Жуткая история. Кот - Горькая Ксения

Хёну смотрел на него недоуменно. Как он себя ведет?

– Ты спрашивал, что будет, если я захочу остановиться, – он наклонился к его ноге и влажно поцеловал внутреннюю сторону бедра. – Я хочу прекратить это прямо сейчас. Не заставляй меня заниматься с тобой сексом приказом.

Он будто против своей воли положил ладонь на завязки спортивных штанов и начал их развязывать плохо слушающимися пальцами. Его голос в звенящей тишине комнаты прозвучал надломленно:

– Не поступай со мной так.

На Хёну как будто вылили ушат ледяной воды. Он свел ноги вместе и подскочил, шатаясь, потянулся к Каю, останавливая его руки на поясе штанов. До него только что дошел весь ужас ситуации.

– Господи… Пожалуйста, прости, – он обнял его, торопливо поглаживая по волосам. – Я сам не знаю, как это получилось. Прошу, прости меня… – он лепетал дрожащим голосом, боясь взглянуть ему в глаза. Боясь того, что он может в них увидеть.

Он разорвал петлю грубо и неровно, опасаясь, что сила инкуба все еще действует на Кая. Льдисто-голубые глаза постепенно потухли и потемнели. Кай отстранился и обессиленно сел, облокотившись на стену, опустив взгляд и массируя виски.

Руки Хёну беспомощно повисли в воздухе. От сердца как будто кусок оторвали. Он в ужасе смотрел на силуэт Кая, пока тот не начал расплываться, тогда Хёну понял, что плачет. Торопливо отвернувшись, он сел на край дивана и опустил голову. Слезы щипали его зацелованные губы и стекали к подбородку, капая на светлый ламинат.

Что произошло? Почему он сразу не понял, что делает с ним? Как он мог подумать, что будет интересно поддразнить его вот так?.. Он даже не заметил, когда отдал ему приказ. Если бы Кай не смог сказать… он бы даже не понял, что что-то не так.

Это было похоже на удар обухом по голове. Хёну открыл рот и не смог вдохнуть. «Нет, только не снова», – он испуганно схватился за горло.

Кай обнял его поперек талии, притягивая к себе.

– Я здесь, здесь, – он развернул его боком и прижался губами к виску. – Я не думал, что у тебя начнется паническая атака, мне очень жаль, – теплые руки заботливо укрывали плечи и голову.

Свернувшись клубочком и подтянув к себе колени, Хёну уткнулся в его широкую грудь, постепенно восстанавливая дыхание.

– Извини, это было жестоко, но я хотел, чтобы ты успел понять, что именно могло произойти.

– Я знаю, что виноват, – Хёну тихо подал голос. Он был подавлен.

– Цель не в том, чтобы заставить тебя чувствовать вину, Хани, – он вытер дорожки от слез на его скулах. – Большая сила – большая ответственность. Это не первый и не последний случай, когда ты теряешь контроль, поэтому тебе необходимо научиться распознавать такие ситуации и справляться с ними. Но для этого нужно хорошо представлять себе последствия ошибок.

– Я сделал это ненамеренно, сам даже не понял, как это случилось… Может, поток в петле был слишком большой…

Кай гладил его по волосам.

– Тебе не нужно оправдываться. Сделай ты это намеренно, мы бы с тобой сейчас так не разговаривали. Просто запомни то, что случилось.

– Я запомнил.

На всю жизнь запомнил.

Кай натянул на них одеяло, укрывая голые ноги Хёну, и начал задумчиво гладить его ладонь, разглядывая линии. Несколько минут они сидели в тишине, а потом Хёну горько спросил:

– Я все испортил, да?

В его голосе было столько разочарования и боли, что Кай тяжело вздохнул и обнял его крепче.

– Хани… ты ничего не испортил. Все случилось так, как должно было.

Так, как должно было.

«У него сейчас одна дорога. Как и у тебя. Это значит, что произойдет то, что должно».

Твой

– Нет, – Хёну произнес упрямо, как ребенок, который спорит со взрослым в безнадежной попытке переубедить его.

– Нет? – Кай переспросил немного удивленно.

– Я не хочу, чтобы все происходило, «как должно». Не хочу сидеть и ждать, пока твоя судьба решится сама собой, даже не попытавшись что-то сделать. Особенно после того, как ты сам решил бороться. Отказываюсь верить, что моя душа переродилась через три с лишним сотни лет только для того, чтобы быть сторонним наблюдателем.

– Ты никогда не был просто наблюдателем. Ты сделал для меня очень много, разве ты не видишь? – Кай сжал его ладонь и поцеловал пальцы.

– Я сделал недостаточно.

