Семья волшебников. Том 4 (СИ) - Рудазов Александр

Мама назвала бы их низкопробными.

Астрид тихонько стояла в углу и все осматривала. Того шпиона нигде не было, так что он либо уже ушел, либо прячется в другом месте. Возможно, он тут работает… или живет, если здесь еще и комнаты сдают.

Но потом она заметила другого типа в плаще. Акрилианина. Нет, в самом плаще ничего такого нет, многие в Мистерии носят плащи, но много ли в Мистерии акрилиан? Не очень много. Так что… акрилианин… в плаще… в этом же логове… смекаете?

Астрид уставилась на него, не выпуская из виду. Акрилианин снял плащ, повесил на вешалку среди многих других плащей, и подошел к бармену. Они о чем-то пошептались, а потом акрилианин зашел за стойку, откинул неприметную ширму и исчез за ней.

Вот оно! То самое! Секретный проход! Астрид аж затрясло от восторга, потому что она наконец-то обнаружила Настоящую Тайну! Возможно, даже Мировой Заговор! Эти ребята точно замышляют что-то ужасно-коварное!

Астрид сразу все поняла. Расследование практически завершено, дело считай что закрыто. Осталось только уточнить пару несущественных деталей и схватить главаря, но это уже пара пустяков. Она нащупала в кармане дальнозеркало и подумала, вызвать ли ей Кустодиан, сыщика Жюдафа или просто папу, как члена правительства.

Нет, не надо торопиться. Если сейчас кого-нибудь вызвать, набегут охотники до славы и оттеснят того, кто сделал всю работу. Сначала нужно выяснить все досконально, а уж потом…

И Астрид невозмутимо прошла к секретному проходу. Дождалась, пока бармен отвлечется, перемахнула через стойку и тут же юркнула за ширму.

За ней оказалась лестница вниз. Перепрыгивая через три ступеньки, Астрид примчалась… в подвал.

Винный погреб. Тот же самый, в который проникла через окно. Ну да, вон в том конце вторая лестница, на кухню. Там бочки, а здесь бутылки, сотни пыльных бутылок в каменных нишах.

Вот так, значит. Такой путь — и все зря. Астрид закусила губу и принялась разглядывать вино, потому что кроме него тут ничего не было. Только бочки и бутылки.

Ой, кто-то идет!.. Астрид метнулась в темный угол, опять исчезая под Скрытностью.

Еще какой-то тип спустился в погреб, на секунду задумался, выдвинул три разные бутылки на полках… и в стене открылся проход! Каменная плита просто отъехала в сторону!

Ну вот теперь-то все сомнения окончательно исчезли. Законопослушные гражданины могут носить одинаковые плащи, могут тусить в одном месте, могут даже ходить по одному в винный погреб. Но если в этом погребе секретный проход, то это уже паргоронски подозрительно!

И Астрид, дождавшись, пока подозреваемый исчезнет в нише, сама выдвинула те же самые бутылки. Плита снова отъехала в сторону, пропуская Астрид Проникательную, и она вошла в какие-то катакомбы.

Почти как каналюга… возможно, и есть каналюга. Под ногами сыро, где-то капает вода, воздух нормальный, но чуточку затхловатый. Древняя кладка влажно блестит, стены усеяны почти стершимися фресками.

Если здание построили еще в девятом веке, то сколько же лет этому подземелью под зданием? Астрид пожалела, что не вступила в кружок юных тезароквадиков, хотя ее звали. Вот сейчас бы восхитить там всех находкой древних катакомб в центре Валестры!

Хотя ничто не мешает и так это сделать. Вступить в кружок, а потом всех восхитить. Или даже не в кружок, а пойти в настоящую Тезароквадику, взрослую, и сказать: так и так, вот я дарю вам открытие века, и ничего мне за это не надо, и даже имени моего не спрашивайте, я просто скромная и таинственная исследовательница. И будет потом висеть в музее табличка — передано в дар таинственной… нет, подождите. В каком еще музее? Это ж катакомбы, они в музее не поместятся.

Что вообще тезароквадики делают со всякими катакомбами?

К тому же раз тут собирается тайное общество, Астрид ни храка не первооткрывательница, а так, в хвостике плетется. Принесет она свой дар, а эти, в плащах которые, тоже придут и скажут: а вот и не ты первая эти катакомбы открыла, мы там давно уже козни строим, у нас даже инкарны есть!

