Чехов. Последнее дело (СИ) - "Гоблин - MeXXanik"

— Что вы сказали?.. — прошептала она, — Вы не можете…

А потом её голос взлетел, стал острым, почти истеричным:

— Что? — вырвалось у неё. — Никто не смеет отказывать племяннице императрицы! Я лучшая партия в Империи! Я сама даю вам своё сердце и не приму отказа!

Шуйский медленно повернул голову и смерил её взглядом. Холодным, оценивающим, словно рассматривал не девушку, а загадку, решение которой было очевиден.

Император приподнял бровь. В его голосе, когда он заговорил, чувствовалась сталь и неудовольствие:

— В чём причина вашего отказа, Дмитрий Васильевич? Аль девица собой не хороша? Или происхождение её недостаточно благородное? Или приданое маловато?

Он говорил, будто играл, но каждый в зале слышал: это не шутка. Он не хотел конфликта. Не хотел публичного унижения племянницы своей супруги. И в его тоне уже звучало сожаление, что он вообще позволил Екатерине начать этот разговор.

— Вам бы, Дмитрий Васильевич, подумать надо над таким предложением, — продолжил он, чуть тише, но с нажимом. — Не каждый день достойная девушка предлагает вам союз.

Шуйский напрягся, хотя лицо его оставалось спокойным.

— Есть не менее достойная девушка, — отчётливо сказал он. — И ей я уже предложил руку и сердце.

По залу прошёл нервный шорох. Кто-то ахнул, кто-то наклонился вперёд. Император подался вперёд, глаза его сузились.

— Более достойная, чем племянница моей супруги?.. — проговорил он медленно, почти шепотом. Но в голосе была угроза, от которой в зале похолодало.

Шуйский не отвёл взгляда.

— Вы назвали её достойной. И я с вами согласен. Алиса Белова стала моей невестой накануне церемонии.

Наступила мёртвая тишина. Лица вокруг бледнели. Люди смотрели то на Императора, то на Шуйского, то на Белову.

— Без титула⁈ — пронзительно пискнула Екатерина Юрьевна. — Да как можно⁈ Она всего лишь…

Император встал. Медленно, величественно. Тень от него упала далеко на ковёр. Он смотрел на Екатерину долго и без слов.

— Молчи, — произнёс он наконец. Тихо, но так, что даже стены будто сжались, а слова отозвались эхом в каждом сердце. — Ты сейчас можешь сказать то, что будет не смыть простым извинением.

Екатерина осеклась, прикусила губу. В её глазах смешались слёзы, гнев и полное непонимание, как мир посмел пойти не по её сценарию.

В зале наступила тишина, похожая на хрупкое стекло, которое треснет, если сделать хоть один неверный шаг.

Император медленно повернул голову к Беловой. Зал затаил дыхание. Алиса стояла неподвижно, но смотрела на Шуйского так, что даже у самых скептичных и суровых лиц на миг дрогнули глаза. В её взгляде было столько пронзительной нежности, что возразить этому значило бы пойти против самой сути всего человеческого. Даже у повелителя, привыкшего ломать судьбы словом не нашлось аргументов.

Он покачал головой, будто признавая поражение в этой странной дуэли, и сказал с тем весом, который невозможно было игнорировать:

— Князь нашел себе спутницу по сердцу. Как и подобает настоящему мужчине, мой племянник сделал свой выбор.

В воздухе повисла пауза и у меня по спине пробежал мороз:

— Вы понимаете, что не сможете дать госпоже Беловой свою фамилию и княжеский титул, потому как ее собственный дарственный титул останется с ней до самой смерти? — спросил он с показным безразличием. — Ее супруг не может быть выше ее по сословию, а вы, Дмитрий Васильевич, сын великого князя.

Лицо Екатерины Юрьевны расцвело от злорадной улыбки. Шум пробежал по залу, словно ветер, ворвавшийся в окно. Гости подняли головы, кто-то замер с раскрытым ртом.

Шуйский не отвёл взгляда от Беловой. Его голос прозвучал твёрдо, без колебаний:

— Значит, я верну себе фамилию моей матери. И буду надеяться, что моя избранница не откажется моего предложения.

Слова прозвучали как вызов и как клятва.

— Не откажусь, — сказала Алиса уверенно.

