Княжич Юра V (СИ) - Француз Михаил

«Приключения» из этой встречи не получилось — ситуацию быстро и просто уладила Катерина. Она провела короткие переговоры со старшим тройки Гвардейцев, не выходя из своей машины: просто, стекло пассажирской двери опустила — словно с ДПС-никами на дороге остановилась переговорить, право слово. «Бессмертный» в звании аналогичном нашему капитанскому, Катерину выслушал, по рации связался с начальством, оставшимся на земле, получил от них ответ, вытянулся в воинском приветствии, его жест повторили и двое его подчинённых, после чего нам было разрешено продолжить путь. Правда, уже в сопровождении этой тройки, которая присоединилась к нам, видимо, чтобы проконтролировать прибытие именно туда, куда Катерина им сказала, а не произвели сброс чего-нибудь убойного размером с один из наших трейлеров, замаскированного под него, на что-нибудь вроде казарм «Бессмертных» или Дворца Шахиншаха.

В общем, нас пропустили. К нужному зданию мы прибыли. Хозяин нас встретил (он же был заранее предупреждён звонком — Катерина связалась с ним по телефону ещё из лагеря). Помещения и даже своих работниц в наше распоряжение он предоставил. Съёмки начались.

Глава 39

Съёмки в Парсе (город именовали по-разному: кто-то на греческий манер «Персеполь» или «Персеполис», кто-то на старый персидский — «Парсе» или «Парс») продлились все два дня. Хозяин того интересного заведения, к которому мы прилетели, был настолько гостеприимен и предупредителен, что я аж диву давался, вспоминая тот раз, когда он, тот же самый человек, не кто-то другой на его месте, а именно тот же самый человек, пытался стрясти с меня деньги за «ранее оказанную услугу». Он тогда не был ни мягким, ни услужливым, ни предупредительным. Таковым он стал только после того, как я применил к нему свой Дар Разума… Нынче же складывалось такое впечатление, что воздействие с него, с прошлой «итерации» так и не спало.

Совершенно ложное, конечно, впечатление, ведь нынешняя предупредительность этого мужичка объяснялась очень легко: присутствием Катерины, моими деньгами (которые текли из моего кармана в его с пугающей скоростью, почти без счёта, так как Алина очень спешила, и каждая выигранная у времени минута ценилась ей гораздо больше каких-то там денег) и везде сопровождавшей нас тройкой «Бессмертных».

Нет, не тех же самых, которые встретили в небе над городом. Те — только сопроводили до заведения, потом их сменила совсем другая тройка. Старший у которых носил уже знаки отличия, соответствующие званию, аналогичному нашему подполковничьему. «Нашему», это, в том смысле, что МО РФ мира писателя — те звания мне как-то привычнее и понятнее, несмотря на то что и местные, Имперские, я успел достаточно хорошо изучить и выучить.

В общем, присутствие рядом молчаливого Гвардейского «подпола» легко объясняет предупредительность Неодарённого хозяина борделя, пусть даже лучшего и самого дорогого, элитного борделя столицы. Кто бы объяснил мне само присутствие этого «подпола» рядом⁈ Не та я, пока, птица, чтобы меня настолько высокие чины сопровождали… или же я чего-то не знаю?

На этот вопрос, заданный мной нашему с Алиной Куратору, ответа я не получил — Катерина равнодушно пожала плечами, мол: «мало ли? Какая разница?».

Ну, в целом, я был с ней, по этому поводу, согласен: ну ходит, ну сопровождает, ну погоны большие, под руку не лезет, с советами не пристаёт, работать не мешает — так пусть себе ходит.

Гораздо больше неудобств и дискомфорта мне доставляли периодически бросаемые на меня очень внимательные, до подозрительности, взгляды Алины и Катерины. Не одновременные, понятное дело, но очень частые. И очень подозрительные. Ну, а что я сделаю, если память у меня хорошая оказалась? Если на том концерте в Сузах, во время песни «Грязь», я достоверно воспроизвёл обстановку именно этого заведения? А также лица, фигуры и даже наряды его самых элитных работниц? Слишком достоверно!

