Герцогиня в изгнании (СИ) - Дурман Диана

Невиданная ранее магия значительно облегчила жизнь людей, а также дала им возможность спокойно передвигаться между городками в любое время года. Именно такая особенность земель позволила процветать как обычным жителям, так и хозяевам герцогства.

К примеру, Хильдем теперь славился не только отменной древесиной и серебром из богатых шахт, но и древесных дел мастерами, а также ювелирами. Просто, несмотря на всю прибыль от природных богатств в чистом виде, они добывались в строго определенных количествах, что повышало их стоимость. Такой подход позволял одновременно сохранить красоту здешних мест и заодно повышал качество изделий. И хоть это делало для большинства такую работу недоступной, помимо этого людям были предоставлены иные способы заработка.

То же ледяное озеро теперь вдоль почти всего герцогства изобиловало фермами моллюсков, из которых добывали некогда редкий жемчуг и краску удивительного аквамаринового цвета. А и то и другое ценилось в иных странах. К тому же мирный договор с Сартом позволил на землях Хильдема процветать мастерам ткацкого дела — они выкупали у соседнего королевства шерсть, создавая на месте не только полотна ткани, одежду и накидки, но и ковры поразительной красоты. Потому неудивительно, что люди в таком суровом краю с каждым годом жили всё лучше и не знали голода.

Конечно, подобный покой могли потревожить разбойники, но так уж сложилось, что лихой люд, желавший сохранить свои жизни, в Хильдеме не показывался. А всё потому, что покой мирных граждан охраняли бесстрашные и непобедимые воины, полностью облачённые в броню. Всего пятёрки всадников под знаменем медного волка наголову разбивали несколько десятков человек, выходя из самой жестокой схватки без единого ранения. При этом молчаливые защитники никогда не стремились получить похвалу или рассекретить свои личности.

Хильдемцы ещё частенько шутили, что если кому-то хоть раз удастся увидеть лица под забралами, то тот навсегда присоединится к рядам недремлющей армии герцогской семьи. И ведь мало кто догадывался, что как всегда в этой шутке крылась весомая доля истины. Ведь пока люди были не готовы к правде, её приходилось скрывать всеми силами и потому, следуя приказу своей госпожи, восставшие из мёртвых воины стремились свести контакты с живыми людьми к минимуму. Тем более их главная цель была только в поддержании порядка. Большего от них не требовалось.

Так Хильдем и жил своим небольшим мирком, пряча главные секреты за высокими крепостными стенами поместья уже разросшегося до размеров среднего замка. Любой, кто приезжал к хозяевам северных земель, первым делом всегда видел величественные ворота, что постоянно были закрыты и пропускали они только желанных гостей. Не раз и не два, тяжёлые створки так и не распахивались перед чужаками, нанося им нешуточное оскорбление. Вот только никто из них так и не осмелился бросить вызов загадочному герцогству, что безмолвно наводило непонятный ужас на всех, кто желал развязать с ними войну.

Зато тем, кто приходил с миром, удавалось увидеть по ту сторону высокой стены прекрасные сады, которым был не страшен холод, душистые лабиринты из роз, сверкающие фонтаны внутри оранжерей, а также совсем не вписывающиеся сюда жуткие статуи чудовищ из легенд. Но они всё равно не портили сказочный вид сердца Хильдема.

Главный дом тоже был полон контрастов. Здесь можно было насладиться светом из высоких окон, пройтись по мягким коврам местных мастеров, полюбоваться каминами, из глубин которых то и дело сверкали янтарные бусинки-глазки и вдохнуть аромат цветов растущих прямо в каменных кадках бесчисленных коридоров. Однако не за все двери здесь можно было заглядывать. Иной раз заплутавшие гости, ступившие в закрытые части замка слышали вой, исходящий откуда-то снизу, видели неясные фигуры в тенях, а то и кожей ощущали присутствие чего-то… потустороннего.

И только для жителей Хильдемского замка это место всегда оставалось любимым домом, а также местом, где можно было чувствовать себя в полной безопасности. При том настолько, что даже маленьких детей здесь оставляли без давящего присмотра. Тут скорее именно крошки-бесята не давали своим родителям оставаться без их внимания слишком долго. Как, к примеру, прямо сейчас.

Кассиан как раз заканчивал просматривать последние отчёты с шахт, когда в коридоре послышалась быстрая дробь бегущих ног. Он привычно отложил бумагу, уже готовясь узнать, что сотворила его младшая дочь на этот раз, но события вдруг приняли непривычный оборот.

