Жуткая история. Кот - Горькая Ксения

Повисло тяжелое молчание. Хёну слышал только гулкие быстрые удары собственного сердца. Скорее всего, не он один их слышал. Кай поймал его руку, потянул на себя, заключая в объятии, и тихо проговорил на ухо:

– Неужели ты настолько мне доверяешь?

– Конечно… – Хёну произнес это так просто, как что-то само собой разумеющееся.

Кай сжал челюсти.

– То, что ты говоришь… имеет смысл. Мы можем попробовать.

Шумно выдохнув, Хёну изо всех сил сжал его в кольце рук, буквально раздавленный чувством глубочайшей привязанности. Он сам не знал, кого он мысленно просил, может быть, самого Кая:

«Пожалуйста».

«Пожалуйста…»

«Только останься со мной».

Повторяя это как мантру, он робко потянулся к нему губами и сразу получил очень мягкий трепетный поцелуй. Руки Кая обнимали крепко, но бережно – он придерживал ладонью его голову, когда спускался ласковыми поцелуями на шею.

От этой щемящей нежности замирало сердце. Хёну растворялся в нем, совершенно не сопротивляясь, даже наоборот – охотно раскрываясь, обнажая все свои уязвимости в знак абсолютного доверия. Это были только поцелуи, но их чувства, казалось, звучали в абсолютной гармонии.

Приподняв его подбородок и проведя большим пальцем по мягким губам, Хёну трепетно поцеловал и отклонился назад, увлекая Кая за собой и ложась на прохладную простынь.

Кай уперся руками с обеих сторон, нависая сверху, но не перенося свой вес на него. Закончив долгий поцелуй и чмокнув в уголок губ, он немного отстранился и посмотрел в глаза. Их носы едва соприкасались, а черные пряди волос свисали вниз, невесомо касаясь лба Хёну.

– Если у тебя будут завязаны глаза, тебе будет страшно. Ты не будешь видеть, что происходит, и не сможешь это контролировать; останешься один на один со своими ощущениями в полной темноте, – он коротко поцеловал его веки, когда Хёну послушно прикрыл глаза.

– Я буду знать, что ты рядом, а значит, все будет в порядке, – он снова поднял веки и увидел отражение своих светящихся голубых глаз в его темных блестящих.

Несколько секунд Кай внимательно смотрел на него, а потом поцеловал в щеку, постепенно перемещаясь к виску.

– Не надо доверять так безоговорочно. Никому, включая меня, – он говорил это прямо на ухо, заставляя вздрагивать от горячего щекочущего дыхания. Когда он начал целовать его и играть языком с мочкой, Хёну понял, что можно возбуждаться совсем иначе. Не пылко и порывисто, а медленно и тягуче, словно томясь на медленном огне. Чувственные вздохи стали громче.

Он пробрался руками под футболку Кая и огладил напряженные мышцы спины, слегка царапая бархатную кожу.

– Это скорее всего будет больно, – Кай снова встретился с ним взглядом, – как бы я тебя ни растягивал. Это будет намного глубже, чем пальцами.

– Господи, Кай… – Хёну зажмурился, ощущая, как тянет внизу. Если он так пытался его отговорить, то получалось не очень. Его слова возымели абсолютно противоположный эффект.

Поток энергии между ними опять опасно увеличился.

– Если захочешь прекратить, просто скажи об этом. Я остановлюсь, – он провел тыльной стороной ладони по его щеке. – В любой момент, Хани.

– Хорошо. Я… я понял, – Хёну ласково погладил его по спине и бокам и вытащил руки из-под футболки. – Завяжи мне глаза сейчас, не хочу рисковать.

Кай поцеловал его еще раз и поднялся с постели. Он дошел до гардеробной и через пару минут появился с широкой черной лентой в руках. Когда он положил ее на подушку и зашел за барную стойку, чтобы налить воды, Хёну рассмотрел ленту внимательнее и понял, что это пояс от черного шелкового халата.

Высокий стакан с водой приземлился на стол сбоку от постели, а Кай остановился рядом, задумчиво смотря на Хёну.

– Ты не будешь против, если я сниму с тебя это? – он указал на футболку.

Идея остаться перед ним абсолютно обнаженным очень смущала. Эта футболка хотя бы создавала видимость того, что он прикрыт.

– Это не очень-то справедливо, учитывая, что ты полностью одет.