Если есть хоть мизерный шанс, что его способность любить вернется, – они должны попробовать. Но как можно обезопасить Кая от себя самого?

– Не взваливай на себя ответственность за мое спасение. С чего ты решил, будто что-то мне должен?

– Кто сказал, что я делаю это для тебя, а не для себя? – он отвечал почти на автомате, лихорадочно пытаясь придумать, как обойти преграду из его неспособности удержать себя в руках.

Брови Кая многозначительно приподнялись.

– Мне кажется, ты врешь себе, – он накрыл ладонью стопу Хёну, вылезшую из-под одеяла, и мягко вернул ее в тепло, подотокнув ткань. – Если бы ты знал, что секс гарантированно вернет мне чувства, но я бы по каким-то причинам категорически отказывался спать с тобой, – ты бы заставил меня? Даже зная, что я тебе такого никогда не прощу?

Если бы Хёну был уверен, что это точно сработает и он будет спасен? Зная, что он сам хочет спастись?

– Да. Знал бы, что это удержит твою личность от распада, сделал бы.

– Вот и ответ. Ты бы ничего не получил для себя в этой ситуации. Но все равно согласился бы разменять свою любовь на сохранение моей личности.

– Не понимаю, к чему ты ведешь, – Хёну нахмурился, но секундой позже его глаза расширились. – Я хочу кое-что проверить.

Он вскочил, откинув одеяло, и сел спиной к Каю.

– Дай свою руку, – его ладонь застыла над плечом.

Сзади послышался вздох, но горячие пальцы послушно легли на его ладонь. Хёну аккуратно установил между ними слабую петлю и сконцентрировался на тепле его руки. Глаза снова поменяли цвет, испуская мягкое голубое свечение.

Я хочу, чтобы ты произнес: «Твой приказ подействовал».

– Что ты делаешь?

Он не ответил, только увеличил поток и попробовал еще раз.

Произнеси: «Твой приказ подействовал».

– Хани… почему ты…

– Что ты чувствуешь?

– Ты снова закольцевал энергию. Зачем?

– Больше ничего?

– Да, только это. А что еще я должен почувствовать?

Хёну взволнованно развернулся к нему, выпуская его руку:

– Это визуальный контакт. Я могу отдать приказ, только когда смотрю тебе в глаза.

Он нахмурился:

– Допустим, и что дальше?

– Завяжи мне глаза.

Взгляд Кая стал нечитаемым. Он сидел, не шевелясь и не мигая, как мраморная статуя. Казалось, прошло несколько минут, прежде чем он напряженно ответил:

– Хёну… Почему ты так сильно цепляешься за секс?

Тот нервно закусил губу и сжал руки в кулаки на коленях.

– Я попробую объяснить. Только дай мне немного времени, ладно?

Получив кивок от Кая, он прикрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, собираясь с мыслями.

– Так, ладно… Во-первых, мы оба хотели этого до того, как я потерял контроль. То есть я предполагаю, что мы оба хотели, – он поправился. – По крайней мере, я очень хотел, и мне показалось, что ты тоже… – его голос стал тише, щеки заалели, а взгляд опустился и беспокойно заметался по смятому одеялу между ними. – Хотя, может быть, и нет, я не знаю, на самом деле…

– Конечно, я тоже хотел, – Кай пришел ему на помощь – он был так очарователен в своем смущении.

– О. Это… хорошо, – он слабо улыбнулся. – Так вот, это во-первых. Во-вторых, есть шанс, что это действительно тебе поможет. Я не прощу себе, если все кончится плохо, а я буду знать, что не попробовал все возможное. Как я уже говорил, я не могу сидеть сложа руки, – Хёну заправил челку за ухо. – По правде сказать, после того, как ты принял решение бороться, я ожидаю того же и от тебя.

Он перевел дух, поправив съехавшую с плеча футболку.

– В-третьих. Меня испугало то, что я сделал. Но времени тренировать мой самоконтроль у нас нет. Если начистоту, меня не покидает ощущение, что наше время истекает. Когда мы целуемся, где-то на подкорке крутится вопрос: «А что, если это в последний раз?» После того как ты обратился и остался только зверь… когда я увидел, как это будет, я больше не могу отделаться от таких мыслей, понимаешь? – он не ждал ответа, все его внимание сейчас было обращено в себя – он буквально выворачивал душу наизнанку, чтобы донести до Кая причины своих действий. – Поэтому я искал более простой и быстрый способ обезопасить тебя. Поэтому предлагаю завязать мне глаза. Даже если я слечу с катушек, я ничего не смогу тебе внушить. – Робкий вопрошающий взгляд поднялся к лицу Кая: – Это… имеет смысл?