Дверь с трудом открылась, чтобы впустить в кабинет старшую дочь Кассиана. Её серые глаза горели восторгом, чёрные волосы недавно собранные в две косы растрепались, и вся она излучала небывалый энтузиазм. Девочка в двухслойном золотистом платье сияла как самая яркая звезда, что необычайно удивило её отца.

— Папочка! — вскрикнула малышка, а затем метнулась к поднявшемуся навстречу Кассиану и, вцепившись в его штанину, запрокинула голову, чтобы радостно защебетать: — Угадай, что я сделала? Угадай, угадай!

— Даже не знаю, что и предположить, — усмехнулся Кассиан, поднимая ребёнка на руки. Хоть его кроха уже подросла, и теперь ей надо было нагнуться, чтобы шмыгнуть под его стол, дочь продолжала напоминать ему пушинку. — Расскажешь, Тэррия? — последовал внимательный вопрос.

— Лучше! Покажу! — воскликнула дочь, удивляя Кассиана ещё больше, потому как такое поведение было более свойственно его младшей непоседе, а не тихоне Тэррии. В этот момент девочка хлопнула в ладоши и… в воздухе, вбирая в себе дневные лучи, появилась полупрозрачная золотая бабочка.

— Ничего себе, какая ты молодец! — от души похвалил отец свою одарённую дочь, безмолвно убеждаясь в их с женой предположениях: Тэррия унаследовала искру жизни, спящую в источнике Медеи, которая теперь ей успешно подчинилась. И это было поистине удивительным событием.

Девочка заливисто смеялась, в её счастливых глазах отражались золотые блики её первого проявления магии, пока Кассиан любовался яркими эмоциями обычно спокойной дочери. Он частенько вспоминал, как вздыхала Медея над тем, что их младшая дочь, кажется, забрала у своей сестры всю энергию, сделав ту слишком тихой.

— Маме покажем? — деловито уточнил Кассиан, заметив как из взгляда дочери резко начала уходить вся радость. Тэррия нахмурилась и тихо сказала:

— Не хочу. Мама расстроится.

Прижав дочь к себе крепче Кассиан понял, что верно угадал с причиной внезапной переменой настроения не по годам развитого ребёнка. И чтобы успокоить свою дочь он как можно мягче произнёс:

— Ну что ты, конечно же, нет. Мама будет очень рада за тебя.

Дочка прижалась к Кассиану и спрятала голову под тогу. Наверное, если бы ей ещё позволял рост, то она как это было в более раннем возрасте, вообще залезла под полотно вся целиком, прячась в импровизированном мешке. Одно время он даже подумывал начать носить традиционную одежду, потому что устал ловить смеющийся взгляд жены и её ехидное «Я носила её под сердцем девять месяцев, а ты будешь до тех пор, пока она не повзрослеет».

Погладив макушку под покрывалом, Кассиан улыбнулся милой привычке пугливой дочери и, не откладывая, направился к Медее. Чем быстрее Тэррия убедится в его словах, тем меньше будет переживать. Тем более именно сейчас Медею даже искать не надо — в это время она всегда находится в одном месте.

Дочь настороженно сопела, комкая ткань рубашки и чтобы немного успокоить её, Кассиан решил поведать дочери о скорых гостях:

— Кстати, через неделю нас навестят дядя Шейт с тётей Каталиной. Ты же их помнишь? В этот раз они прибудут не одни — семейка вампиров обещала привезти с собой малыша Нейта. Так что у тебя появится ещё один друг.

Дочь завозилась, явно заинтересовавшись новостями, но голову на свет не показала. Пряча улыбку, Кассиан принялся рассказывать ей о необычном наследнике княжества Годланд, попутно размышляя над прошлыми невзгодами, обрушившимися на правящую семью соседей.

Шейт очень вовремя решил вернуться в княжество: здоровье князя резко ухудшалось и потому примерно через год ему пришлось сложить полномочия, а так как управление страной всегда переходило только мужчинам, тогда ещё упырь поспешил предложить свои не хрупкие плечи для почётной должности. Свадьбу сыграли быстро, но даже так ещё какое-то время делами княжества распоряжался совет, пока их постепенно не подмяла под себя бойкая княжна. Шейт особо не возражал, взяв на себя всю внешнюю политику, и после этого для Годланда настали золотые времена, но, правда, ненадолго. Неизвестная болезнь поразила страну и чуть не унесла с собой Каталину, к которой к тому времени Шейт уже успел прикипеть душой.