— Пап...
— Волнуюсь я. Вдруг передумает. Или этот урод...
— Этот урод, как пишет Ника, твою Лизу по потолку обходит. Не бойся.
— Не знаю... — морщится Ерофей. — Ты напиши Нике. Узнай.
Славка пишет. Ответ приходит незамедлительно. Он улыбаясь читает, говорит отцу что всё хорошо. Фотографирует его и идёт завтракать.
В это же время, на другом конце города, в доме Жигуновых, разворачивается драма.
Растерянная Ника, в комнате Лизы, стоит у двери в ванную, смотрит на раскиданные по комнате платья, чулки, нижнее бельё...
— Мам, — постучав в дверь говорит Ника. — Выходи. Времени уже, почти, нет. Мы так опоздаем. Выходи.
— Не выйду. Я старая уродина.
— Ну мам!
— Тебе хорошо. Надела брюки и кофту и уже неотразима. Я с двух часов ночи всё, что было, перемерила. Ничего не подходит. Я не пойду, мне надеть нечего.
— Это будет очень некрасиво. Мы обещали что придём. Тут Слава пишет, интересуется всё ли у нас в порядке.
— Напиши что я не иду.
— Он фотографию Ерофея Евгеньевича прислал. Хочешь посмотреть?
Дверь открывается, Лиза высовывает руку. Ника вкладывает в руку телефон, дверь тут же закрывается. И тишина...
— Мам, смотри как Волокита для тебя готовился. Если не пойдёшь...
— Что мне надеть!? — вылетает из ванной Лиза. — Ника! Выручай. Ни одно платье не подходит.
— Оденься как я.
— Одинаково? Ника...
— А что? Мам, сама посмотри. Мы как сёстры. Если тебя одеть как меня, то нас за близняшек примут. А если, как я с недавних пор подозреваю, у Славочки и Ерофея Евгеньевича вкусы схожие...
— Мне пятьдесят. Ника, я не могу одеваться как школьница.
— Почему?
— Стыдно?
Ника отбирает у Лизы телефон, открывает фотографию Ерофея, улыбаясь смотрит и показывает её маме.
— Ладно, — вздыхает Лиза. — Я попробую. Только вот... Мне штаны нужны. Кофта твоя подойдёт. А вот штаны...
— Как-нибудь влезешь. У меня есть на размер побольше. На вырост покупала.
Ника притаскивает штаны. Начинается процесс заталкивания Лизы в предмет одежды.
Тянут и толкают вдвоём. Кряхтят, шипят, матерятся. Слишком выдающиеся нижние полушария Лизы, несмотря на эластичный материал одежды, налазить и вмещать такие объёмы отказываются.
Не помогает даже натирание бёдер мылом. А когда, с помощью мата и упоминаний чьей-то матери, штаны всё же оказываются на месте... При первом же движении Лизы, расходятся по швам.
— Ну нет, — шипит Ника. — Такую встречу я не пропущу. Мама, снимай. Я сейчас такое принесу... Волокита старший, ляжет как только тебя увидит. Да и младший тоже...
****
Некоторое время спустя. Академия.
Шагая рядом с сыном, Ерофей замечает какие сильные изменения последовали в школе.
Сегодня Славка не пытается спрятаться за отца, он с гордо поднятой головой уверенно идёт в класс. Встреченные ученики... Парни... Одни идут здороваться, другие пытаются сбежать. Девушки, в основном, бросают в Славку комплименты. Восхищаются его внешним видом.
Также Ерофей замечает, что женщины из числа преподователей и матери других учеников, уж слишком пристально смотрят на самого Ерофея. Что вызывает гордость.
Так они проходят в класс. Ерофей садится рядом с сыном. За ними с дочерьми приземляется Никита. Подтягиваются остальные.
Славка же замечает что отец ждёт Лизу. Смотрит на дверь, и когда кто-нибудь входит, пытается подпрыгнуть. Когда входит Вася Жигунов, Ерофей кривится. Но радуется, если это недоразумение пожаловало, то и Лиза где-то рядом. Однако Лизы и Ники всё ещё нет. Зато есть барон Рябинин Андрей Михалыч. Такой же рыжий как его сын. И вот он...
