Изъ Москвы с любовью. Том 2 (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

— Тёть Насть, командуй ехать к выходу из здания Красных Рядов на Никольскую. Перед кремлём заедем в торговый центр, надо кое что кое кому отдать.

Она опять обалдела, выпучила глаза.

— В смысле, ты указываешь, куда нам ехать?

— Да. — Я убийственно спокойно кивнул и пожал плечами. — Мне перед домом надо туда заехать — я под честное слово брал.

— У тебя хватает наглости это делать после всего, что совершил вчера и сегодня?

— А что такого я совершил? — картинно округлил я глаза. — Вы хотели тесты, хотели посмотреть на мои поступки в экстремальном режиме — вы посмотрели. Полиции, то есть стражи, я не испугался, не растерялся, не заголосил, прося «не трогать, а то маме пожалуюсь», как мой тёзка Шуйский. Заек я, вопреки твоему приказу, также куда надо доставил, причём сам. Да, не совсем красиво в отношении дружины поступил, привлекая сторонних людей, но мне кажется, это ты приказала той дуре меня «прокатить», сама бы она не стала переть против простых адекватных вежливых просьб царевича, а значит сама и расхлёбывай. Единственные, кого, получается, подставил, это Голицыны, но с другой стороны, я их не в тёмную играл, а спросил разрешения, обрисовав перспективы. И они согласились, зная, на что нарываются.

— Это так, — вставил пять центаво Голицын. — Моя жена дала разрешение, наша семья не имеет к Саше и к семье Годуновых никаких претензий, а с вами мы по инциденту решение приняли. — Кивок ей.

Лицо Горлицы снова вытянулось.

— Во-от! — потянул я. — А раз так, и тем более раз у нас всё хорошо кончилось, обиженку не строй. Давай работать в нормальном режиме, как будто ничего не было. А мне, как уже сказал, надо заехать в магазин, отдать долг.

— Саш, давай я сама зайду отдам, как отвезу тебя? — предложила она. Вяло, готова капитулировать, просто трепыхается. — Это же насчёт гитары, да? Я чеком расплачусь — это и правда нехорошо, что ты из карманных подарок покупал. И тем более нехорошо использовать деньги Строгановых, а ты, наверное, на них рассчитываешь?

— Ты уже и про деньги Строгановых знаешь! — восторженно усмехнулся я.

— Ага. Из трёх независимых рапортов. Это для тебя там были «детки». Друзья и почти сверстники. Не представляешь, какой это гадюшник на самом деле.

— Да нет, как раз представляю… — А чего я хотел? — А про мои горести насчёт зарабатывания денег тоже доложили?

— А то! Но читая этот рапорт, я была на твоей стороне, если это важно. Однако хоть я тебя и понимаю, в целом ты не прав — тебя не бросили без копейки. Ира… Её величество не придала этому вопросу значения, ибо с тобой была я, у меня имелись и наличные, и чековая книжка, и само собой подразумевалось, что я бы оплатила все расходы, которые бы тебе потребовались. А вчера с тобой была Маша. С чего ты взял, что тебя решили ущемить — не понимаю.

— Жаль, что не понимаешь… — недовольно потянул я.

Во время этой семейной размолвки князь сидел и делал вид, что его нет.

— Василий Иванович, о теме нашего разговора сегодня-завтра вся Москва будет говорить, — успокоил я его. — Я очень громко вчера возмущался в клубе, как меня родня обижает, и, что важно, ни разу не раскаиваюсь и слова обратно не беру. Потому воспринимайте это не как обсуждение личного, а как светские сплетни. А в целом — примите мои извинения за необдуманные поступки, решение по которым я принял спонтанно, не удосужившись проанализировать возможные последствия для вашего рода.

Он дипломатично пожал плечами.

— Я уже сказал, у нас нет к тебе претензий. Решение приняла одна из моих жён — мы будем решать этот вопрос в кругу семьи. Вопросы же семьи Годуновых — это вопросы Годуновых, не важно, сплетни они или нет. Но, Александр, я совру, если скажу, что здесь только ради того, чтобы решить вопрос с вашей семьёй относительно твоей погони.

Да-а-а? Удивил.

— Это скорее повод, — улыбнулся он. — У наших семей достаточно хорошие отношения, Ирина Борисовна мне полностью доверяет, и это распространяется на все уровни и вертикали взаимоотношений. Я приехал лично потому, что… Хотел посмотреть на тебя. И твоя выходка позволила встретиться без возникновения лишних вопросов у окружающих: «Зачем?» Знаешь, это довольно непросто, человеку моего положения встретиться с таким, как ты. У нас нет точек пересечения, у сторонних сил сразу появится нездоровый интерес, что за этой встречей стоит?

