На все руки доктор (СИ) - Марей Соня

Мы шли в сторону распахнутых дверей бального зала. Оттуда лилась музыка, напоминающая нежные напевы свирели, доносился людской гомон и смех.

Среди гостей мужчин было всего процентов тридцать, большинство из них — либо старики, либо безусый молодняк. Лишь небольшое количество молодцев в самом соку, таких, как семейка Савадов.

Самые достойные защищают границы вместе со своим герцогом от горцев, а вот такие редиски только соседей третируют. Больше ни на что не способны.

Коко рассказывала, что такое магическое выгорание. Почему-то у рода Савад оно передается по наследству, а ведь когда-то были боевыми магами.

Неужели никто до сих пор не научился исцелять этот недуг?

Мы прошли сквозь высокие двери, и я замерла на несколько мгновений.

Бальный зал поражал воображение своим строгим и одновременно роскошным величием. Высокие потолки казались бесконечными. Сотни магсветильников, подвешенных на хрустальных цепях, создавали причудливую игру света и тени.

— Олетта! — сдавленно ахнула Дафина.

Я сначала не поняла, в чем дело. А потом поймала на себе взгляды каких-то дам. Взгляды, полные зависти, осуждения, ненависти. Даже если бы на мне растаяло платье, это не вызвало бы столь острой реакции.

Мой наряд играл нежными переливами в свете магических светильников, и это волшебство здесь было более заметным, чем в холле. Нейра Латисса словно предвидела будущее, она все знала, все просчитала.

От внимания стало немного неловко, но я прокручивала в голове голосом Кокордии фразы: «Будь невозмутима, сохраняй достоинство и гордость».

Поздно жаться в уголке, на меня уже все смотрят.

Влажная ладошка Дафины нащупала мою ладонь в складках платья и сжала ее. Сестра ужасно трусила, была бледной, но старалась держаться молодцом. Цветок в прическе и платье, блистающее каплями росы, делали ее образ нежным и ранимым.

Мы встали в очередь позади неизвестной мне дворянской семьи. Когда кто-то приближался к герцогине, распорядитель церемонии опускал на мраморный пол посох, высекая искры, и зычно называл имя рода.

Сзади сплетничали какие-то нейры, и я невольно навострила уши.

— Как думаешь, герцог Моро будет на приеме? Сможет отлучиться со службы хоть на минуточку? Так хочется его увидеть, — последовал томный вздох.

— С ума сошла, Сили? Он сейчас на границе, нардов гоняет. Мой старший брат служит под его началом, — ответила с гордостью вторая нейра.

— Да знаю я, но помечтать ведь можно? Говорят, после нашей победы герцог женится. А мне бы хоть танец с ним потанцевать.

— Удивительно, что такой видный мужчина до сих пор не женат. Но король не намерен больше позволять ему ходить холостым, род Моро необходимо продлить.

— Я бы не отказалась потрудиться на благо продления рода Моро, — сдавленно захихикала Сили.

Вот болтушки! И не стыдно им сплетничать прямо у герцогини под носом?

Я бросила неодобрительный взгляд через плечо. Ну надо же, потрудиться она не против. Тьфу! Что за мысли бродят в этой хорошенькой головке?

Я поймала себя на том, что ворчу как самая настоящая бабка. И откуда только взялось раздражение? Но рассуждать на эту тему было некогда: подошла наша очередь.

Сама вдовствующая герцогиня восседала на возвышении, словно королева на троне. Ее холодный взгляд скользил по собравшимся, ни на ком не задерживаясь подолгу. Она бросала гостям дежурные фразы, кивала и принимала комплименты.

Церинция Моро выглядела моложе своего возраста. Точеные черты лица, длинная белая шея, изящные покатые плечи и туго перетянутая талия делали ее похожей на статуэтку.

Темные волосы, собранные в высокую прическу, украшала серебряная сеточка с крупными жемчужинами. Они же сияли на высоком вороте бархатного зеленого платья. Любит она этот цвет.

Кокордия говорила, что Церинция тоже маг. Но магия у нее не боевая, как у покойного мужа и сына, а бытовая. И она ее всегда стыдилась.

