Повелитель Лжи - Даниэль Зеа Рэй

Одинелла не сомневалась: даже если Азур вырвет Дхару все волосы на голове, тот мгновенно его простит.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – спросил муж, переводя взгляд на Ди и изменяясь в лице.

А вот и обещанная горечь. Добродушие мгновенно уступило позиции злости, которую он так усердно скрывал по возвращении домой.

– Зависит от того, о чем ты спрашиваешь, – невозмутимо ответила Ди.

– Я взломал систему защиты импланта в черепе Гронидела.

Она виновато опустила глаза, догадываясь, что именно при сканировании Дхар мог обнаружить.

– Ты обеспечила автоматическую синхронизацию импланта с операционной системой старого спутника, – продолжил Дхар. – Есть информация о последней синхронизации, в ходе которой было выполнено резервное копирование сознания. Однако, когда я попытался вступить в соединение со спутником, оказалось, что для меня доступ заблокирован. Конечно, я решу проблему соединения с ним, ведь для этого у меня есть целый отдел взломщиков. Но почему, Одинелла, ты и словом не обмолвилась, что подарила Грониделу шанс создать резервную копию себя самого? И почему не рассказала об этом Ордериону и своим друзьям в мире маны?

– Они не должны знать, – покачала головой Ди.

Дхар понимающе кивнул.

– Ловко Гронидел всех провел. Он ведь не собирался умирать, не так ли? – злорадно усмехнулся муж. – Всего-то желал получить новое тело и смыться из мира маны куда-нибудь, где на него не будут навешивать ответственность за других. А ты и рада помочь. Особенно если наградой за это станет весь объем знаний о мане, полученный собратьями Гронидела в ходе эволюции их мира.

– Это был резервный план, – попыталась оправдаться Ди.

– И он сработал. Не позднее завтрашнего дня обеспечь передачу информацию со старого спутника, где теперь хранится сознание Гронидела, в мой отдел.

– Ты не можешь! – повысила тон она и тут же осеклась.

Он мог. Дхар мог все.

– Пожалуйста… – просипела она, умоляюще глядя на мужа. – Не обрекай его на вечное существование в замкнутой системе.

– Мне искренне жаль Гронидела. Но он первым нарушил правила и рискнул. Мне необходимо выяснить, что с ним произошло перед смертью, после чего его сознание будет перемещено в карантин до последующих распоряжений.

– У меня есть возможность изготовить для него тело, – пробормотала Ди.

Дхар погладил сына по спине и повернулся к окну, позволяя ребенку распускать его длинную косу черных волос.

– И снова ты готова преступить закон ради сомнительного желания кому-то помочь. Но цена за такое преступление может стать для тебя непомерной.

– Я готова сесть, если потребуется.

– А я не готов смотреть, как тебя сажают! – закричал он, и Одинелла вздрогнула.

Азур испугался и заревел.

Ди смотрела, как муж успокаивает ребенка, и вновь чувствовала себя лишней. Зачем вообще Дхар затеял этот нелегкий разговор в детской? Не нашлось другого места, чтобы все обсудить?

– Отдай мне сына и иди, – жестко отрезала Одинелла и протянула руки к Азуру. – Детская – не место для выяснения наших отношений.

Дхар повернулся к ней спиной, давая понять, что сына не отдаст.

– Наша роботизированная няня исправно выполняет работу куратора в этом доме. Кто знает, возможно, и на док-станции в подсобке она умудряется слышать наш разговор.

Одинелла уронила руки и медленно выдохнула.

– Тебе не кажется, что у тебя развилась паранойя?

– Ты забыла, в каком мире живешь? – спросил муж и обернулся к ней.

Азур перестал плакать и вновь увлекся длинными волосами отца. А богиня почувствовала в горле давно забытый ком, из-за которого внезапно стало трудно дышать.

– Между правилами и тобой я выберу тебя, Ди, – тихо, но вкрадчиво произнес муж. – Однако не забывай: если попадешься, даже я тебя не спасу. Мне искренне жаль Гронидела. Но я не позволю тебе так рисковать. Черный рынок опасен и жесток. Ты не имеешь права подставлять весь мир маны, передавая в руки дельцов сознание принца. И об этом тебе стоило подумать перед тем, как соглашаться помочь ему сбежать.