— Да-а? — А теперь я потянул вслух. — Да ладно, Василий Иванович, колитесь. С чего вдруг я вам так понадобился, да ещё и с такими мерами предосторожности?

— С того, что царевич, восстанавливающийся после травмы, неожиданно, не просто резко а как-то запредельно резко выходит в свет и организовывает поддержку осколкам угасшего боярского рода, — сурово отчеканил он, и от его голоса по моей спине пробежал холодок. Передо мной не плюшевый мишка, плавные круглые черты лица обманчивы и надо держать ухо востро. — Берёт покровительство над этим родом, о чём открыто объявляет. И на закрепление акта о покровительстве приглашает на вечеринку цвет московской аристократии, из которой собирается делать себе команду верных людей, на которых будет опираться впоследствии. Причём наряду с прогнозируемыми членами этой потенциальной команды, несколько присутствовавших вчера имён прошли мимо наших аналитиков. Откуда они вообще взялись? Когда вы сблизились? Как? Мне с утра пришлось напинать кое-кого в своей службе.

— Аналитиков… — В моей голове закрутились шестерёнки. — То есть предполагалось что-то подобное, с этим маскарадом и переговорами насчёт шахт и прочего, только вы все думали, что это будет чинное мероприятие и чуть позже?

— Да. — Он и глазом не моргнул, да я и так чувствовал, что это правда. — И если б ты не догадался это сделать, мы бы тебе помогли. Но ты и сам не промах.

— Да, взял и начал действовать без подсказки, да ещё быстро.

— Именно.

— Потому, что стране нужны инвестиции в чужой континент, — обречённо выдохнул я. — А для этого мне надо собрать команду из тех, кто будет осуществлять или контролировать это инвестирование. И, соответственно, их девочки заранее вертятся вокруг меня, и они бы стали первыми членами команды.

— Саш, ты умный парень, и это радует, — улыбался князь.

— Василий Иванович, скажу честно, я так далеко не заглядывал, — ошарашено покачал я головой. — Принимая вчера решение собирать ближний круг, я именно это и хотел сделать — подобрать окружение, свиту. Просто чтобы была, на будущее. Шахты в Перу и скважины в Мексике стали бы предметом обсуждения гораздо позже, когда команда была бы собрана. А вы вот так взяли, и…

— Саш, — отечески улыбнулся он, — ты поступил так, как должен был поступить умный малый, не имеющий опыта, а после амнезии мы считаем, что тот обнулился. Скажу честно, до покушения ты не демонстрировал больших организаторских успехов, был немного замкнутым. Устройство твоего ансамбля стало для нас открытием — это было исключительно твоё решение, Варя и Даша просто подвернулись под руку, они имеют слух и получили прекрасное музыкальное пусть и домашнее образование. Так что прогресса от тебя мы ждали, но не такого резкого. У тебя получилось не только эффектно, но и эффективно — думаю, с сегодняшнего утра никто в Москве более не заикнётся что-то предъявлять Сусловым, и готовая свита у тебя уже есть.

— И что теперь? — спросил я. — Вы приехали посмотреть на меня — я вот он. Дальше что? Раскроете карты, откроете все секреты своего плана?

Он нахмурился и покачал головой.

— Нет, Саш. Да, я приехал посмотреть на тебя, и пока увиденное мне нравится. Я так и доложу твоей матери и всем заинтересованным в проекте сторонам. Но мы только в начале пути.

— Будете и дальше наблюдать?

— Да.

— Тогда зачем было ехать?

— Чтобы создать личное впечатление, — улыбнулся он. — И скажу сразу, ты мне нравишься. Весёлый. Агрессивный. Но отходчивый. И разумный — не строишь из себя оскорблённое достоинство и сдаёшь назад там, где я бы на твоём месте и в твоём возрасте закатил истерику и затаил обиду. Это хорошие качества. Просто… Просто пока этого не достаточно, чтобы раскрывать все секреты проекта. Туда будут вложены слишком большие деньги, чтобы мы имели право на ошибку. И если б речь шла только о деньгах… — Тяжёлый вздох. — Это вопрос безопасности государства, его влияния на международной арене. Потому вопрос курирую я, лично. Пока что я убедился, что с тобой можно работать серьёзно, но границы работы мы будем раздвигать постепенно, по мере понимания, чего ты стоишь.