Семья волшебников. Том 4 (СИ) - Рудазов Александр

— Обязательно, — вздохнул Бургужу. — Папенька говорит, что каждого начальствующего нужно регулярно подмасливать, чтобы дела шли гладко. Сам ешь — поделись с начальником. Начальник ест — поклонись и пожелай приятного аппетита.

— И он тогда с тобой поделится? — спросила Вероника.

— Возможно. Потом. Но если и нет, то тоже ничего — главное, чтобы твое усердие было замечено, а добрые намерения — оценены. Папенька говорит, что начальство — это как боги. Им нужно приносить жертвы и оказывать внимание, чтобы пребывали в благолепии.

— А зачем? — не поняла Вероника.

— Потому что коли будешь угождать начальнику, то, хоть и в науке не успеешь и таланту боги не дали, всё пойдешь в ход и всех опередишь, — важно сказал Бургужу. — Папенька мне много наставлений давал. Он, поди, знает, он человек-то большой, успешный.

С появлением Бургужу и Гердиолы Астрид с Вероникой уже не могли вести Важный Разговор. Им оставалось перемигиваться, но это было ничего, так они даже лучше соблюдали конспирацию.

Вот Астрид мигнула два раза и еще ложечкой по краю блюдца провела — это значит, что после второго урока они встретятся на большой перемене и обменяются информацией. А вот Вероника съела три куска торта — это значит, что она предлагает встретиться не после второго, а после третьего урока… так, она ест четвертый кусок. Но уроков в день только три.

Астрид задумалась, что означают знаки Вероники.

— Ежевичина, у тебя жопа так слипнется! — наконец сказала она. — Хватит уминать торты под видом тайных посланий!

— Что?.. — моргнула Вероника. — Каких посланий?..

— Я тоже не поняла, — сказала староста Гердиола. — Ты вроде как предложила встретиться после третьего урока, а потом добавила четвертый, но у нас нет четвертого урока. Ты как-то все запутала.

— А я думал, она имеет в виду четвертый полуденный час, — сказал Бургужу.

— Нет, она не могла иметь в виду четвертый полуденный, у нас урок в это время, — возразила Гердиола. — Она имела в виду… что ты имела в виду, Вероника?

— Ничего, — растерялась Вероника. — Вы что несете?

— Они меня понимают, — выкинула руку в сторону Астрид. — А ты нет. Это простительно, учитывая твой возраст, но… так, подождите. Вы что, поняли, о чем я мигала?

— И дурак бы понял, — пожала плечами Гердиола. — Кстати, Вероника, если ты ничего не имела в виду, я не рекомендую тебе есть столько сладкого. Ты станешь толстой, как… как…

— Как я, — сказал Бургужу. — Мне можно, я буду богатым волшебником. А вот тебя никто замуж не возьмет.

И он взял себе еще кусок. А это значило, что кто-то в группе останется без торта.

Завтракала сегодня Астрид с группой 2−1–4. Она решила защищать младшую сестру, за которой охотятся бандосы. Тем более, что среди ее учителей наверняка тоже скрывается агент Зла… точно, это агенты Зла!.. и его надо вычислить.

Среди учителей Астрид-то понятно — Гробаш. Он, понятное дело, внедрен давным-давно — следить за будущим заклятым врагом Бельзедора. Темный Властелин не забыл о Астрид Светоносной, боится ее и наблюдает… да, все стало ясно, как соларин день! Дело вовсе не в Веронике! Бельзедор просто хочет сначала расправиться с приспешниками Астрид, лишить ее друзей и подмоги! Чтобы она испытала отчаяние и согласилась служить ему!

Ха-ха. Ха-ха-ха. Глупый, наивный злодей. Как жаль, что его планам не суждено сбыться… снова!

— Дегатти, сядь! — рявкнул Инкадатти. — Ты что вообще забыла в нашей столовой⁈

Астрид, которая так разгорячилась, что вскочила на скамью, вскинула руку и даже поставила одну ногу на стол, смущенно села на место. А дед Инкадатти принялся противно брюзжать, что сразу две Дегатти за его столом — это ровно в тысячу раз больше, чем нужно, и он не понимает, почему ему и здесь не скрыться от демонических козней.

