Граница тьмы (СИ) - Айсли Марго

— Ах ты мразь, — рыкнул он, не сдерживая ярость, и ударил кулаком в лицо. Острая боль молнией пробила голову, в глазах поплыло, и что-то тёплое струйкой потекло из скулы.

— Довольна, а? Могла по-хорошему, а сейчас будет по-плохому. Можешь кричать и умолять меня, я это люблю, — с безумием в глазах прохрипел он.

Разбойник привстал и разорвал на мне кофту и трусы. Я попыталась сопротивляться, но получила от второго удар сапогом в рёбра, а потом ещё один в пробитую руку. Тело горело огнём. Судя по хрусту, несколько костей оказались сломаны. Сопротивляться я уже не могла и просто тихо плакала. Кровь заливала глаза и затекала в рот, я то и дело кашляла, а высокий жадно рассматривал меня и мял потными от возбуждения ручищами голое, сотрясаемое от рыданий, тело. Мне захотелось умереть. Не в силах видеть происходящее, я закрыла глаза.

— Потом будешь меня благодарить и просить добавки, малышка, — проговорил он под звуки расстегиваемого ремня.

Раздался вскрик, хруст, и меня окатило чем-то горячим. Я попыталась открыть глаза, зрение никак не фокусировалось, плыли пятна и то и дело темнело. Я видела размытые очертания разбойника, а когда зрение вернулось, встретилась с ним взглядом. Он стоял надо мной со спущенными штанами, а в груди зияла дыра, из которой хлестала кровь. Его будто откинули в сторону, в глазах снова потемнело. Я слышала безумные крики, снова хруст ломаемых костей, а потом тишина и шаги по снегу. Я с трудом разлепила глаза. С тёмно-синего неба падал снег, но я его не чувствовала, всё тело обратилось в боль, и на краю еле теплящегося сознания мелькнула мысль, что я умирала. Надо мной нависла тень, она была мне знакома. Я различила алые глаза на бледном лице, и в них светилось бешенство. Я потянула к нему руку, но силы покинули тело, и я погрузилась в черноту, ускользая от пережитого кошмара и нескончаемой боли.

Глава 27

То приходя в сознание, то проваливаясь в пустоту, я чувствовала парение. Я умерла? Надеюсь, что так. Мельтешившие ветки и кроны деревьев, холодные хлопья снега, смутно-знакомое лицо с алыми глазами. А затем тёмное ночное небо и падающий снег. Как красиво! Хотелось протянуть руку вверх, но тело не поддавалось, я не ощущала его вообще, будто была призраком.

Зимнее небо разбавил свет фонарей. Они мелькали в глазах расплывчатыми оранжевыми пятнами и заставляли щуриться, пока наконец не исчезли совсем, закрываемые каким-то потолком.

— Быстро зови свою жену, сейчас же, — говорил мужской голос с еле сдерживаемой злостью.

— Но на дворе ночь, сударь! — тараторил в ответ второй.

Всплеск силы и хрипы.

— Если она не встанет и не явится сюда, я оторву вам обоим головы и прибью вместо вывески, — процедил первый.

— Сию секунду, — откашливаясь, прохрипел второй.

Глухой стук и быстрые сбивчивые шаги.

Я с трудом разлепила глаза, пытаясь понять, что происходит. Кто-то держал меня на руках. Я подняла голову и обнаружила знакомое бледное лицо. Маркус явно был в ярости. Встретившись с ним взглядом, я хотела спросить, что произошло, но не хватило сил. Краем глаза я заметила мельтешение и с трудом повернула голову. К нам подошла пухлая растрёпанная почти седая женщина в одной ночной сорочке с неподдельным ужасом в глазах.

— Ох, бедняжка, — закрыла рот руками пришедшая.

— Сейчас ты отмоешь её и найдёшь одежду.

— Но где же я…

— Не моя забота.

Меня отнесли в мелкое помещение со старой ванной посередине. Женщина засуетилась вокруг, наполняя её горячей водой, а потом Маркус аккуратно посадил меня в воду.

— Я буду за дверью, — пообещал он, а потом повернулся к женщине, — чтоб без глупостей, иначе вы будете молить о лёгкой смерти.

