Мисс Эндерсон и её странности (СИ) - Зарецкая Анастасия

Он не должен был никого встретить.

Однако же даже сквозь такое слабое освещение различил широкую мужскую спину. Это был отец, всегда занимавший одно и то же кресло. Отец, конечно же, не мог отойти ко сну без чашки чая, которой его с завидным постоянством, каждый вечер, поила Шантел Гилсон.

— Отец, добрый вечер.

Отец будто бы вовсе не удивился появлению Кея. Будто бы ощущал его присутствие ещё тогда, когда Кей зависал у двери Лесс.

— Доброй ночи, Кейден, — отец степенно кивнул. — Присаживайся. Расскажешь, как прошла твоя встреча с Истинной звездой.

Это был не приказ. Но просьба, от которой невозможно отказаться. Кей занял кресло по правую руку от отца, скрестил руки в области живота и ответил:

— Истинная звезда работает.

Заставить Маверика Гилсона улыбнуться было той ещё задачей. Но у Кея получилось.

— Удивительно слышать это от тебя, считающего магию развлечением бездельников.

Отец удивился бы ещё больше, если бы узнал, что в Олтере Кей прибегнул к магии метаморфоз — методу обращаться с магией, изучению и усовершенствованию которого Маверик Гилсон посвятил всю свою жизнь. Так что об этом любопытном моменте Кей решил промолчать.

— Теперь у меня новая загадка нарисовалась, — признался Кей.

— Предполагаю, она каким-либо образом связана с той леди, которую ты вновь привёл в наш дом.

— Вы зря относитесь к ней настолько предвзято, отец. — Кей покачал головой. — За эти дни мы многое успели выяснить о её прошлом. И понять, насколько непредсказуемо её будущее. Вы видите в ней сходство с Бернис Меллиган. И не зря. Двадцать четыре года назад у Вистана Меллигана родились две дочери. Близнецы. Но отчего-то произошло так, что одну из них он присвоил себе, а другая всё эти годы провела вместе с матерью.

Быть может, это не так уж и плохо — то, что двери в этом доме не пропускают звуки. Вряд ли Лесс оценила бы лёгкость, с которой Кей разбрасывается её секретами.

Отец усмехнулся и признал:

— Вистану Меллигану свойственна некая избирательность. А потому я нисколько не впечатлён твоим рассказом.

— Зато я был как никогда впечатлён, когда правда раскрылась, — заметил Кей. — Но если бы на этом всё закончилось… Я говорил, мисс Эндерсон помогает мне расследовать дело. Это действительно было так. Но лишь до определенного момента. Теперь… Сейчас мы ждём, когда она перейдёт в разряд обвиняемых. То дело, из-за которого я поехал в Плуинг. Её хотят обвинить в убийстве. Отец, быть может, вам о чём-то говорит это имя — Верн Вут? Наши архивисты так и не сказали мне ничего дельного. Кроме того, что прежде это имя принадлежало герою местной легенды.

— Верн Вут? — уточнил отец. Невозмутимо потянулся к фарфоровой чашке и отпил чай. Была у отца такая особенность, не самая приятная: оттягивать момент истины. Если посередине разговора отец вдруг переключал внимание на что-то постороннее, это значило одновременно две вещи. Во-первых, отцу есть, что сказать. Во-вторых, прежде чем он это скажет, он вдоволь испытает терпение.

К счастью, в этот раз отец заговорил относительно быстро.

— Давно его не видел. Но прежде мы были знакомы. Ничего хорошего не могу о нём сказать. Мелкая крыса, которая побежит к тому, кто больше пообещает. Настоящие крысы распространяют болезни, а такие вот — сплетни и раздор.

— Вы были представлены друг другу?

— Я работал вместе с ним, — ответил отец. — Недолго, поскольку надолго такие люди, как Верн Вут, не задерживаются — от них весьма быстро отворачивается весь коллектив, а без поддержки они долго не протянут. Сколько ему потребовалось? Вряд ли больше полугода. Семь лет назад, когда к нам уже присоединился Гленн.

Отец будто бы вскрыл нарост — резким движением, ничуть не щадя заживающую рану. Гленн был знаком с Верном Вутом задолго до того, как вступил в тот самый Орден, решивший противостоять Вистану Меллигану.

Может, стоит рассказать об этом отцу?

