Моя Фиалковая Ведьма (СИ) - Адлер Марина

— Прекрасно, это даёт нам шанс. Что-то ещё там было?

Девушка покачала головой.

— Нет, только какие-то записи.

Моя голова работала, как никогда ранее, обдумывая план действий. Одной сражаться с оставшимся надзирателем, совсем не хотелось. Что-то подсказывало, что лимит моей удачливости на сегодня может быть израсходован. Но новый крик ребёнка из пыточной камеры подстегнул идти дальше по мрачным коридорам, освещённым лишь редкими огнями горелок в фонарях. Пока я раздумывала, там страдал ребёнок, совсем невинный и не заслуживающий таких мук. Девушка же пристроилась сразу позади меня, шагая следом. В её руки я сунула найденный ранее кинжал.

— Если со мной что-то случится, защищайся до последнего, — бросила я ей, она кивнула, и мы продолжили идти на звуки голосов.

Вскоре я наткнулась на тяжёлую металлическую дверь, именно за ней и происходили основные зверства. Плачь и стоны не одного, а двоих детей заполнили мой слух и заставили сердце облиться кровью. Следом возникла и не поддающаяся никакому объяснению ярость, вытесняющая остатки страха. Мой кулак сильно и высоко ударил по металлу двери трижды, словно бы это кто-то из товарищей последнего выжившего Инквизитора, сейчас хотел к нему присоединиться.

Револьвер мой к этому моменту был уже полностью нашпигован пулями и готов к своей смертоносной миссии. Я лишь тихо и аккуратно взвела верхний курок, чтобы выстрел стал неожиданным, дверь открылась с громким скрипом, дразня и без того раздражённые нервы, указательный палец сам нажал на нижний крючок. Ещё, ещё и ещё… Я продолжала стрелять в мужчину, даже когда тот оказался у моих ног, безоружный и без фейских колец на руках, но на которых по локоть алела кровь его жертв.

Все Инквизиторы обычно были одеты похожим образом: в тёмные одежды, Инквизиторскую броню и кожаные длинные плащи, этот же был лишь в сапогах, брюках и чёрной рубашке с закатанными до локтей рукавами. Ему явно было жарко в этом месте от столь изнурительной и активной «работы», феец даже снял защитные кольца с рук, чтобы не пачкать их в крови. Я и сама вся взмокла и протёрла лоб тыльной стороной ладони, когда поняла, что третий и последний из прислужников короля мёртв.

Похоже, удача и, правда, сегодня улыбалась мне как никогда раньше, поскольку все из надзирателей, волшебным образом, были пойманы мной врасплох. Иначе мне точно было бы их не одолеть. Все фейцы представляли из себя очень высоких и сильных мужчин, наверняка они также владели навыками, которые мне даже и не снились, но моя хитрость и вероятно ум, оказались эффективнее, наряду с хорошо сложившимися обстоятельствами. Однако обдумывать прямо сейчас свои действия и эмоции являлось потерей времени.

— Пути наши открыты, — обратилась я к девушке, которая в страхе вся сжалась позади меня, держа при этом в дрожащих руках острый Инквизиторский кинжал.

Затем оружие из её рук упало на каменный пол, издавая неприятный лязг, девушка бросилась к мальчику, связанному и окровавленному, сидящему на стуле. Суставы его ног и рук были вспухшими и травмированными, а сам он едва дышал, измождённый и искалеченный. Это был тот самый ребёнок, которому я с утра, здоровому и невредимому, заглядывала в глаза. Теперь же он был обречён на смерть, если ему вовремя не помочь.

— Исцели его, скорее! — взмолилась юная ведьма.

— Откуда ты знаешь, что я фейри? — Удивилась я.

— Твоя природа читается по всему твоему телу, как бы ты не закрывала уши волосами. Я вообще не знаю, почему ты нам помогаешь, но если взялась, то исцели этого ребёнка, он мучается.

Только теперь я вспомнила, как быстро отличала сама когда-то фейри от людей лишь по их гибкому и красивому телу, нетипичной красоте движений. Мне всё еще не верилось, как я, обычная человеческая девушка могла стать одной из них.

— У меня совсем нет ресурса магии и я никогда раньше не исцеляла… Даже силами не умею толком пользоваться.