– Если хочешь, я разденусь прямо сейчас.

– Нет! – Хёну робко поднял ладони в протесте. – Не надо. Если честно, я просто немного стесняюсь своего тела. Не привык быть полностью обнаженным перед кем-то. А если и ты тоже будешь раздет, я буду волноваться еще сильнее. Даже если не буду тебя видеть.

– О. Тогда оставь ее, конечно. Готов? – он взял шелковый пояс и сел за спину Хёну, а когда тот кивнул и закрыл глаза, аккуратно накинул ленту и завязал – не слишком туго, но крепко. Все погрузилось во тьму, а через мгновение над ухом раздался его мягкий голос: – Твое тело прекрасно. Не потому, что оно соответствует каким-то там стандартам, а потому, что оно принадлежит тебе.

Уши Хёну покраснели. Кажется, он несколько переоценил свое хладнокровие, – в темноте без ориентиров было действительно очень некомфортно. Он вытянулся по струнке и замер в ожидании.

– Я здесь, – Кай поймал его руку и прижал к своей груди – оказалось, он сел напротив. Сердце под ладонью билось очень громко и часто. Хёну поднял вторую руку и на ощупь двинулся от груди по плечу к шее, притягивая его для поцелуя. Его губы казались еще нежнее, чем обычно.

Лишенный зрения, он жадно хватался за любую информацию, которую мог получить: теплая гладкая кожа под пальцами, короткие мягкие волосы на затылке, промнувшаяся под коленом Кая постель, когда он двинулся ближе, его влажный юркий язык. Его потрясающий запах…

Кай легко подхватил его под поясницу и уложил на подушку, спускаясь поцелуями к ключицам. Его рука немного задрала футболку и расположилась на животе, поглаживая. На мгновение губы оторвались от шеи, а в следующую секунду влажно прикоснулись к животу, заставив вздрогнуть от неожиданности. Он прочертил языком дорожку к тазовой кости и слегка прикусил кожу на ней.

Хёну задрожал. Мысль о том, что его лицо находится в нескольких сантиметрах от члена, невероятно смущала. Он стыдливо свел колени – как будто это могло как-то помочь, учитывая, что, кроме задранной до груди футболки, на нем ничего не было.

Поняв, что он пытается сделать, Кай погладил его по внутренней стороне бедра и мягко положил ладони на колени.

– Почему ты закрываешься? Что-то не так?

– Твое лицо было слишком близко… это смущает.

Кай немного помолчал, поглаживая его ноги.

– Нет частей тела, которых ты должен стыдиться, Хани. Все в тебе – естественно, – он провел рукой по бедру, поднимаясь наверх к талии и еще выше – к ребрам. – Видел бы ты себя сейчас моими глазами, – он наклонился и поцеловал его в живот, шумно втягивая носом запах кожи. – Ты необыкновенно красив.

Сердце снова с теплотой дрогнуло от его слов. Хёну уткнулся носом в сгиб локтя – как будто мало было того, что глаза завязаны, – и немного развел бедра.

Кай аккуратно подхватил его ноги под колени и согнул, медленно разводя шире в стороны и, судя по прогнувшейся постели, садясь между.

– Боже… – и пусть Хёну делал так сам совсем недавно, но сейчас от того помутнения и следа не осталось – было просто до чертиков стыдно. Раздался щелчок открываемого колпачка – Кай наносил на руки смазку. Хёну задышал чаще – было ясно, что за этим последует.

Но произошло не то, чего он ожидал – ладонь Кая легла на его член и обхватила у основания, заставив охнуть. От колена по внутренней стороне бедра медленно спускались вниз его горячие губы, оставляя на коже влажную дорожку. Чем ниже он спускался, тем сильнее тянуло в животе от предвкушения.

«Он же не собирается?..»

Прежде чем он успел додумать эту мысль, рот Кая сомкнулся вокруг его члена, вырывая из груди протяжный стон. Его рот был чертовски горячим. Он немного поиграл языком с уздечкой и взял глубже, опускаясь туго сомкнутыми губами до середины и снова поднимаясь наверх, синхронно двигая кистью у основания.

– Нет, Кай, это… – руки метнулись вниз, к его голове, но замерли на полпути, потому что он вставил в него пальцы, – Ха-а… ах!

Дрожа всем телом, Хёну все же опустил руку на его мягкие волосы и, сбивчиво дыша, произнес: