Матабар V (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой"

— Да!

— Конечно.

Борис прищурился.

— А ты разбираешься в парусном спорте?

— Я даже в лодке ни разу не сидел, — пожал плечами Арди. Конечно, это лукавство, потому что вместе с Аллой-Лизой они сбегали из Бальеро при помощи парома, но такие детали ни к чему. — Но выглядит ведь красиво.

А еще немного утоляло постепенно, пусть и не сильно, но с завидным постоянством усиливающуюся тягу Арда к тому, чтобы узнать, что находится за горизонтом.

Путешествие к Шамтуру ненадолго приглушило его желание выяснить «что творится за поворотом», но не в той степени, чтобы он, порой, не отвлекался на фантазии о том, куда уходили стальные громады пароходов, каждый день покидавшие порт Метрополии.

Может именно поэтому он в детстве сбегал из родительского дома, отправляясь в путешествие по их небольшому плато, так подолгу засиживаясь на Попе Прыщавого Огра. Так он называл тот валун, с которого открывался прекрасный вид на Старую Алькаду.

Тесс положила ему ладонь на бедро и мягко улыбнулась. А Арди улыбнулся в ответ.

Пожалуй, он вряд ли когда-то найдет ответ на этот вопрос. И вовсе не из-за работы, а потому, что когда Тесс войдет в положение, он уже не сможет оставить её для того, чтобы на несколько лет уйти за Ласточкин океан. Да и не захочет.

Но, как говорила Атта’нха, во сне Спящих Духов нельзя владеть всем. И живым, рано или поздно, придется выбирать что-то одно. Выбирая между горизонтом и рыжеволосой певицей… Арди бы даже не задумывался о том, что надо что-то «выбирать».

Потому её взгляд и присутствие всегда заглушало и утоляло ветер, гонящий душу куда-то к месту, где солнце тонет в бескрайних, синих водах.

— А можем и просто прогуляться до… — Арди не договорил.

На миг ему показалось, будто кто-то невидимый обнажил длинные, тонкие кинжалы и разом вонзил ему прямо в уши. И вместе с болью от пронзенных барабанных перепонок сознание заполнилось писком. Протяжным, высоким, и одновременно с этим вибрирующим. Как если бы те самые кинжалы, вместе с тем, как вонзиться ему в уши, без устали елозили острием по поверхности стекла.

Ардан схватился за голову и свалился на землю. Открыв рот, он пытался услышать сквозь вой и писк хоть что-то. Судя по лицам, кажется, Тесс и Борис что-то кричали, а Елена стремительно бледнела.

Да… она ведь отличница… её не было на той лекции, когда профессор Ковертский демонстрировал всем Безглазого Водяного, более известного, как Пасть, но легко узнала симптомы химеры, выведенной специально для охоты на Первородных.

Ардан с трудом поднял взгляд вдоль узкой улочки. Там, около Ньювского проспекта, остановилось несколько грузовиков. Из одного из них вытащили клетку с ревущей Пастью, а позади химеры встало с десяток людей, на лбах которых были повязаны белые тряпки с древними символами солнца из религии Старых Богов.

Символ банды Святого Эорда.

Они вскинули на плечи военные винтовки и взвели затворы.

Ардан не знал, есть ли у него голос, но пытался прокричать Борису с Еленой:

— Щиты! Поднимите Щиты! — а сам, сквозь боль и расплывающийся перед собой мир, тянулся к посоху.

Спящие Духи.

Как же тот далеко от него стоял.

Первого выстрела Ардан так и не расслышал.

Глава 20

Будто время вокруг замедлило свою неумолимую, кровавую поступь, Ард, пока тянулся к все отдаляющемуся от него посоху, наблюдал за тем, что происходило вокруг.

Вздернувшие затворы бандиты, с белыми повязками на головах, вдавили спусковые крючки. Ардан вживую видел, как дрогнули их винтовки, из которых медленно, неспешно, напоминая пролитые в воду чернила, вытекала огненная струя. Она постепенно набухала, расширялась, а затем сквозь её алые облака вылетала юркая, свистящая, свинцовая пчела. Крылья её заменяло серое, пороховое облако.

Дюжина винтовок грохнула в нестройном хоре громовых голосов.

Кто-то из первых рядов улицы успел отреагировать и рухнуть на землю, утягивая за собой спутниц.

Им это не помогло.

Пули, на фарфоровые щепки разбивая посуду, буквально рассекая, как ножи, тонкие спинки и ножки стульев, впивались в тела людей. Те открывали рты в беззвучных криках. Медленно, неторопливо, будто бы у них не отрывало пальцы, не стесывало начисто скулы, оставляя в воздухе уродливые мосты из окровавленных зубов; не сбривало часть скальпа, разбрасывая по земле серую субстанцию.

Люди падали, инстинктивно вскидывали руки, чтобы защититься от угрозы, но это им не помогало.

А бандиты начали двигаться вперед. Разделившись на тройки, спокойно и безэмоционально передергивая затворы, они шли вниз по улице, а когда достигли края, за которым начиналось кровавое месиво, то первая тройка опустилась на колени, вторая тройка вскинула ружья над их головами, а последние шесть развернулись к Ньювскому проспекту.

Пули отскакивали от стен, разбивали стекла, опрокидывали не успевших скрыться в зданиях официантов и посетителей.

Где-то закричал ребенок.

Кажется, он плакал и звал маму, накрывшую его своим изрешеченным телом. Она еще дергалась в конвульсиях и, кажется, пыталась что-то прошептать, но с губ срывались лишь пузыри розовой пены.

Очередной свист стального шмеля прервал и детский плач.

Они так и лежали.

Втроем. Отец семейства, опрокинувший стол и прислонившийся к нему спиной, чтобы спасти жену и ребенка. Часть его лица висела на лоскутах кожи, разорванных обломками костей черепа. В груди и животе зияли дырки, топорщащиеся лохмотьями внутренних органов, слипшихся с одеждой. Впереди на коленях, бессильно повиснув на ребенке, последний раз дернулась жена, чья оторванная рука касалась маленькой, детской, белой босоножки, по которой еще стекали кровавые змейки. У ребенка отсутствовала голова. Последний шмель, забрав с собой сердце матери, следом снес и голову пятилетней девочки.

За доли мгновения бандиты красками из стали и крови исписали смертью весь тупичок, оставив на холсте, вытканном из боли и страха, с десяток таких картин.

Все это произошло слишком быстро. Куда быстрее, нежели Ард успел понять, что до посоха ему так и не дотянуться.

Борис, как и незнакомый мужчина, опрокинув стол, посохом отбросил назад Елену с Тесс, а затем встал впереди и поставил перед ними модифицированный Противо-пулевой Щит. Только не в виде сферы, а в виде мерцающей, практически прозрачной, похожей на панцирь броненосца, стены.

Елена с Тесс, упав на землю, задели посох Арда и тот покатился к краю парапета — куда дальше, чем юноша успел бы дотянуться.

Промыслова-Фахтова, поднимаясь на ноги, пыталась сформировать печать военной магии. Что-то связанное с камнями и гравитацией. Возможно она хотела обрушить стены домов, окружавших бандитов, но у неё никак не получалось собраться с мыслями. Борис же, постоянно подпитывающий щит, простыней укрывший троицу, не имел возможности отвлечься даже на секунду.

Ард, чье правое плечо обожгла вспышка боли, не отрывая взгляда смотрел за одним из свинцовых конусов. Вертясь юлой вокруг своей оси, рассекая воздух, он пролетел мимо заваливающегося на бок официанта; разбил и без того обреченный, падающий на залитую кровью брусчатку хрустальный бокал; не встретив ни малейшего сопротивления, разорвал лоскуты платьев и скатерти…

Будто сопротивляясь истовому горному потоку, надрывая мышцы шеи, опережая полет пули, Ардан, следуя траектории выстрела, повернулся вправо.

Тесс, быстро пришедшая в себя, инстинктивно потянулась к нему. Потянулась, чтобы попытаться схватить за воротник и втащить за мерцающий Щит Бориса. Любая другая растерялась бы. Впала в состояние шока. Может закричала от ужаса.

Любая. Но только не дочь Генерал-Губернатора Шамтура.

Пуля прошла в миллиметре от её ладони, вынырнувшей из-под щита, и врезалась прямо перед лицом. Аккурат между глаз. Размазалась по щиту оплавленной, горячей кляксой и свалилась на землю.

Борис, краем взгляда увидев, что произошло, взмахнув посохом. Основание врезалось в грудь Тесс и отбросило ту назад.