Матабар V (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой"

В равной степени они могли часами ходить и ни на секунду не замолкать, а затем, еще несколько часов, не проронить ни единого слова, но при этом сказать друг другу больше, чем если бы в их распоряжении оказался даже не один язык, Галесский, а сразу несколько.

И Арди любил её эту черту. Как и все прочие, разумеется.

— Разумеется, — улыбнулся Арди и, вновь перехватив посох подмышкой, прижал маленькую ладошку, лежавшую на его левом локте.

По правилам приличия, о которых ему рассказывали в школе Эвергейла, мужчина должен был сопровождать свою партию слева, в случае если он гражданский; и справа, в случае если военный или служащий силовых структур — чтобы всегда иметь возможность отсалютовать.

И, если вспомнить, то Тесс всегда шла именно слева. Еще даже до того, как окончательно выяснила для себя, что Арди служит во второй канцелярии. Впрочем, такая своеобразная привычка легко объяснялась историей семьи рыжеволосой певицы.

— Хочешь я сошью тебе чехол? — внезапно предложила Тесс выдергивая Арди из очередного потока отстраненных размышлений.

— Чехол? — переспросил Ардан.

Тесс указала открытой ладонью на посох.

— Недавно в ателье госпожи Окладовой приходил клиент, — начала она очередной рассказ. — Инженер или что-то такое. У него имелась с собой необычная, широкая трость, внутри которой он очень хитроумно спрятал зонтик. Просил сшить ему чехол, чтобы можно было носить через плечо или за спиной. Вот и мне показалось, что если немного поменять лекала, то можно попробовать сшить нечто такое для посоха. С двумя заплечными лямками, как у рюкзака. Только протянуть их к основанию и под навершие.

Арди посмотрел на свой посох и перевел взгляд на идущего впереди коллегу по Звездному цеху. Тот был ростом куда ниже своего недурного посоха из не очень качественного сплава Эрталайн. Эксов двести такой стоил — это без сомнений.

Увы, решение Тесс нельзя было использовать для массового производства, но конкретно для Арди…

Юноша осекся.

Спящие Духи.

Он начинал думать практически так же, как и Март Борсков. Пытался найти в любой мелочи способ заработать. И это неудивительно, учитывая стремительно приближавшееся к нему будущее.

— Если тебе не в тягость, то я буду очень признателен, — улыбнулся юноша.

— Даже если бы и в тягость, — такой же улыбкой ответила ему Тесс.

В мягкой и уютной тишине своих безмолвных голосов они прошли сквозь гомон и шум галдящего Ньювского проспекта; и вскоре оказались около неприметного проема между двумя соседними домами. На первом этаже одного располагалось кафе, а в другом — столярная мастерская.

Арди тут же вспомнил, что ему требовалось обновить некоторый инструмент и поправить в их квартире обеденный стол, решивший продемонстрировать свой скрипучий нрав и начать припадать на одну из граней.

Простенок между домами оказался настолько узок, что Арди пришлось протиснуться через него боком, едва не растеряв пуговиц на жилетке. И это Милар еще в город не вернулся.

Когда же они миновали первые здания, то оказались посреди того, что сперва показалось садом. Цветы распускали бутоны буквально везде. В клумбах вдоль узкой улицы, такой ширины, что здесь не проехала бы даже небольшая машина. Они висели в чашах, прикрепленных к железным рейкам, протянувшихся от стены к стене, формируя над головой прозрачный «потолок», который, в свою очередь, обрамляли лозы с яркими бутонами.

И точно так же, эхом отвечая кричащим, цветастым бутонам, по левую и правую руку своеобразные здания, обнявшись в хороводе, щеголяли пестрыми расцветками. Желтые, оранжевые, зеленые, ярко голубые, нежно-розовые стены придерживали оконные рамы с резными ставнями и узкими подоконниками.

Парадные, чтобы посетители нескольких кафе, не сталкивались с прохожими, подняли на вершину каменных лестниц. Именно каменных. Сложенных по старым технологиям из речных валунов и клея на глиняной основе.

