Выжить в приличных условиях (СИ) - Галл Юлия

— Залезай. — мой голос охрип от волнения, и я отвернулась, пытаясь взять себя в руки. — Тут мочалки и мыло, здесь полотенца. Помойся несколько раз, чтобы вся грязь сошла. Понял?

— Да, хозяйка.

— После выходи, будем ужинать.

Подхватив лохмотья, я выскочила из ванной и поняла, что слезы опять заструились у меня по щекам. Да что это такое! Почему такая реакция? На Тайли так отреагировала, теперь на Руха. Но и сама знала ответ. Шрамы. Я прекрасно представляла как же это больно, когда они появляются. Я знала, как они уродуют не только тело, но и душу человека.

Что бы отвлечься я шагнула к новой кровати. Ее поставили в дальнем углу от моей и это расстояние меня порадовало, как и плотная занавеска, что появилась рядом. Кинув лохмотья в угол, вытащила свой мешок и достала из него баночку с цветочным сахаром. Рецепт его изготовления бабушка собирала по крупицам. Больше десятка руноскриптов и больше сотни попыток и вот оно, божественное лакомство для фей и эльфов. Ну и для людей, хотя последние не так высоко ценили эту сладость.

Высыпав на ладонь с десяток крупинок, я закрыла банку и подойдя к окну протянула угощение раненой фее. Та принюхалась, ее целое крылышко задрожало от волнения, и она потянулась к лакомству. И настороженно замерла, смотря на меня большими мерцающими глазами без зрачков.

— Бери, — подбодрила я ее, но фея, наоборот, отступила и прижав ручки к груди, села на платок у самого края. Тяжко вздохнув, я высыпала сахар на ткань и парочку крупинок пододвинула прямо к ее телу. — Я знаю, что феи понимают человеческую речь, — заметила я, беря бутыль со второй феей и рассматривая печать на пробке, что запечатывала малышку внутри. — Потому скажу, что не собираюсь причинять вам вред и уж тем более мучить. Последнее время, я очень остро реагирую на жестокость и стараюсь избегать ее любым способом. Принять угощение, решать тебе, но все же оно необходимо тебе, чтобы восстановить крыло, так что просто бери и позаботься о себе.

Я вернулась к столу и увлеклась разглядыванием руны, что закрепила пробку. Работа была топорная. Лишала феечку не только свободы, но и доступа воздуха и влаги. Не удивительно что при таких условиях малышки чахли и погибали. Наметив план по удалению руны, я уже потянулась за своим стеком, когда Рух вышел из ванной. Босиком, но в чистой одежде. Как раз в это время и хозяйка принесла ужин. Вручив котелок Руху, она выставила передо мной широкую, не высокую банку, наполненную мягчайшим птичьим пухом. Я же, помня про свое обещание показать фею и стараясь поддержать с хозяйкой хорошие отношения протянула ей бутыль. И пока нита разглядывала настороженную фею я расставила тарелки и налила ароматной похлебке Руху.

— Вещи я постирала, сын завтра все принесет вместе с сундуком, — улыбнулась хозяйка, возвращая мне фею. — Посуду оставите у двери.

— Благодарю, я еще хотела узнать куда можно выбросить старые лохмотья.

— Я заберу, если что будет нужно зовите Энди. Он все сделает.

— Вы меня этим очень выручите.

Хозяйка с интересом взглянула на Руха что задумался над тарелкой и не задерживаясь вышел, а я, сунув ложку еды себе в рот, все же достала стилус и стала править руну, чтобы открыть бутыль.

— Храм не любит, когда портят его вещи, — неожиданно заметил Рух. Его тарелка была уже пуста, и я пожала плечами.

— Если хочешь положи себе еще поесть. И что ты имеешь в виду порчу вещей. Бутыль цела, фея тоже.

— Если ты откроешь бутыль, фея улетит. Храм будет этим не доволен.

— Выкупила одну фею, выкуплю и другую. Но работать над рунами, когда рядом кто-то умирает, я не могу и не хочу.

С этими словами я сорвала пробку с бутыли и поставила все на стол. Фея прижалась к стеклянной стенке и из бутыли явно не торопилась вылезать.

— Обещаю, когда ты покинешь эту бутыль, преследовать тебя не стану. Но если ты все же решишь остаться, то угощу цветочным сахаром и поклянусь никогда не обижать тебя.