Само собой, что у моих дам возникнет вопрос: откуда такие подробности и познания⁈ Когда это я успел по борделям Персии прошвырнуться?

И, если у Алины вполне обоснованное предположение на этот счёт имелось: та самая «итерация», о начале которой я её не предупредил, то у Катерины даже примерного ответа на данный вопрос не могло быть.

Не знаю, чего она там себе надумала по этому поводу, но открыто спрашивать и допытываться не стала. Что, впрочем, и к лучшему.

Съёмки шли ударными темпами. Действительно ударными — без перерыва даже на ночной сон. Я ведь говорил, что Алина «удила закусила» и готова была биться за каждую минуту, выигранную у времени? Так вот: это совершенно буквальное утверждение! Она гоняла всех причастных к съёмкам и звукозаписи совершенно нещадно. Выжимала из всех все соки, требовала, требовала, требовала и добивалась выполнения её требований. Но, я бы не сказал, что работники были недовольны. Ведь, она не только требовала и погоняла, но и платила за работу! Платила вдвое, втрое, а то и вчетверо против обычных, принятых в индустрии расценок. Чуть ли не «швырялась деньгами». Вот удивительная девушка! Как в ней это сочетается? Умение деньги зарабатывать, считать, копить, сохранять и вот такое вот, лёгкое с ними расставание, без пусть даже секундного колебания… Хотя, если верить моему опыту общения с действительно богатыми и успешными людьми: у них особого пиетета перед деньгами или иными материальными благами и не было, для них деньги — это процесс, средство для запуска в жизнь и воплощения их идей, замыслов, проектов, кровь и смазка их бизнеса, но не самоцель и даже не ценность. Да, как и Алина, они прекрасно умеют их считать, внимательно следят за тем, чтобы их уровень в обороте их дела не падал, да — личный комфорт: дома, дачи, машины, самолёты, особняки и земельные участки они тоже имели, но… не зацикливались на них. Легко и без сожалений продавали всё это или только часть, если бизнес начинал скрипеть и стопориться. Продавали и пускали вырученные средства в бизнес. Совершенно не держались за свои личные накопления… Так что, Алину я за проявленную нынче расточительность, не то, что не порицаю, наоборот — это вызывает во мне лишь большее к ней уважение. Я сам — не знаю, смог бы так?

Однако, эта бешенная гонка наперегонки со временем, попытка опередить собственную тень, всё-таки закончилась. Не знаю, какие себе крайние сроки ставила Алина, но, как уже упоминал, уложились мы в два дня, то есть, даже меньше, чем в двое суток. В два световых дня и одну ночь между ними. Два клипа за два дня — наш личный рекорд. Невероятное, невозможное достижение. Которого никогда бы мы не смогли даже коснуться, не используй я свой Дар Разума. Иначе, на одно бы только заучивание и воспроизведение нотной записи тех мелодий, которые нам требовались, ушло бы столько же времени, сколько мы потратили на всё вместе. А так: музыканты считывали музыку прямо из моей памяти. Да и звуковик имел совершенно чёткое понимание о том, к какому именно виду надо привести голосовую запись. Не говоря уж об Алине, которой не приходилось растолковывать, в каких местах текстов делать какие ударения, что выделять голосом, что сглаживать, а где стоит сделать переливчик поинтереснее…

Однако, такой ударный труд не проходит даром. К вечеру второго дня, когда прозвучало заветное слово: «Всё! Закончили, можно сдавать на студию», я уже соображал довольно слабо. Хотелось поесть, вымыться, лечь на койку и отключиться. Даже не уснуть, а именно отключиться. Отключиться от напряжения, отключиться от бесконечного продумывания всяческих нюансов… Смыть с себя до тошноты опротивевший грим и отключиться.

Притом, что солнце, кстати, было ещё довольно высоко над горизонтом и закатываться в ближайшие несколько часов не собиралось. Это что же, получается, что мы даже меньше, чем в два дня уложились? Круто, чё.

Грим я смыл: залез в душ (благо, в борделе с этим проблем не было — в каждом, даже самом маленьком номере эта функция имелась) и долго с удовольствием драл кожу мочалкой. А вот отключиться не получилось — не успел.