В этот момент девушка заплакала, но не одна. Из углубления в каменном выступе стены послышался плач совсем маленького ребёнка, заставивший волосы на моей голове по-настоящему зашевелиться.

Я подошла к каменной тюрьме, представлявшей из себя глубокое узкое отверстие закрытое решёткой и замкнутое на замок. Внутри находился живой ребёнок месяцев семи, не больше. Рядом располагались ещё два таких отверстия и, заглянув туда, я отшатнулась, прикрывая нос рукавом. Голова закружилась от вони и шока, смрад разлагающейся плоти ударил в лицо, вынося приговор всем границам моего представления об ужасах того, что творит Инквизиция. Две оставшиеся тесные тюрьмы из камня были наполнены останками маленьких людей. За ними в обитель смерти должен был последовать и третий, ещё живой ребёнок, но его я, к счастью, обнаружила вовремя.

— Скорее, найди ключи! — крикнула я ведьме, которая возилась с верёвками мальчишки, развязывая полностью его руки и ноги.

Она посмотрела в мою сторону и тоже подошла посмотреть на то, что так поразило меня, но так и замерла на месте, не веря своим глазам. Поняв, что от поражённой девушки ждать помощи уже не следует, я сама бросилась к убитому мной Инквизитору и стала обшаривать его тело. К счастью, ключи висели, свободно пристёгнутые к ремню, я быстро их схватила и открыла тюрьму, в которой сидела маленькая девочка, она была измучена и ослаблена, но вполне могла выжить. Я впервые почувствовала поток жизненных сил именно в её маленьком тельце, наверное, потому, что очень хотела этого, бессознательно, но сильно.

Словно фарфоровую, я взяла в руки девочку, вытаскивая из узкого пространства очень аккуратно, уложила к себе на руку и вытащила другой рукой воду из небольшой сумки, которую прихватила с собой. Благо графин, который лежал в ней, был в кожаном чехле и не разбился при моём падении в тоннелях. Совсем мало, но малышка попила, она была в совсем плохой одежде, которая едва прикрывала худенькое, маленькое тельце.

Сложно было представить, какими нужно обладать жестокостью и равнодушием, чтобы творить такие бесчинства. Инквизиция не просто уничтожала магов и ведьм, она измывались над ними и даже над их детьми. Зачем? Этого понять мне было не дано… Но одно я усвоила точно — мне не место среди них. Не было места среди фейри долгие годы, пока считала себя человеком и сейчас уже просто не желала быть такой как они никогда.

— Как тебя зовут? — обратилась я к ведьме.

— Лайла.

— Ты должна снять с этой туши рубашку, Лайла, ребёнка необходимо лучше одеть. Девочка совсем ослабла, но будет жить.

Девушка быстро справилась с заданием и вскоре малышка была укутана в тёмную рубашку, Инквизитора, которая, к счастью не успела пропитаться его кровью. Затем передала уснувшую мгновенно малышку Лайле, а сама, подхватила мальчишку на руки. Он застонал, и я ощутила, что ему и, правда, не жить без исцеления, но оставить его тут было бы бесчеловечно. Об этом ни шло и речи.

Теперь нам необходимо было быстро освободить остальных пленников и убираться. В любой момент в темницы могли нагрянуть другие Инквизиторы и даже сам Эрбос, на которого мне отныне совсем не хотелось смотреть. «Как он мог позволить творить такие злодеяния?» — крутился единственный вопрос в голове, «Может он не знает? Нет, определённо знает» — я поняла это, поскольку видела, как муж внимателен ко всему, что делает, а особенно к своим обязанностям перед королём.

Вскоре мы с Лайлой, неся двоих детей на руках, вернулись к камерам, люди в них с облегчением бросились на железные прутья, завидев нас, какая-то женщина стала выкрикивать имена детей, которых мы смогли вытащить из пыточной камеры живыми, и у меня заболела душа, поскольку мальчика спасти я не смогу. Наверняка он скончается медленно и мучительно.

Я уложила ребёнка на солому устилающую пол, его одежда была изодрана от ударов, которыми его пытались расколоть, убедить выдать остальные места обитания магов и ведьм. Женщина, которая до этого звала своего ребёнка, теперь повисла на решётке и тихо заплакала при виде своего сына в таком состоянии. Достав ключи из кармана штанов, я лишь и могла, что поскорее открыть сначала одну дверь камеры, затем другую, напротив, выпуская оттуда всех пленников.