— Это значит…- начал император и замолк, давая словам обрести вес.

— Мое слово не платок. Я не стану забирать его обратно, — ответил Шуйский и наконец посмотрел на Станислава Викторовича. — Лишь с этой девушкой я проведу жизнь. И приму все невзгоды, которые нам суждены.

Император сделал шаг вперёд. Все приготовились к громовому удару, но произошло иное. Он обнял князя. Движение было неожиданным, почти человеческим. Склонился к его уху и сказал что-то так тихо, что никто не услышал. Дмитрий лишь слегка кивнул.

Отстранившись, Император уже громко, на весь зал провозгласил:

— Благословляю этот союз. Быть Алисе княгиней Шуйской по всем законам Империи. Их дети получат титул по праву рождения.

Он протянул руку в сторону девушки. Алиса шагнула ближе, её рыжие волосы показались пламенем. Император взял её ладонь и вложил её в руку Дмитрия.

— Пусть будет так, — сказал он, и голос его прозвучал как печать.

Зал дрогнул. Кто-то вздохнул облегчённо, кто-то сдержал раздражение. Император развернулся и пошёл прочь по красной дорожке. Его белый плащ мягко скользил по ковру, как водная гладь за кормой корабля.

Екатерина Юрьевна сделала шаг за ним, будто хотела что-то сказать. Возможно, собиралась умолять или возмутиться. Но император резко отмахнулся от неё, как человек, уставший от чужой глупости.

— Не сейчас, — бросил он с раздражением. — Не смей.

И пошёл дальше.

Я сидел, не двигаясь, пока всё это происходило. Но внутри уже всё подсказывало, что если я не встану сейчас, будет поздно. Я поднялся, стараясь не привлекать внимания, и быстро пошёл следом за Станиславом Викторовичем, пока за ним ещё не захлопнулись двери, за которыми догонять уже бессмысленно.

Глава 36

Аудиенция

— Павел Филиппович…

Резкий и хрипловатый знакомый голос заставил меня обернуться. В нескольких шагах от меня стоял Зимин. Неподвижный, будто изваяние, но глаза криомастера светились вниманием.

— Я заметил, что ваша спутница прибыла в цветах семьи Чеховых, — продолжил новый начальник службы кустодиев, и в уголках губ мелькнула едва заметная улыбка. — Поздравляю вас. Достойный выбор.

— Спасибо, — ответил я и сам удивился, как тихо прозвучал мой голос. Мысли то и дело возвращались к двери, за которой только что исчез Император. А я упускаю единственную возможность поговорить с монархом по поводу «Содружества».

— Вам не о чем переживать, — словно прочитав мои мысли, хмыкнул криомастер. — Идёмте.

Оно обогнал меня, направился к дверям. Я последовал за ним. Зимин толкнул створку, едва приоткрыв ее. И я не удержался, заглядывая в коридор.

Сердце предательски дрогнуло. Император величественно и неспешно ступал прочь. И сейчас он очень напоминал мне оживший памятник, про который я в детстве читал в одной из сказок. Тот, что сошел с постамента и гулял по ночному городу в поисках маленького мальчика, который летал верхом на гусе.

Зимин мягко удержал меня на месте, не позволяя шагнуть следом за императором.

— Одну секунду, — пробормотал он. — Рановато.

И в этот момент я с удивлением заметил, что кустодий упорно избегает смотреть в спину главы Империи.

А через секунду, откуда-то из-за угла навстречу Императору вышел Морозов в своей неизменной шляпе и черном плаще, что так контрастировал с обликом повелителя империи. И со стороны это все выглядело, как будто встреча была абсолютно случайной. Хотя любой бы понял, что пройти мимо охраны и оказаться на пути Станислава Викторовича мог бы далеко не каждый.

— Добрый день, Ваше Величество, — начал Александр, снимая шляпу и склоняя в приветственном жесте седую голову.

Император остановился. Он взглянул на бывшего кустодия с живым интересом. И меня поразил контраст между ними. Широкоплечий Станислав Викторович был выше Морозова на голову, и вполне мог позволить себе смотреть на него сверху вниз. Но… во взгляде Императора не было ни тени превосходства. Лишь уважение.

— Добрый день, Александр Васильевич, — ответил он мягко. — Не думал, что вам будет интересно получение титула Беловой. Знакомы с её семьёй?