Снова послышались шаги и звук закрываемой двери. Вода обжигала замёрзшую кожу, но я хотя бы начала чувствовать своё тело. Непонятно по какой причине я почему-то ещё была жива. Мне было плохо, меня мутило, мысли текли очень вяло, но боли больше не чувствовалось. Из руки не торчал арбалетный болт, да и раны исчезли. Переломы, на сколько я могла судить, тоже зажили. Я начала сомневаться в реальности происходящего. Может, это сон? Может, я ещё на складе, может, разум не хочет вспоминать…

Я потёрла лоб дрожащей рукой. Голова гудела, и спутанное сознание слабо слушалось, выдавая смутные картинки произошедшего. Последнее, что я помнила, был разбойник со спущенными штанами, он трогал меня, а потом… потом… Я всхлипнула. Неужели он сделал это со мной? Я не помнила, что было дальше, неужели он… меня…

— Ох, что же с тобой произошло, какой ужас, бедняжка, — бубнила женщина, смывая с меня кровь, окрасившую воду ванной в красный. — Это вампир с тобой сделал, да? Настоящий маньяк, не зря я всю жизнь их стороной обхожу.

Она всё бубнила и бубнила, но сил убеждать её в чём-то не было совершенно. Сколько она не пыталась меня помыть, я всё равно чувствовала себя грязной. Кожу, которой касался тот ублюдок, хотелось просто срезать и сжечь. Липкие воспоминания услужливо лезли в голову, вызывая тошноту и отвращение к самой себе. Чем больше прикасалась ко мне жена трактирщика, тем мерзее мне становилось, пока наконец я не оттолкнула её.

— Что ты делаешь, девочка? — всплеснула она руками.

— Не трогай меня, — прошептала я.

— Но…

— Убирайся! — рявкнула я, насколько хватило сил.

Женщина сжала губы в тонкую полоску, но вышла, оставив меня одну. Я дотянулась до мочалки, пальцы с трудом слушались и не гнулись, будто одеревенели. Пытаясь отмыться, я до крови стесала кожу, которой прикасался этот головорез. Просто тёрла раз за разом, пока чувство брезгливости не затмевала боль.

Слёзы лились нескончаемыми ручейками. Я так дрожала, что мочалка выпала из рук на пол, но сил поднять её не было. Я обняла себя руками и просто сидела смотрела на неё, погружаясь в безумие. От мыслей о произошедшем просто хотелось умереть.

Вокруг расплывались кровавые разводы, и стало совсем уж мерзко сидеть в этой воде, и я вылезла из ванной. Ноги подогнулись, и я упала на деревянный пол, больно ударившись коленями. С третьей попытки я притянула лежащую рядом ночную рубашку, но даже не смогла её застегнуть. Руки тряслись, мокрые волосы прилипли к телу, стало холодно, будто я всё ещё находилась в лесу на снегу. Воспоминания нахлынули с новой силой и я просто навзрыд зарыдала, не в силах справиться с этим кошмаром.

Почувствовала прикосновение, я вскрикнула и дёрнулась, но подняв голову, увидела Маркуса.

— Пойдём, отнесу тебя в комнату, тебе нужно поспать, — тихо сказал он, натянул как смог сорочку и подхватил на руки.

Я не сопротивлялась, лишь сжалась в комок и всхлипывала, периодически сотрясаемая очередными волнами озноба. От вампира шло тепло, и на секунду мне захотелось, чтобы он обнял и погрел, как делала мама, когда мне было плохо.

Маркус отнёс меня в незнакомую комнату, положил на кровать и накрыл толстым одеялом. Он поставил на комнату защиту и вернулся к кровати, в его глазах все ещё читался гнев с толикой тревоги, но когда я не сдержалась и всхлипнула, взгляд вампира слегка смягчился.

— Я должна знать, что произошло, — прошептала я, ощущая, что подбородок дрожит, — они…они…

— Мертвы, — подтвердил он.

— Что они сделали со мной? Тот разбойник…

Договорить я не смогла, слёзы с новой силой полились по щекам, от всхлипываний стало трудно дышать. Маркус сел рядом на кровать и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Он не тронул тебя, не успел. Я убил его раньше, всё хорошо. Спи, я скоро вернусь.

В памяти всплыли похожие слова и последующие события. Глаза расширились от ужаса. Что, если ситуация повторится? А что, если их было не трое? Ведь где-то ещё есть маг, а может, и другие разбойники… Дыхание перехватило. Со всей силой, на которую была способна, я вцепилась дрожащими руками в вампира.

— Нет! Не уходи! Не оставляй меня одну! — взмолилась я, — не уходи, прошу, они ещё там, они найдут меня… найдут… — глотая слезы, шептала я.