Ход волхва (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

Борис рухнул на соседний стул, и его тоже накрыли пледом заботливые охранники.

— Ох, как же хорошо! — он с хлопком скрутил крышку с бутылки и сделал несколько глотков холодного напитка. Потом вытянул ноги в кроссовках, с блаженной улыбкой запрокинув голову вверх.

— Ты не хочешь приобрести этот особнячок? — кивнул он на прячущийся в глубине парка дом. — Я бы снёс эту рухлядь к чёртовой бабушке и построил здесь самый настоящий дворец. Земли хватает.

— К сожалению, ничего не получится, — усмехнулся Велимир, мелкими глотками попивая хмельное. — Гончарова переписала дом на свою правнучку Анастасию, которую мой отец взял на попечение, пока она живёт и учится в пансионе Бакунина.

— И Василий Юрьевич согласился? — удивлённо спросил княжич Борис. — За такую просьбу можно было скупить десять таких особняков.

— У Марии Александровны нет десять особняков, — усмехнулся Велимир, радуясь тёплому деньку и хорошо проведённой тренировке. Ему не хватало серьёзного спарринг-партнёра, а Борька с охотой принял предложение померяться силами. Теперь три раза в неделю они приезжали в особняк Гончаровой, переодевались и шли на полигон. Кусок земли, выделенный неулыбчивой и мрачной старухой, был, по мнению Бориса, маловат. Но Велимир нисколько не переживал по этому поводу. Его всё устраивало. — Зато за свою правнучку она отдала нам землю под терминал. Я тебе его показывал. Видел, как мы развернулись?

— Ну да, неплохое приобретение, — кивнул Волынский, глядя на перепаханную после тренировки площадку. — А сколько лет девочке?

— Когда мы заключали договор, Гончарова сказала, что ей четырнадцать. Отец потом ездил в этот пансионат, встречался с Настей, ей уже исполнилось пятнадцать, — Велимир с подозрением поглядел на товарища. — С чего вдруг ты заинтересовался?

— Жалко, такая земля пропадает.

— Да ну, — фыркнул Шереметев. — Было бы из-за чего переживать. Девчонка выйдет замуж, будет хорошее приданое.

Он вдруг расхохотался, запрокинув голову. Борис удивлённо уставился на Велимира.

— Ты что, хочешь жениться на этой девице? — просмеявшись, поинтересовался княжич Шереметев.

— С ума сошёл? Какая-то провинциальная дворяночка без шансов попасть в высший свет. Да меня весь Петербург не поймёт! — Волынский вдруг тоже засмеялся, поняв, что своими вопросами поневоле натолкнул Велимира на такие мысли. — Нет, я подумал, неплохо бы здесь поселиться. Ты же из Симбирска не скоро уедешь. Как долго планируешь жить здесь?

— Не знаю, но на пять лет настраиваюсь, — пожал плечами молодой Шереметев и поставил пустую бутылку на столик. Прикрыл ладонью рот, тихо рыгнув. — Волнуюсь я из-за бати. После тяжёлого ранения он какой-то странный стал. Вроде бы его ничего уже не беспокоит, но, когда с ним общаюсь, чувствую, что какая-то паранойя проскальзывает.

— Это из-за лечения в Медцентре Назарова? — догадался Борис.

— Его там не лечили. Биокапсула не помогла. Магическое поражение было очень сильным, поэтому только Никита рискнул взяться за дело.

— То есть, все Целители отказались? — удивился Волынский и открыл вторую бутылку.

— Да. Вот это обстоятельство и держит меня в напряжении, — помрачнел собеседник. — Какой тайной обладает Назаров, что вытащил отца с того света? Вот у него паранойя и разыгралась. Говорит, закладку ему Никита подложил. Дистанционную.

— Да бред, — выдохнул Борис. — Ох, извини, брат, не подумав, ляпнул.

— Ладно, чего там, — отмахнулся Шереметев. — Я тоже так сказал, когда он о дистанционном воздействии рассказал. Дескать, в любой момент Назаров может отправить его в Небесные Чертоги. Говорю же, не в себе чуток стал.

— А сам что думаешь по этому поводу?

— Да уже ничего не думаю, — усмехнулся Велимир. — Рано или поздно ситуация сама разрешится. Мне пока о своей семье думать надо и обрастать союзниками. Лет через десять, глядишь, папаша начнёт к делам клана привлекать. А я уже мясо наращу. А ты что думаешь?