Вот не понимаю, откуда этот стыд. Быть бытовым магом — это же замечательно и выгодно! Не приходится тратиться на бесконечную подзарядку артефактов, коими напичкан любой замок, можно всегда держать в чистоте одежду и обувь, а уборка делается на раз-два.

В общем, не понять мне заморочки аристократов.

Когда мы приблизились для приветствия, губы вдовствующей герцогини тронула едва заметная улыбка, но глаза остались ледяными.

Распорядитель церемонии ударил посохом об пол и выкрикнул, чтобы все, даже глухие, слышали:

— Графиня Готар с внучками! Нейра Олетта и нейра Дафина!

Мы вежливо склонили головы.

— Графиня Кокордия, — произнесла Церинция тоном, в котором не слышалось ни грамма тепла. Словно мы были мошками по сравнению с ней. — Рада видеть вас и ваших подопечных.

— Ваша светлость, — Кокордия выдавила улыбку. — Для нас честь присутствовать на вашем приеме.

Пока мы обменивались дежурными любезностями, мой взгляд выхватил из толпы фигуру графа Савада. Он почти на голову возвышался над присутствующими и о чем-то беседовал с группой пожилых мужчин, бросая в нашу сторону многозначительные взгляды.

Рядом с отцом отирался и Мирзэ, снова что-то пережевывая и ухмыляясь. Сопляк подмигнул мне, даже не скрываясь.

— Слышала, у вас разногласия с соседями? — Церинция сделала вид, что заинтересована в ответе, при этом бросив беглый взгляд на свои ногти.

Если с Савадом я могла себе позволить пререкания, то здесь лучше помолчать и дать слово Коко.

— Слухи не лгут, ваша светлость, — Кокордия выпрямила спину, насколько это было возможным.

— Граф Лок прислал мне жалобу, — герцогиня перевела взор темных глаз на меня. Специально или нет? — Впрочем, сейчас не время для разбирательств. Надеюсь, вечер будет приятным для всех.

Явный намек, что склок на приеме она не потерпит. Но кто тогда будет разрешать споры между подданными? Дядя Петя? Или Пушкин?

Я должна улучить момент и переговорить с ней. Может, она выглядит как змея, но в душе нормальная? Как говорится, надежда умирает последней.

Только мы собирались уступить место перед троном герцогини следующим в очереди, как вдруг Церинция позвала меня:

— Нейра Олетта.

Я замерла и хлопнула ресницами.

— Слушаю, ваша милость.

Кокордия говорила, что к герцогиням иногда обращаются «ваша милость», когда хотят подчеркнуть свое более уязвимое положение. Или когда собираются попросить заступничества.

На миг удивление мелькнуло на холодном, словно выточенном из мрамора лице. Если Ран-Лерран и правда ее сын, то внешностью он пошел в отца.

— Позвольте выразить свои соболезнования. Монастырь, в котором вы прожили долгие годы, разрушен. Такое печальное событие.

— Вы правы, ваша милость, — я старалась говорить с ней, чуть опустив голову.

— Зато вы вернулись в отчий дом. Нейт Эргер обмолвился, что вы предложили построить войсковую лечебницу. Одобряю ваше предложение.

Мои брови поползли вверх и чуть было не сбежали на затылок. А Церинция продолжила меня шокировать:

— Рада, что монахини сумели привить вам милосердие и хорошие манеры, — она склонила голову набок, показывая, что мы свободны.

Я, задумавшаяся над словами вдовствующей герцогини, слегка потерялась в пространстве. Шагнула в сторону и…

Попала в объятия первого кавалера.

Все случилось так быстро, что я не успела возразить. Чужие руки сомкнулись на талии и увлекли меня на середину зала.

— Значит, это вы — Олетта Готар, — мурлыкнул мой случайный кавалер. — Слышал о вас от своего делового партнера.

Он был похож на хитрого, убеленного сединами кота. Или это цвет волос такой серебристый? Потому что внешне мужчина не выглядел пожилым, лет на сорок максимум.

Тело стройное и поджарое, лицо без морщин или пигментных пятен, подбородок обрамляет аккуратно оформленная бородка. Глаза янтарного цвета смотрят пытливо.

— Вы не представились, нейт, — я попыталась расслабиться, чтобы не запнуться о подол платья и не запутаться в ногах.

Как хорошо, что в этом танце нет никаких сложных фигур, я ведь совершенно не умею танцевать.