Громче меча 3 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

— Ладно, считается, — улыбнулся я. — Это было неплохо. Хм… Чуете запах гари?

— Ох, моё мясо! — опомнился Маркус и подбежал к смокеру. — Фух! Всё в порядке!

Он достал мясо из смокера и умело завернул его в вощёную бумагу. Это нужно, чтобы из мяса не вытекал сок.

— К столу, леди и джентльмены! — позвал он.

— Уже? — выглянул из мастерской Зонг.

— А ты хули там делаешь⁈ — посмотрел я на него.

— Помогаю мастеру Чао! — на голубом глазу спиздел Зонг.

— Чао! — позвал я.

— Я здесь, мастер Вэй, — вышел из мастерской бывший варщик.

— Что у тебя делает этот прощелыга? — поинтересовался я.

— Помогает, — пожал плечами Чао.

— М-хм… — хмыкнул я с подозрением. — Ладно, идите к столу — всё готово.

— Йес! — воскликнул Зонг. — Мазафака!

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Маркус. — Мой пиздюк!

— Хватит сквернословить! — потребовал я. — Что бы на это сказал мастер Бао?

— Хватит срать своим ртом, содомизированный орангутан? — предположила Сара.

Я задумался.

— Да, скорее всего, так бы и сказал, — улыбнулся я. — Всё, хватит болтать — пора есть мясо!

*1049-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, квартал Байшань, совет квартала, кабинет председателя Вэя*

«Да что происходит, ёбаный в рот?» — спросил я себя, разворачивая чёрный свиток.

Согласно протоколу, чёрный свиток — это сообщение экстренной важности, несущее исключительно приказы для немедленного исполнения.

Написано следующее:

Вэй Та Ли, председателю совета квартала Байшань,

Во исполнение предписаний, утверждённых Великим Советом при Императоре, тебе надлежит:

一、 - Немедленно ввести режим усиленной санитарной очистки в пределах подотчётного квартала.

二、 - Организовать квартальные кордоны и посты контроля, с правом задержания и обыска.

三、 — Назначить ответственных за подземные и сточные каналы, выявить очаги гниения и разложения.

四、 — Подготовить запас воды, горячих углей и дезинфицирующих трав.

五、 — Обеспечить ночное патрулирование и круглосуточную охрану продовольственных складов.

Печать Великого Совета при Императоре.

Дано в день 壬辰

Коротко и ясно — пиздец к нам приходит, пиздец к нам приходит, пиздец к нам приходит… О, Кока-Кола! Веселье приносит пиздец бодрящий! Пиздеца вкус всегда настоящи-и-и-и-й…

— Да блядь! — выкрикнул я.

Ничего нелогичного в приказах нет — все указанные действия нужно сделать, но проблема в том, что я уже сделал почти всё это две недели назад, когда начали поступать сведения о первых случаях заболевания мором в западных пригородах столицы.

Единственное, нужно спустить приказ инспектору Се, чтобы он взял под охрану продовольственные склады.

А мор, блядь, на поверку, оказался даже более ебучим, чем я предполагал в самых смелых своих предположениях.

Инкубационный период, как выяснилось на практике, составляет 4–6 часов, но заразным человек становится уже через два-три часа после заражения — сразу по окончании инкубационного периода, человек мучительно умирает. К этому моменту он бьётся в лихорадке, лёгкие превращены в желе, а от печени и почек не осталось почти нихуя. Смерть наступает в результате гипоксии из-за растворившихся лёгких, то есть, все остальные сопутствующие спецэффекты особой роли не играют, но доставляют больному максимум негативных ощущений…

Это настоящая жопа и чтобы узнать, насколько она настоящая, мучительно умерло восемь лекарей-добровольцев, производивших вскрытие.

Также мы узнали, что передаётся эта зараза воздушно-капельным путём и через предметы обихода, грязные руки, заражённую воду, пищу и так далее. При этом, что удивительно, по утверждению Сары, это что-то вроде чумы, но лёгочная форма. Она не эксперт-медик, поэтому это лишь неуверенное предположение. Но это точно не вирус, а бактерия, пусть и совершенно ебанутая на нуклеоид.

