Круче некуда - Симмонс Дэн

– Ты спятила, – сказал Курц.

– Это моя цена за информацию, – ответила Анджелина, пожав плечами.

– Ты точно спятила. Ты хочешь нанять меня в нынешнем моем состоянии? Парикмахером для твоих парней, что ли? – спросил он, мотнув головой в сторону телохранителей.

– Ты не слушаешь меня, Курц. Ты нужен мне в качестве следователя.

– За стандартную таксу?

– За круглую сумму, если будешь хорошо работать.

– Сколь круглую?

– Пятнадцать тысяч, если выдашь имя и адрес. Десять тысяч за имя.

Курц выдохнул и замолчал. Казалось, его голову отнесло на пару футов влево. Глаза болели даже от мягкого цвета осенних листьев. Баскетболисты громко заорали, видимо, оценив особо удачный подбор мяча. Где-то в зоопарке кашлянул престарелый лев. Тишина становилась звенящей.

– Ты раздумываешь, Курц, или у тебя момент истины?

– Скажи, что я должен расследовать, и я отвечу, возьмусь ли я за дело.

Женщина сложила руки на груди, наблюдая за баскетболистами. Один из парней помоложе встретился с ней взглядом и свистнул. Телохранители напряглись. Анджелина ухмыльнулась, глядя на парнишку с мячом в руках, и снова обернулась к Курцу.

– Кто-то убивает моих людей. Если точнее, убил уже пятерых.

– Кто-то, кого ты не знаешь.

– Ага.

– Ты хочешь его найти.

– Ага.

– И чтобы я прикончил его.

Анджелина Фарино Феррера закатила глаза.

– Нет, Курц. Для этого у меня есть специальные люди. Просто найди его. Чтобы его причастность была вне сомнений. Найди и назови нам имя. Плюс пять тысяч за его текущее местонахождение.

– А разве твои специальные люди не в состоянии найти и прикончить его?

– Они специалисты другого профиля.

Курц кивнул.

– Те, кого убили, – твои приближенные? Или просто шестерки?

– Не совсем. Агенты. Связные. Постоянные клиенты. Объясню позже.

Курц задумался. Пачка денег в кармане была одной из последних. Где та грань этики, которую он перейдет, найдя человека и выдав его гангстерам? Проблема, однако.

– Гарантированные пятнадцать тысяч, половина – сейчас. Я найду его и дам тебе точное местонахождение, – сказал Курц, устав бороться с этической проблемой.

– Сейчас – треть, – ответила Анджелина. Она развернулась спиной к баскетбольным площадкам и достала из кармана спортивного костюма пять тысяч, заранее свернутые в тугой рулончик.

Как хорошо быть предсказуемым, подумал Курц.

– Я хоть сейчас тебе это скажу.

Анджелина сделала шаг назад. Ее глаза потемнели.

– Новый глава семьи Гонзага. Сын Эмилио, который тусуется во Флориде.

– Нет, – отрубила Анджелина. – Это не Тома.

Курц удивленно поднял брови. Анджелина назвала сына ныне мертвого дона по имени. Она никогда не питала к семье Гонзага особой нежности. Инстинкт частного детектива подсказывал ему, что с прошлой историей, когда Эмилио Гонзага изнасиловал Анджелину и покалечил ее отца, что-то не так.

– Хорошо, – произнес он вслух. – Я займусь этим делом, как только улажу свою маленькую проблему. Так ты собираешься сказать мне что-нибудь по поводу этого нападения?

– Сегодня после полудня и пришлю Колина к тебе в офис на Чипьюа. Он принесет бумаги, – сказала Анджелина, кивнув в сторону более рослого телохранителя.

– Колин? – переспросил Курц, снова подняв брови и тут же пожалев об этом. Больно. – Хорошо. Мой ход. Кто стрелял в меня?

– Я не знаю, кто в тебя стрелял, но знаю, кто за тобой следил последние пару дней, – ответила Анджелина.

Все это время Курца не было в городе. Он развозил письма влюбленных.

– И кто?

– Тома Гонзага.

Курцу показалось, что его обдало холодом.

– Зачем?

– Точно не знаю. Но десяток его парней, новичков, следили за твоей берлогой рядом с заводом „Чирио“ и за твоим офисом на Чипьюа. А еще пара ошивалась около „Блюз Франклин“.

– Хорошо. Не слишком много, но и на том спасибо, – вздохнул Курц.