Стыда же не оберешься, если так выйдет. Подозрительные типы еще и в суд на нее подадут, чтобы не присваивала чужие открытия. На Астрид однажды подавали в суд, ей не понравилось.

Она пошла вперед — туда, откуда исходил слабый свет. Повернула за угол — и расслышала голоса. Несколько индивидов сердито переговаривались.

— … Архидиакон совершенно ясно выразился на этот счет! — донеслось до Астрид. — Мы не должны привлекать внимание Кандидатов!

— Да ничего страшного! — оправдывался кто-то. — Мы не сделали ничего дурного! Я… я получил от нее святыню!

— Что?..

— Что?..

— Вот, монета! Она сама мне ее даровала!

Астрид подошла ближе. Подкралась к повороту, жадно слушая. Правда, слушать стало нечего — индивиды смолкли и только доносилось странное бульканье, как будто кого-то бьют по почкам.

— Отпустите его, — наконец раздался новый голос, гулкий и суровый. — Верно ли я понимаю, брат Аграф, что ты нарушил четырнадцатую заповедь, привлек внимание Кандидата и по собственной инициативе с ней заговорил?..

— Да!.. — просипел тот, что говорил про монету. — Но это же ничего такого!.. Брат Юмар тоже с ней заговорил!

— Заткнись!.. заткнись, ты!.. Она сама первая ко мне обратилась!.. я растерялся!.. но отвечал со всем смирением и почтением!

— Она сама?.. — снова спросил суровый голос. — Растерялся?.. Брат Эмей, где вы набрали этих неразумных аколитов? Архидиакон будет очень разочарован вами.

— Смилуйтесь, диакон!.. — донесся испуганный голос.

Астрид сделала еще шаг и наконец выглянула из-за поворота. Боги-чмоги!.. во что же она такое встряла⁈

Там стояли все эти типы в плащах… только сейчас без плащей. В том числе акрилианин. Но у Астрид глаза полезли на лоб, когда она увидела того, с гулким и суровым голосом. Он, правда, стоял к ней спиной, но она сразу его опознала по росту, фигуре, чешуе и паре крыльев. В Мистерии не так уж много хомендаргов.

Это… это магистр Гробаш⁈

И… и он только что схватил какого-то типа за горло и… и свернул ему шею!

Астрид беззвучно пискнула. Она чуть не взвизгнула от неожиданности, потому что это было слишком… слишком неожиданно!

Но она мужественно смолчала и зажала рот ладонью.

А… нет. Он поднимается. Поднимается, втягивая голову в плечи. Живой. Значит, Астрид померещилось… или этот тип не простой смертный, и сломанная шея его не убивает.

— Пусть это будет тебе уроком, брат Аграф, — коротко бросил Гробаш. — Никто. Никогда. Ни один Предвестник не должен контактировать с Кандидатами без прямого дозволения и одобрения архидиакона или хотя бы его секретаря.

Брат Аграф что-то залепетал, склонившись в поклоне. Остальные стояли ни живы, ни мертвы. Особенно один, дрожавший всем телом. Гробаш посмотрел на него и сказал:

— Брат Юмар, если ты не был инициатором контакта, твое наказание будет мягким. Но содержание твоего разговора должно стать мне известно. Твоя судьба зависит от того, что ты говорил.

— Я… а… я…

Гробаш дернул головой, и другой тип в плаще подошел, касаясь лба брата Юмара. Волшебник, ясное дело. Несколько секунд он стоял так, а потом тихо-тихо заговорил, наклонившись к Гробашу.

Его чешуя стала аж бурой. Он помолчал, а потом сказал:

— Твою судьбу решит секретарь.

— Нет!.. — выпучил глаза брат Юмар, но его уже волокли к дальнему проходу.

— Брат Аграф тоже отправится на исповедь, — сурово сказал Гробаш, сам хватая оного за шкирку. — Вчера был святой день, и некоторые из нас приняли чересчур много горячительного, чересчур возрадовались и возомнили, что могут нарушать заповеди, но если это повторится… что?.. где?..

Волшебник снова тихо что-то сказал и поднял руку, указывая прямо на… прежде, чем Гробаш повернулся, Астрид уже метнулась подстреленной птицей и помчалась назад.

Сердце стучало, как бешеное. Астрид вдруг стало очень страшно. Она только что увидела, как Гробаш голой рукой убил… почти убил человека, причем за какой-то пустяк. И она помнила, какой он сильный и опасный, так что ей вдруг стало кристально ясно — это не игра. Игры кончились.