, просто не всем было дозволено выйти, чтобы быть представленными.

— Я вижу вас наяву, подданные, мой рассвет прожит не впустую, — голос, усиленный магический, разнесся над залой.

Вместо императора вперед выступил его первый советник, примелькавшийся стеклу и газетам. Впервые я вживую увидела главу клана Варх, и, признаться, он мне не понравился. Противное липкое чувство от его взгляда, безошибочно легшего на мое лицо, было сравнимо с дегтем. Не отдерешь. Век отмываться будешь.

— Император так слаб, что не может говорить, за него вещает первый советник, — сказал рядом знакомый голос.

Я едва не подпрыгнула. Фрейз!

С трудом подавила желание броситься ему на шею, чтобы бы нарушением всяких норм этикета.

— Фрейз! Как я рада увидеть тебя!

Кричать шепотом было неудобно, но я сумела. Он взял меня за руку, и я сжала её в ответ.

— Мой сын Диал мертв, мой сын Дашфон мерт, мой сын Кайса мертв. Боги дали мне короткий срок, и в ближайшие дни наденут венец на новую голову. Внемлите! Склонитесь перед новым императором, когда наступит этот день!

Меня словно холодком сполоснуло. Фактически император только что объявил бойню в собственной семье вслух. Если я все понимала верно, он задумал выпилить всех сыновей, кроме Кассиуса.

В отличие от меня двор воспринял заявление, как нечто само собой разумеющееся. Едва советник отступил в тень, отпуская присутствующих коротким хлопком, как все сбежались к церемониймейстеру, который как раз затеял в центре залы шарады.

Оставшаяся часть, повинуясь взмаху руки капельмейстера, выстроилась в танце, я уже протянула руку Фрейзу для танца, когда ее перехватили.

Передо мной стоял Берн. Неверящий, потемневший до оттенка жженой карамели взгляд скользнул по мне. Изучил от мелких жемчужин в волосах, до ломкого плотного подола платья. Снова вернулся к глазам.

— Это… ты, Риш?

— И у тебя хватило наглости подойти к Риш? — Фрейз дернул было Берна на себя, но я подняла руку в останавливающем жесте.

— Нам все равно придется поговорить, — сказала устало. — Пусть будет сегодня, Фрейз.

И тот понял, смирился. Отступил в тень нависающей над нами колонны, а после растворился в толпе.

— Это я, Берн. Рада видеть тебя в добром здравии.

Я всё ждала, когда в груди разорвется вложенная бывшим мужем бомба. Накроет знакомой болью, полной смертоносных игл, ненависти, ядовитого «Бе-е-ерни», протянутого сладким голоском его отныне жены. Но внутри было темно и пусто, как если бы я заглянула в чужую жизнь. В жизнь, прожитую какой-то другой вейрой Кайш.

Передо мной был незнакомый, усталый и, кажется, не очень счастливый мужчина. Под глазами залегли незнакомые тени, прорезалась морщинка гордеца и сжался рот. Мой взгляд не остановился бы на нем.

— Рада меня видеть.… — тупо повторил Берн.

Протянул руку в полузабытом жесте, чтобы положить мне на щеку, но я мягко уклонилась.

— Риш, Риш, ты похожа на принцессу из сказки, — повторил он словно в бреду. — Помнишь, ты рассказывала историю про девушку, превратившуюся из пастушки в императорскую дочь.

В королевну, если технически. И не превратилась, а всегда ей была. Это она просто дресс-код не соблюдала, в связи с чем ее считали пастушкой.

Берн шагнул ко мне, все еще пытаясь дотянуться, и я отступила. Оглянулась с беспокойством. Не смотрит ли кто на нас. Мне очень не хотелось, чтобы эту отвратительную сцену увидел кто-то из моих новых знакомцев или Фалче.

— Я просто разбудила драконицу, — повторила настойчиво. — Берн, где дети? Я бы хотела встретиться с Даном и Дафной.

— Дети.… Постой, Риш, если ты разбудила драконицу, у тебя… У тебя был другой мужчина?

Лицо Берна выражало чистый шок. Кажется, он был уверен, что весь этот месяцы я убивалась по нашей любви. Сердце мое сразу похолодело. Кем же он считал меня последние годы? Горничной? Приживалкой?

Или его родители, сутками певшие мантру про «старая и пустая» убедили его не верить своим глазам, а верить их словам?

Оглядев бурлящую весельем залу, где начали выстраиваться танцевальные шеренги под руководством капельмейстера, я со вздохом взяла Берна за руку и повела за собой вглубь коридора.

Это было странное чувство.

В десяти метрах от нас бушевало человеческое море, отделенное рядом массивных колонн. А здесь было темно и тихо. Лишь изредка долетал смех пары, протанцевавшей слишком близко к колоннам, да мелькали светильником, время от времени осыпая темноту стайкой разноцветных бликов.

— Возьми себя в руки, Берн, — сказала жестко, остановившись посреди коридора. — Твое поведение бросает тень на дом Кайш, который принадлежит не тебе одному, но нашему сыну и нашей дочери. Давай закончим разговор на этом, а пока отведи меня к детям.

Берн смотрел на меня пустыми глазами. Промчавшиеся мимо блики выхватили из темноты его лицо, выражавшее высшую степень неверия.

Я замолчала, украдкой глянув на ручной камешек, показывающий время. Надеюсь, осознание настигнет бывшего поскорее.

И оно его настигло.

— И кто же он? — Берн склонил голову к плечу. После неожиданно коротко и зло рассмеялся. — Какой-то драдер? Или ты сумела привлечь на оставшиеся от нашего развода деньги захмелевшего драконира? Купила хорошее платье, записалась в салон к одной из тех драдер, что умеют стереть с лица половину возраста косметикой, а после пошла гулять на торговую улицу. Угадал? И все это назло мне? О, дракон-отец, ты наконец-то великолепна, Риш!

Я молча смотрела на него. Берн, похоже, был не в себе.

— Конечно, — сказала любезно. — Все именно так и было. А теперь отведи меня к детям.

К сожалению, Берн даже не думал останавливаться. Его просто-напросто несло.

— Нет, денег бы не хватило. Я же скотина, да? Я не дал тебе ни гроша, откуда бы ты…. Это Фрейз? Это с ним ты легла? Ну конечно, кто бы еще привел тебя на императорский бал….

Хлопок пощечины прозвучал, как выстрел.

— Полагаю, на этом наш разговор окончен, — я медленно опустила руку, еще ощущающую жжение от удара. Детей, пожалуй, я найду сама.

Уже развернулась, чтобы уйти, когда Берн поймал меня за локоть.