– Я отделю знания с искры от его сознания, – пробормотала Одинелла.

– Даже без знаний с искры жизненного опыта Гронидела хватит на то, чтобы понять главное: мир манны – легкая добыча для тех, кто живет с продажи ресурсов. Завтра утром жду от тебя передачи данных со спутника. А дальше… – Он тяжело вздохнул. – Поживем – увидим, что будет дальше.

Галлахер

После церемонии погребения Хейди осталась в покоях с Рубин и Изумруд, а Галлахер предложил брату спуститься в подвал и выпить в тишине рабочего кабинета.

Конечно, пить никто не собирался, просто Галлахеру нужен был повод поговорить с братом с глазу на глаз перед отбытием в Северный замок.

– Тебе не кажется странным, что ни Дхар, ни Ди не потребовали достать из головы Гронидела искру и вернуть ее богам? – спросил король Инайи, присаживаясь на обычный деревянный стул перед заваленным свитками столом.

– Видно, искра Дхару и Ди более неинтересна. – Ордерион присел за стол и одним движением руки сдвинул свитки в сторону.

Часть из них упала и покатилась по камням, устилая исписанными листами пространство под ногами.

– Думаешь, они догадались, что происходит, и быстро унесли ноги из нашего мира? – Галлахер сложил руки на груди и откинулся на спинку стула.

– У меня нет ответов на твои вопросы. Они были в замке Света, осмотрели золотую скорлупу яиц щелкозубов и долго изучали зарисовки нечисти. Поговорили со служащими, и все расспрашивали, как именно нечисть напала на замок и что делала внутри. Мне даже показалось, что щелкозубы заинтересовали Дхара гораздо больше причин смерти Гронидела и Сапфир.

– Ну и пекло с ними, с этими богами. Расскажи, лучше, что доносят туремские шпионы из Зальтии и Ошони?

– А инайские что? – вопросом на вопрос ответил Ордерион.

– Да ладно тебе. – Старший брат наклонился вперед и поставил локти на стол, примяв часть бумаг. – Мы на одной стороне. И в случае войны сражаться будем плечом к плечу.

– Все же хочется услышать тебя первым, – ответил Ордерион и тоже поставил локти на стол, замерев в позе зеркального отражения брата.

– В ночь перед падением тел Гронидела и Сапфир в Солнечном городе случился страшный пожар. Очевидцы говорят о некой… – Галлахер замолчал, подбирая слова.

– Огненной Деве, – закончил за него Ордерион.

– Так ты все знаешь, – пожал плечами брат и откинулся на спинку стула. – Тогда ничего нового я тебе не сообщу.

– Еще не доказано, что виновницей побоища стала Сапфир, – мягко напомнил Ордерион.

– Согласен, – кивнул Галлахер. – Все же рубить головы направо и налево… Даже потеряй она рассудок, было бы слишком, чтобы в это поверить.

– Гронидел бы остановил ее, – уверял Ордерион.

– Ты себя убеждаешь или меня? – не понял Галлахер. – Я не верю, что Сапфир способна на те ужасы, что описали мои люди. Но мы точно знаем, что Огненная Дева – туремка с белыми длинными волосами и яркими, горящими, словно само Светило, глазами.

– И у нее есть меч, что умеет поджигать все вокруг, – добавил Ордерион.

Он прижал ладонь ко лбу и тяжело вздохнул.

– Ты не рассказал об этих доносах ни Ди, ни Дхару. Почему? – поинтересовался Галлахер.

– Потому что они бы поверили в эти небылицы. И ответом на все вопросы стало бы сумасшествие Сапфир и желание Гронидела ее остановить. Серебряное Зеркало умер до падения с высоты. На его сломанных ребрах остались следы от лезвия клинка.

– Его закололи? – Галлахер удивленно вскинул брови.

– Да.

– А Сапфир? – Король Инайи понизил тон.

– Она была жива, когда падала. Это подтвердил Дхар после осмотра тела. И от ее измененных маной останков слишком сильно смердело гарью и дымом.

– Запах гари можно объяснить даром огневика: Сапфир наверняка защищалась перед смертью и использовала пламя, – рассуждал Галлахер. – Тогда же могла и утратить контроль над маной.