— Здравствуйте, Ерофей Евгеньевич, — подваливает к парте Рябинин.
— И вам не хворать, — кивает Волокита. — Хотите что-то обсудить?
— Вы знаете — да, — улыбается Рябинин. — Я бы хотел обсудить наше будущее.
— Наше? — глянув на побледневшего Васю Жигунова спрашивает Ерофей. — Ну давайте, удивляйте меня. Просто очень интересно, какое общее будущее, может быть у нас с вами.
— Понимаю ваше настроение, ваше сиятельство. Наши сыновья часто вздорили...
— Вздорили? — заставляя Рябинина икнуть поднимается во весь рост Ерофей. — Многолетние издевательства теперь так называются? А давайте, Андрей Михайлович, мы с вами тоже повздорим. Так, не сильно, чисто по дружески. Например через дуэль, до смерти.
— Ерофей Евгеньевич... — мямлит Рябинин. — Я не хочу...
— Хех, такая же жаба как и Жигунов, — встаёт Никита. — Ты чего хотел, обморок. Только не вздумай юлить передо мной. Я в отличии от моего друга, спокойствием не страдаю.. Сломаю тебе челюсть и дело с концом. Выкладывай!
— Как есть говорю, — громко икнув выдаёт Рябинин. — Давайте женим нашу Машеньку и вашего Славу. Закончим вражду. Получим выгоду.
От таких слов, падает со стула Жигунов. Ракитские напрягаются. Тимирязевы, Саня и как понимает Слава его дед, начинают злорадствовать.
— Исключено, — краснеет от злости Ерофей. — Мой сын и твоя дочь, даже рядом никогда не встанут. Попробуйте, женить свою красавицу, на... Да вот, на младшем Жигунове.
— Младший Жигунов, — морщится Рябинин. — Это глупость. Более неподходящего варианта, найти невозможно. Мальчишка, учитывая его действия, умом слаб.
— А мне какое дело? — разводит руками Ерофей. — Значит так. Славку не отдам. Будешь что-нибудь мутить, вызову на дуэль и убью. Тебе Слава, запрещаю подходить к Рябининым. Узнаю что хотя бы заговорил с ними, пороть буду несколько дней. Обрати внимание на невест. Вон Люба и Света. Ника...
— Считаешь наш выродками, Ерофей?
— А кто вы? Выродки и есть. И ты, и дети твои. Вы же знаете, что подобное притягивает подобное. Ну так вот и женихайтесь с Жигуновыми. Следуйте своему учению, рожайте уродов. Это поколение Жигуновых, тщедушное и большеголовое. Как головастики. Сойдётесь, будете ещё и рыжими. Аха-ха! Минус на минус, дают плюс. Только здесь не математика, а генетика. Так что...
— Зря ты так, Ерофей. Я договориться хотел, по-хорошему.
— А ты меня не пугай, — складывает руки на груди Волокита. — Пуганый. А раздавить тебя, мерзость, труда не составит. Вспомни своего друга, Павла. Каким он был и где он сейчас? Отказался от дуэли, журналисты сей позор в красках осветили. Теперь даже помоечные псы, над Павлом смеются. Хочешь повторить? Я организую. Ну что ты замолчал, Рябинин? Или ты думал что я с тобой с разбега породнюсь? Ошибся ты. А теперь пошёл вон. Я сегодня добрый, меня сын радует. Но проверять насколько и испытывать меня, категорически не советую. Ты меня знаешь, порву и расстраиваться не буду.
— Разговор окончен, — садится Никита. — Пшёл отсюда.
Рябинин, от страха, гордой походкой мефедронщицы удаляется. Но оставлять Волокиту в покое никто не собирается. Подходят Тимирязевы. Дед с ходу извиняется, а потом начинает благодарить Славу за то, что хоть и очень травмоопасным образом, смог поставить Саше мозги на место. Саша теперь учится, хорошо одевается и больше не унижается перед Жигуновым.