Мор косит популяцию пригородов как траву газонокосилкой, уже умерли десятки тысяч, но у меня в квартале всё спокойно.

Сара сделала предположение, что зараза уже проникла в грунтовые воды и фильтры колодцев её не останавливают, поэтому я дал распоряжение завалить все имеющиеся колодцы камнями, а население поить исключительно из артезианских источников.

Ещё она говорит, что 4–6 часов инкубационного периода — это какой-то пиздец, который в дикой природе у бактерий не встречается. Это нелогично — бактериям выгоднее, чтобы человек оставался заразным и деятельным как можно дольше, но они каждый день играют в русскую рулетку со спонтанными мутациями, поэтому всякое может быть…

На основании этого она сделала смелое предположение, что это искусственная срань, которую кто-то умышленно наслал на нашу многострадальную Поднебесную и даже несколько символично, что эта дрянь тоже пришла с запада.

Естественно, блядь, все захотели найти крайнюю жопу, и эта жопа была выбрана на безальтернативных выборах — байгуи. А кто ж ещё⁈

Часть байгуев из Иностранного квартала мигом съебалось в мой квартал, потому что я — белый, а это значит, что не дам их в обиду. Хуй его знает, с чего это бритты решили, что мне на них не насрать, но пусть верят, во что захотят.

Я, так-то, дифференцирую людей не по цвету кожи, а по цвету… штанов, ха-ха-ха! Ку!

У меня в гардеробе есть голубые штаны, но я стараюсь не выделяться, поэтому ношу чёрные, как главарь контрабандистов из фильма «Кин-дза-дза!», а Маркус носит малиновые штаны, но он этот фильм не смотрел — ему просто нравится этот цвет.

«Расселение ебучих беженцев — ещё одна нерешённая проблема», — подумал я с раздражением. — «Куда их всех девать-то⁈»

В Байшань мигрировало около девяти тысяч байгуев, которых я расселил по опустевшим домам самых сообразительных горожан, которые собрали манатки и съебались на восток при первых же признаках приближения мора. Байгуям пришлось потесниться, потому что на всех жилищ не хватило, но они не ноют, потому что благодарны просто за крышу над головой.

«Но масочный режим не соблюдают, мрази, блядь…» — посетовал я. — «Ничего-ничего — приучим».

Маски шьют наёмные швеи, из хлопковой ткани, которую мы систематически жертвуем во благо квартала.

Памятуя о Ковиде-19, я также ввёл обязательное мытьё рук в «освящённой воде» из даосского храма — на самом деле, это спирт с душистыми травами и эфирными маслами.

Это подано как «священный акт очищения», поэтому местные следуют ему неукоснительно, а вот байгуи выёбываются — Хэ Яньсюн сейчас договаривается с друидами, чтобы они адаптировали «великие идеи председателя Вэя» под свою целевую аудиторию.

Помимо этого, производится фильтрация прибывающих беженцев по установленным, благодаря жертве лекарей, признакам заражения.

В основном определяют по цвету кожи, который у заражённых бывает бледным, восковым или землистым, по испарине, по высокой температуре тела, частому покашливанию, красным глазам, раздражённым слизистым, а также частому дыханию.

Этого вполне достаточно, чтобы определить потенциального заражённого на карантин в специальную деревянную кабинку — долго, как правило, ждать не приходится, потому что болезнь проходит очень скоротечно. Если задержанный умирает, то кабинку помещают в крематорий и сжигают в высокотемпературном пламени, вместе с телом.

«Надо и с масками придумать какой-то хитровыебанный ритуал, типа, Путь-муть и всё такое…» — выработал я решение. — «А то охуели совсем, неблагодарные орангутаны!»

— Мастер Вэй! — ворвался в кабинет секретарь, Жэнь Тенун. — Вас срочно вызывают во Дворец Тёплого Лета!

— А с этим тогда что делать? — потряс я чёрным свитком.

— Не знаю, мастер Вэй, — пожал плечами Тенун.

— Ох, блядь… — выдохнул я. — Ладно, если кто-то будет искать меня, скажи, что ушёл во дворец.