А ведь он тоже агент Зла — вдруг предельно ясно поняла Астрид. Ну да, это само собой разумеется. Бельзедор внедрил его много лет назад, еще когда Астрид была маленькой и безобидной. Господин поручил своему слуге убить ее в колыбели, но он не справился, и поэтому такой злой…

Да, сомнений быть не может. Даже понятно, когда его завербовали. Когда он якобы побеждал Бельзедора. Всё-ё-ё-ё понятно…

Астрид встала, оперла руки на стол, прищурилась и пытливо спросила:

— А не агент ли ты Зла, дед⁈

У Инкадатти отвисла челюсть. Он поковырял в ухе и часто заморгал, словно не веря, что правда такое слышит. Потом как-то весь немного раздулся, раскраснелся и сдавленно произнес:

— В этих стенах я мэтр Инкадатти, маленькая нахалка. И можешь быть уверена, о твоей дерзости будет доложено и твоему классруку, и твоему декану, и твоему ректору… и твоим родителям я бы тоже доложил, да бесполезно, они тебе во всем потакают!

— Как и ожидалось от агента Зла! — воскликнула Астрид, выставив обвиняющий перст. — Все доказано! Настраиваешь систему против честных граждан! Чтобы они молчали!

И она горделиво огляделась, проверяя, все ли видели, как она разоблачила этого ликантропа в мантии.

Кажется, все. С окрестных столов на них таращились как ученики, так и преподаватели.

Но это только начало. Быстро выпив стакан компота, Астрид с достоинством удалилась. Тишина стояла такая, что был слышен стук каблуков.

Инкадатти смотрел ей вслед. Потом повертел головой и раздраженно сказал:

— Я не агент Зла. Что за бред? Вероника!..

— Да!.. — пискнула Вероника.

— Вы, Дегатти, совсем окирели?

— А она просто… она просто… — залепетала Вероника.

— Живо все доедайте и на урок! — прикрикнул Инкадатти. — Пф!.. Ни дня без цирка!.. Я этого так не оставлю!

Вероника мгновенно юркнула к выходу. Она мысленно ругала Астрид, что та еще сильней настроила против нее дедушку Инкадатти. Мало ей собственной войны с классруком, что ли?

Астрид тем временем стояла на спортплощадке, немного с вызовом глядя на Гробаша. Первым уроком шла физмагия, но Астрид ни капельки не боялась. Даже если классрук понял ночью, что она — это она, на уроке он ничего не посмеет сделать.

Так, а какое там у мамы слово призыва?.. Тля, что ж оно такое сложное?..

— Дегатти, выйди-ка из строя, — угрюмо велел Гробаш.

У Астрид екнуло сердце. Вот оно. Сейчас этот агент Зла ей намекнет, что знает, что это была она. Сейчас начнутся скрытые угрозы.

— Дегатти, почему на тебя жалуются с Апеллиума? — показал какую-то бумажку Гробаш. — Классрук группы 2−1–4 утверждает, что ты ему надерзила, оклеветала и кинула камнем.

У Астрид отвисла челюсть. Дед Инкадатти уже успел нажаловаться⁈ Да как⁈ Да когда⁈ Четверти часа же не прошло! У него машина времени есть, что ли⁈

— Откуда у него вообще мой номер? — проворчал себе под нос Гробаш. — Дегатти, вернись в строй. Начинаем упражнения.

— Я не кидала камнем! — посчитала нужным сообщить Астрид. — И не клеветала! Это вы все клевещете! Вы… все!..

Она многозначительно сказала эти последние слова. С намеком. Чтобы Гробаш занервничал. Чтобы заподозрил неладное.

И она вперилась в него взглядом. Нервничает?.. Вроде нет. Или да?.. По этой ящериной роже ничего точно не скажешь. Даже аурочтение не помогает — у Гробаша рисунок всегда ровный, как море в штиль.

— Магистр Гробаш, а разрешите обратиться? — спросила Астрид, вытянувшись в струнку.

— Я не военный, Дегатти, — бросил классный наставник. — Что тебе?

— Так точно! Докладываю! То есть спрашиваю! В Мистерии много хомендаргов, кроме вас?

Гробаш ответил не сразу. Чешуя у него чуть заметно изменила оттенок, зрачки чуть заметно сузились, и он медленно спросил:

— А тебе это зачем знать, Дегатти?

Тля! Он ее заподозрил! Нет! Это глупый был вопрос, глупый! Он же сейчас на стреме был!

Но Астрид ловко выкрутилась. Она запихала руки в карманы, сплюнула под ноги и как ни в чем не бывало сказала:

— Да так. Интересно знать, охотно ли вас пускают в нормальную страну.

Гробаш долго смотрел на Астрид, не мигая. Та напряженно ждала, готовая отскочить, начать защищаться, позвать на помощь… нет, звать она никого не будет, это позорно.