Фея на подоконнике обернулась и с удивлением смотрела на распечатанную бутыль. Неожиданно она схватила сахар что лежал рядом с ней и запихнула оба кристаллика себе в рот. Прожевав, она оглянулась на спину и ее надломленное крыло слегка затрепетало. Встав на ножки, она довольно запищала.

— Она спрашивает, что ты хочешь? — неожиданно перевел ее тонкую речь Рух.

— Мне нужен свет, — честно призналась я, — Феям нужна забота и защита. Я готова обеспечить их последним в полном объеме.

Вспомнив как тат Вельгус предлагал зайти за новой феей если моя угаснет, я нахмурилась. Потеря этих светлых крох их мало заботила. Они быстро находили им замену. Значит таких малышек у них много…

— Ты снова запечатаешь нас в банке? — Рух не забывал есть и переводить, а я, кивнув на новую банку, заметила.

— Крышки у нее нет, это больше для вашей безопасности.

— Ты странная… — выдал Рух, при чем феи в это время молчали.

— Какая есть, — недовольно буркнула я, и отложив стек принялась молча есть игнорируя своих «соседей», которых, собственно говоря, сама и притащила.

Глава 7

В тот день я поздно легла. Сначала писала письмо бабушке. После пару часов втолковывала Руху список его обязанностей, которые заключались — быть рядом, но не близко. С одной стороны я хотела его контролировать, с другой, растревоженная прошлым, боялась приближать. Рух терпеливо внимал мне, уточняя границы дозволенного. Феи же, поделив выделенный сахар, занялись сортировкой перьев в банке, оставив в ней только самые маленькие и нежные.

Отправив Руха спать, я сгребла оставшиеся перья и завернула их в платок, устроив что-то вроде подстилки для раненой феи. Пока будем восстанавливать крылышко, ему не стоит соприкасаться с пылью и пухом. Феи наблюдали за мной с большим интересом, заметив, как я достала из сумки набор для рунописи, и вовсе подошли ближе. В небольшом колпачке я растворила цветочный сахар в одной капле воды. Взяв тонкую бумагу, надорвала ее край и, демонстрируя феям свое умение, сложила порванные части и начертила на них руну восстановления. Белое полотно впитало руну и разрыв пропал.

— Попробуем на крыле? — предложила я раненой фее. Та, осмотрев бумагу, пару раз подергала восстановленное место и осторожно взобралась на платок. Улеглась, позволяя соратнице выправить поврежденное крылышко, чему я была очень рада. Как бы осторожно я их ни касалась, все же тонкое кружево света с трудом выдерживало прикосновение человеческих пальцев. Перепроверив, что все сложено идеально, я обмакнула стек в раствор и вывела руну. Все повторилось, как и с бумагой, влага впиталась в крылышко, и разлом затянулся.

— И теперь с другой стороны, чтобы закрепить результат, — предупредила я свои намерения.

Усевшись, фея осторожно подняла крылышко, оно пока еще не сияло, но двигалось вполне плавно. Заметив это, малышка уже спокойней перелегла, позволяя выписать знакомую ей руну с другой стороны крыла. На этом я решила, что мой день добрых дел закончен. Убрав все в сумку, я переоделась в пижаму и, умывшись, вернулась в комнату, только сейчас осознав, что в комнате слишком светло. Маленькие феи, наевшись сахара и радуясь свободе, источали довольно сильное сияние, начисто лишая меня желания спать.

— Не могу спать при свете, — пожаловалась я, понимая, что, если предложу накрыть чем-нибудь малышек, они могут испугаться и разрушить хрупкое доверие между нами. Но феи отреагировали на мое заявление довольно спокойно. Та, что могла летать спланировала к стулу и, подхватив мою юбку, утянула ее на стол, укрывая платок и банку. Сразу стало темно, и я, размышляя, как в такой крохе скрывались такие силы, рухнула в кровать, крепко уснув.

Но, видимо, растревоженные воспоминания о прошлой жизни отразились в моем сновидении. Огромный огр, с ненавистью смотря на меня, приказал Руху высечь меня особой плетью, заявляя, что от этого в моем теле сформируется основа магического кристалла. Рух развернулся ко мне. Я ожидала, что он, как и в прошлом, возьмет кнут, но раб, посмотрев на меня глазами, полными отчаяния, прошептал: «Спаси меня».