Но это не означало, что на этом украшение своеобразной Малой Вироэйре, как называли улицы, заканчивалось. Напротив. Всюду стояли вынесенные на улицу столики, где сидели гости трех местных кафе. Пили кофе, читали газеты или же обедали типичными для Фории блюдами. Фруктовые салаты, закуски из тонко порезанного, вяленого мяса и множество разнообразных сочетаний данных ингредиентов, а еще мучного.

Несмотря на то, что Вироэйра находилась севернее Метрополии, на островах влияние Лей-поля ослабевало и поэтому климатические искажения там изрядно уступали место стандартной модели и потому погода всегда была теплее и мягче, не такой дождливой, но и не засушливой.

Форию называли страной цветов, винограда и вечной весны. Говорят, что там урожай собирали четыре раза в год. Что, когда-то, позволило государству стать житницей всех островов и профинансировать строительство своего могучего флота. Собственно, именно из-за обильных урожаев и активной торговли с Западным Материком, Фория никогда не увлекалась экспансивными морскими завоеваниями. Чего не скажешь о её «сестрах» — Линтеларе, Оликзасии и Грайнии.

Даже территории на южных мысах Танцующего Полуострова Фория получила еще несколько веков назад, когда её попыталась завоевать Оликзасия, но в результате сама потеряла территории.

Все это, конечно, случилось задолго до заключения нерушимого морского союза Фории-Оликзасии-Линтелара.

— Тесс! Арди!

Из нехарактерных для себя размышлений о политике и войнах Арди выдернул хорошо знакомый ему голос.

Елена, в голубой шляпке и платье в цвет, махала им рукой сидя за столиком, расположившимся аккурат на «балкончике», за парапетом которого билась об уставший гранит обманчиво спокойная Ньюва. Напротив неё неспешно потягивал из бокала красное вино муж одаренной волшебницы, не менее одаренный в вопросах военной магии лорд Борис Фахтов.

В белом костюме, розовой рубашке и с неизменно плутоватой, хитрой улыбкой на круглом лице.

Оба они, как и Арди, носили плащи, только не зеленого, а красного цвета.

Пройдя через лабиринт тропинок, разделявший многочисленные столики, Тесс с Арди дошли до своих друзей. Обменявшись объятьями и рукопожатиями, они заняли столик целиком.

Арди, краем глаза, заметил, как пока еще немного, практически незаметно изменилась фигура находящейся в положении Елены. А еще черты её лица стали мягче, глаза более яркими и блестящими, а губы пухлее.

Но самое важное изменение произошло не снаружи, а изнутри. То, что раньше выглядело маленькой искоркой под сердцем Елены Промысловой-Фахтовой теперь стало отдельным, собственным, вторым сердцем. Маленьким. Совсем небольшим. Но отчаянно бьющимся в ожидании момента, когда сможет вдохнуть воздух внешнего мира.

Почему-то Ардан вспомнил о Волке Пылающей Тьмы…

Елена с Тесс, прикрываясь меню кафе, о чем-то шептались. При желании Арди мог бы услышать о чем те так задорно щебетали, но не имел ни самого желания, ни возможности так низко опуститься в собственных глазах.

Порой лучше придушить природное любопытство, чем идти на поводу собственных порывов.

— Рад тебя видеть, дружище, в целости и сохранности, — похлопал его по плечу Фахтов, с которым они не виделись почти полтора месяца.

— Взаимно, Борис, но я просто ездил к родственникам, так что…

— Во-первых ты умудряешься находить себе проблемы даже там, где их нет, друг мой, — тут же отмахнулся Борис. — А, во-вторых, ты ведь ездил в Шамтур к Генерал-Губернатору свататься, так что… рад, что у тебя все конечности на месте, а еще что у тебя голос не стал выше.

— Причем тут голос?

— Слышал от придворных, — пожал плечами Борис. — что у оперных певцов, которых в детстве лишают их, скажем так, — лорд указал пальцами на маленькую розетку с вишней. — их ягод, то голос остается детским и невинным.

— А почему просто не сказать кастрация?

— Потому что тогда у меня не будет возможности понаблюдать за твоим растерянным лицом, — подмигнул Борис.

К ним подошел официант с типичной для островов внешностью. Смуглой, почти бронзовой кожей, черными, густыми бровями, карими глазами, острыми, четкими и правильными чертами лица и стройным телосложением, для которого жителям материка приходится не забывать о зарядке и умеренности в питании.