Глядя на маму, Кей даже мысли такой не мог допустить — повзрослев, он начал понимать, что материнское сердце следует беречь. Но отец был неразрывно связан с магическим обществом. Рано или поздно он узнает о том, куда ввязался Гленн. Если это произойдёт всё-таки поздно и независимо от Кея, Маверик Гилсон затаит на младшего сына великую обиду. Но вдруг всё обойдётся? И Гленн выпутается из этой истории?

Что лучше — великая обида на младшего сына или сердце, разбитое проступком старшего?

— Верн Вут и в этой истории пытается заполучить лакомый кусок славы? — поинтересовался отец.

Если бы только он, без участия Гленна…

— В какой ещё? — уточнил Кей. Такая уж у него была профессия: цепляться за любую возможность выпытать хотя бы крохи информации.

— Такие люди любят участвовать в историях, — заметил отец. — Им важно чувствовать себя нужными. Самый лёгкий способ почувствовать собственную значимость — стать тем, о ком говорят.

Кей промолчал.

Не стал говорить ничего о Гленне. Зато попытался выведать что-либо ещё о Верне Вуте. Но если Верн Вут был, со слов отца, мастистым разносчиком сплетен, то сам отец относился к тем, кто предпочитает оставлять внутренние междоусобицы тайнами, в которые не посвящают посторонних людей. Даже если эти люди — твои ближайшие родственники.

Кей пожелал отцу доброй ночи. И успешной подготовки отчётов.

А потом отец стребовал с Кея обещания — встретить Перерождение в кругу семьи, а не в его скромной квартирке или, что ещё страшнее, на работе. И Кею пришлось сказать, что он постарается быть. Но обещать ничего не может.

И всё-таки разговор с отцом принёс хотя и сомнительное, но спокойствие.

Появились новые детали этого дела. И пускай они делали картину лишь загадочнее и необъяснимее, они всё же расширяли её. Странные улики лучше никаких. Когда финальная картина будет получена, все странности встанут на свои места и станут самыми логичными фрагментами.

Кей вернулся в комнату. И решил наконец отходить ко сну. Переодеться, привести себя в порядок… Поспать. Завтрашний день обещает быть тяжелым. Впрочем, разве они когда-то были — эти лёгкие дни?

Он приблизился к окну, чтобы задернуть шторы — слишком ярко светили звезды.

И не заметил, не то даже почувствовал едва уловимое движение по ту сторону стекла.

***

Это была Истинная звезда.

У Алесты не осталось никаких сомнений.

Прямо сейчас, стоя посреди сада Гилсонов, в окружении пронзительных кустов, Алеста смотрела на Истинную звезду. Нашу жизнь очень редко посещают такие знания — но всё же знание Алесты было ничуть не менее истинным, чем звезда, развесившая свои многочисленные лучи на этом тёмном беззвездном небе.

Быть может, именно Истинная звезда и поманила Алесту?

Заставила покинуть тёплую комнату и мышью проскользнуть вдоль лестницы. Именно Истинная звезда смягчила шаги Алесты, так что ее не заметил даже Лоррен, который расположился в ближайшей к выходу комнате и при этом оставил открытой дверь. Пожалуй, это Истинная звезда постаралась подсунуть ему книгу, которую Лоррен с таким увлечением читал.

Истинная звезда манила Алесту.

Точно она.

Не страх за будущее, которое туманнее, чем лес, подступающий к Плуингу со всех сторон.

Не сожаление об упущенном прошлом — о жизни в Плуинге, которая прежде казалась бестолковой, но теперь, в сравнении, представляется не такой уж и плохой.

Не смятение из-за внезапного приобретения ближайших родственников. Сестры, так сильно похожая на Алесту, но и отличающаяся от неё тоже. Отца, который забрал одну из дочерей. Мама не простила Алесте то, что Алеста лишилась сестры. Но если бы у мамы забрали обеих дочерей, то мама не простила бы себя.

Не растерянность из-за чувств, незнакомых прежде. Сколько было возможностей!.. Сколько шансов предоставляла Алесте жизнь: побыть немного слабой и попасть под крепкое мужское плечо. Испытать все эти непонятные чувства и вернуться к размеренной жизни. Но Алеста выбрала прожить их сейчас — в самый неподходящий момент.