– Есть еще одно дело, Курц, – сказала Анджелина, застегивая молнию на куртке.

– Чего?

– Есть слухи… болтают на улице, знаешь ли, всякое… что Тома пригласил Датчанина.

Сквозь пульсирующую головную боль начала пробиваться дурнота. Датчанином звали легендарного киллера из Европы. Он не слишком часто наведывался в Буффало по „работе“. Курц лично столкнулся с ним во время его последнего визита. В тот день дон Байрон Фарино, его дочь Софи и еще несколько человек были застрелены в казавшемся неприступным особняке семьи Фарино.

– Ну что ж… – начал было Курц.

Ему было нечего сказать. Понятно, что если бы Тома Гонзага хотел убрать Джо Курца, он не стал бы вызывать для этого Датчанина. И Анджелина Фарино Феррера прекрасно это понимает. Если вызывают убийцу такого ранга и столь дорогостоящего, скорее всего, Гонзага делает это, чтобы устранить единственного настоящего соперника на территории западного Нью-Йорка – Анджелину Фарино Феррера.

– Хорошо, – повторил Курц. – Я займусь этим, когда выясню, кто меня подстрелил.

Женщина, к которой теперь следовало обращаться „дон Фарино“, кивнула и застегнула молнию до конца. Затем она спортивной трусцой побежала в сторону границы парка и задней ограды зоопарка сначала по желтым опавшим листьям, потом по петляющей тропинке. Телохранители мигом вскочили в „Линкольн Таун Кар“, припаркованный неподалеку, завели мотор и поехали следом.

Курц поправил стариковскую шляпу, чтобы она не очень давила на повязку. Голова и так раскалывается от боли. Не помогло. Он осмотрелся в поисках скамейки. Хорошо, ни одной нет. Курц с трудом подавил желание найти скамейку и лечь на нее, скрючившись в позе эмбриона, чтобы поспать.

Баскетболисты начали уходить с площадки, освобождая ее для других игроков. Взмокшие от пота, они обменивались напыщенными фразами и замысловатыми ругательствами. Курц достал из кармана куртки мобильный и вызвал такси.

Глава 5

Насколько было известно Курцу, Арлин с радостью восприняла их переезд обратно на Чипьюа. Перед тем как он загремел в Аттику, они снимали здесь офис для своей частной сыскной конторы. Тогда это был совершенно необустроенный район. В прошлом году, когда Курц вышел на свободу, они задешево сняли помещение в подвале магазина видеофильмов в деловом квартале Буффало. Весной, когда весь квартал сносили с применением взрывчатки, Курц хотел было устроить офис в „Арбор Инн“ или в здании одного из заброшенных элеваторов, но Арлин добавила денег из своих и настояла на том, чтобы снова обосноваться на Чипьюа. Чипьюа, так Чипьюа, согласился Курц.

Тринадцать лет назад заправилой бизнеса был Курц. Его напарницей была Саманта Филдинг, а Арлин работала у них секретаршей. Район был в упадке, но потом выправился. Появилось множество небольших кафе, букинистических лавок, не меньше четырех тату-салонов и один оружейный магазин – любимое место Курца. Во времена его юности, в семидесятых, Чипьюа полностью состояла из магазинов, торговавших порнографией, и была забита под завязку проститутками и уличными наркоторговцами. Он знал это не понаслышке.

Сейчас улица стала островком процветания в разлагающейся громаде Большого Буффало. Если не выходить за ее пределы, можно было бы решить, что Буффало в целом – неплохое место для жизни. Жизнь проистекала в трех кварталах между улицами Эльмвуд и Мэйн. Яркие огни, бары, ночные клубы, паркующиеся у тротуаров лимузины, модные рестораны, пешеходы, не боящиеся выходить на улицу после шести вечера. Ночные клубы закрывались в два часа пополуночи. А еще эти „Старбаксы“. Курцу казалось, что местные гордятся ими сверх всякой меры.

Когда Арлин нашла деньги на офис, Курц поставил одно-единственное условие: офис не должен находиться над „Старбаксом“. Он их ненавидел. Кофе у них, конечно, нормальный. Курца не могло обескуражить качество. Главное, чтобы в нем не плавали тараканы или что похуже. Просто, по его мнению, как только в округе появлялся „Старбакс“, местность зарастала дерьмом. Вернее, становилась дерьмом высшего класса, диснеевской пародией на самое себя.