— Я тебе сразу сказал, что нам нужно своей головой думать, — обрадовался Борис. — Конечно, старшие родственники не дадут большой самостоятельности и будут контролировать каждый шаг. Но сейчас нам и не нужно особую прыть проявлять. Нужно готовиться к хорошей драке, когда вокруг цесаревича начнёт формироваться коалиция из молодых Родов. Я так думаю, — он перешёл на шёпот, перегнувшись через столик, — скоро не Волынские, Шереметевы и Балахнины будут влиять на политику Империи, а совсем другие люди. Слышал, что Владислав встречается не только с Назаровым?

— Так это понятно, что наследник подбирает себе лояльных людей, — пожал плечами Велимир. Ему не нравился разговор, который запросто мог стать основой заговора против Меньшиковых. — Владислав открыто показывает свои симпатии Пушкиным, Голенищевым, Разумовским и прочим… А те сразу оживились, уже будущее планируют.

— Так и нам нужно шевелиться, а не только яхт-клубы строить, — Борис цепко взглянул на молчащего Шереметева, словно пытался уловить на бесстрастном лице княжича подтверждение его планам. — Ты как-то говорил, что с казанскими кланами взаимоотношения выстраиваешь. С этими, как их… Урусовыми. Можно их вовлечь в сферу наших интересов.

— А что ты им предложишь? — с усмешкой поинтересовался Велимир. — Урусовы чувствуют себя прекрасно в Казани, потихоньку в Поволжье заходят, но без оголтелости, как некоторые. С Меньшиковыми у них никаких трений нет. Более того, им даже выгодно такое положение. Кстати, княжич Азат на днях приезжает, можешь с ним пообщаться. Он такой же амбициозный, как и ты, Борька. Два сапога пара.

— Почему бы и не встретиться? — оживился Волынский. — Охотно познакомлюсь.

Велимир покрутил головой, отыскивая взглядом телохранителей. Савва тут же оказался рядом.

— Сколько сейчас времени?

— Два часа, господин.

— О, нам пора! — оживился Шереметев. — Через час встреча с губернатором. Пора вопрос с «ратоборцами» решить.

— Почему ты так заморачиваешься с этим быдлом? — Борис сбросил с плеч плед, вскочил на ноги и присоединился к Велимиру, уже направлявшемуся по аллее к дому Гончаровой. — Для подобных дел есть полиция, ИСБ. Сам говоришь, что это криминальная структура, полностью копирующая североамериканские гангстерские банды.

— А мне не нравится, что представитель власти смотрит сквозь пальцы на происходящее, — отрезал Велимир, намекая приятелю о своём желании довершить начатое дело. — Я пообещал Гринцевичу, что его ноги в городе не будет, если не прекратит молодёжь баламутить. А не сдержу слово, как потом буду в глаза смотреть людям? Броня только рад будет!

— Слушай, твой Броня — какая-то загадочная личность, с твоих слов! Даже интересно стало поглядеть на него! — Волынский, не обращая внимания на горничную, открывшую им дверь, чуть ли не вприпрыжку забежал в дом.

— Увидишь, — снова усмехнулся Шереметев.

В выделенных им хозяйкой особняка покоях молодые люди приняли душ, переоделись в чистую и приличествующую предстоящему визиту одежду. Не теряя ни минуты, они спустились вниз, попросили горничную передать Марии Александровне извинения, что не могут остаться на чай.

Борису в первый визит госпожа Гончарова показалась молчаливой и надменной дамой. После нескольких появлений в особняке он стал замечать, что хозяйка старается как можно меньше выходить в гостиную, пока молодые люди развлекаются в её парке магией. Вот и сейчас, выйдя на улицу, Волынский невежливо задрал голову, чтобы убедиться, что Гончарова не насылает на него какое-нибудь проклятие. Нет, ни одна штора в окне не дрогнула, ни одно магическое плетение не окутало княжича.

— Я ей не нравлюсь? — задал интересующий его вопрос Борис, уже сидя в стильной тачке Велимира.

— Откуда же мне знать? — посмеиваясь, откликнулся Шереметев, ловко выезжая со двора особняка на улицу. Следом, жутко рыча, пристроились два внедорожника княжичей. — А вообще, интересно, почему Гончарова себя так ведёт. Когда я приезжал сюда один, она всегда встречала меня, чаем угощала. Странно, конечно…