Плач феникса (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич

— Магов? Если в Павелене они появились лишь после смерти Пожирателя, то откуда одарённым взяться в других мирах.

— Павелен — особенный мир, ты прав. Магия в нём спонтанна и попадает в руки совершенно разных людей. В мирах, где расположены домены, всё иначе. В этом плане мы мало чем отличились от своих же создателей, решив, что возможность контролировать силу получат лишь избранные. Верные и послушные.

Ну или красивые и в платьях, подумал я, вспоминая подборку кадров во дворце Велены и его окрестностях.

— И как же это происходит? Я имею ввиду, ведь нужен же инструмент, чтобы одарённый мог не только поглощать силу, но и распоряжаться её.

— Не так давно ты и мастер белой ленты Ульдаг вернули магию бывшей слуге Троих. Неужто ты думаешь, что если подобное может проделать обычный мастер, то не смогу я или Велена?

— Но где вы берёте осколки сущностей?

— За время войны у нас их скопилось немало. Куда сложнее найти подходящих кандидатов. В Павелене процесс был спонтанным и более похожим на естественный отбор. Будто бы люди начали подстраиваться под своих симбионтов, а те под них. Из-за этого на свет появилось большое количество по-настоящему сильных одарённых. В других мирах дела обстоят иначе. Где-то возможность стать магом даётся за верность и службу, где-то её получают фаворитки и фавориты. Кто-то даже пытался вести селекцию. Но в итоге результаты не сильно разнятся. Однажды Велена отправила наших сильнейших магов на поиски наиболее одарённых учеников, но большинство или вернулись ни с чем, или же привели тех, кто в последствии едва смог бы подняться на 3-ю ступень. Подконтрольные нашему домену земли обширнее, чем весь западный Павелен, включая Южные королевстав. Но в распоряжении Велены лишь пятеро мастеров. И за время моего длительного отсутствия не появилось ни одного нового.

Да уж. По слухам в одной лишь Золотой башне их вдвое больше. Да я лично знаком с бо́льшим количеством магов 5-й ступени. Но если так, то…

— А что тебе мешает набрать с десяток в том же Павелене?

— Прямой запрет Троих на перемещение смертных по Мосту. Таким правом обладают лишь слуги, имеющие на себе печать Первого. Тебе повезло, что Полема не казнила тебя на месте в момент вашей первой встречи.

— И никто не осмелился им перечить? — с сомнением спросил я.

— Они те, кто отдали другим Первым их ключи от доменов, забрав их с тел бывших владык Эола. Как думаешь, передавая столь щедрые дары, не оставили ли они себе их копии?

— Это было бы недальновидно с их стороны.

— Вот именно. Я уже говорил тебе, что за пределами своих доменом далеко не все Первые равны по силам. Мало кто может противостоять мощи любого из Троих. Выступить сразу против всех них — и вовсе безнадёжное дело.

— Какие дружные ребята, — с сарказмом заметил я. — Одно дело делают и совсем не ссорятся. Даже имя одно на всех.

— Так было не всегда. Но Отрёкшийся был не единственным, кто предпочёл оставить прежние имена в прошлом. Какой бы на самом деле не оказалась правда, но попытка убийства одного из собственных создателей потребовала от бывших слуг неимоверной решительности. В одиночку они не смогли бы преодолеть этот моральный рубеж и потому сплавили свои души во что-то иное. Их тела и мысли по-прежнему живут отдельно друг от друга, но их сути прочно скованы незримой цепью.

— Их всё ещё трое, но при этом они одно целое?

— Грубое описание, но в целом верное.

— Но даже так, ты говорил, что обитаемых миров много, а доменов ещё больше. Если не прямое противостояние, то хотя бы косвенное должно иметь место быть. В том же Павелене пусть и ограниченное количество слуг Троих, но их вполне достаточно, чтобы оказывать влияние на весь континент. Почему никто не пытается вклиниться в этот процесс, отправив туда своих подручных?

— Причина всё в том же. Печать — это проводник силы домена, которую получает её носитель с согласия владельца ключа. Чем больше между ними расстояние, тем ощутимее потери в момент её передачи. Нахождение в другом мире и вовсе требует поддержания канала связи через сеть опор Моста. Это постоянно расходует силу домена, существенно снижая доступный его хозяину объём. Даже несколько таких слуг, отправленных в Павелен, уменьшат подконтрольную мне территорию на четверть. А чтобы на короткое время превратить смертного мага в собственного аватара, потребуется абсолютно вся доступная мне сила. Восстановление при этом займёт несколько дней. Учитывая постоянную конкуренцию между Первыми, желающих ограничивать таким образом свою мощь не находится.

— Но Троих это не останавливает.

— Им некого боятся. Их домены расположены в одном мире. Они не страшатся предательства или нападения. А власть в отдельно взятом мирке их особо не заботит. И, кажется, теперь я знаю почему. Однажды они всё поставили на кон, но та игра продолжается до сих пор. Чтобы выиграть в ней, они должны убить Отрёкшегося, после чего смогут занять его место и стать правителями всех без исключения миров.

— Если их к тому времени не пожрёт Бездна.

— Этого мы, как раз, и не должны допустить.

— Ты уже принял решение, на чьей стороне ты выступишь? — спросил я.

— А разве может быть иная сторона, кроме как твоя собственная?

— Ты понял о чём я говорю, Ма́лек.

— И всё же мне интересно послушать твоё мнение.

Хм. Моё мнение? Как бы оно не обернулось для меня неудобными последствиями. Но вот своими мыслями я готов поделиться.

— Победа Отрёкшегося низложит вас до уровня смертных магов. И то, лишь на тот срок, пока миры не истратят рассеянную в них силу Древа. Вряд ли ты готов смириться с такой участью. Альтернатива же сулит восхождением трёх новых богов, готовых на всё ради власти и грозящих уничтожить всё живое, лишь бы её вновь не заполучил прежний владыка Эола. И в тот момент, когда тебе нужно сделать этот выбор, Трое вдруг предлагают разделить с ними возможность триумфа. Они словно знали, что ты будешь колебаться, и можешь им помешать в их планах. Точно так же, как знал это и Отрёкшийся, доверив тебе свои знания. Но в отличие от Троих, он не пытается превратить тебя в союзника и не просит остаться в стороне. Наоборот, он словно подталкивает всех нас остановить его и помешать воплотить его замысел. Но зачем?

— Вспомни его слова в зиккурате Мёртвого города, — посоветовал Ма́лек. — Тысяча путей ведут его к победе, но есть тот единственный, что приведёт к поражению. И если такое случится, он хочет, чтобы мои глаза в тот момент были открыты.

— Он хочет, чтобы ты был рядом, когда это произойдёт. А ещё, чтобы ты мог принять своё собственное решение.

— Мне видится это так.

— Выходит, что у тебя нет причин отказываться от предложения, озвученного Полемой.

— Я и не собирался. Пока что у нас нет иного пути, кроме как защищать врата в Эол. Обрушение Моста грозит настоящим сотрясением миров. Бо́льшая часть человечества погибнет, а та, что останется, будет вынуждена начать строить свою цивилизацию заново.

— Уверен, что большинство из вас легко согласились бы с такой ценой, если бы вы сами при этом сохранили свой статус и силу.

— Ты не высокого о нас мнения, Максим. Но я не могу тебе сказать, что ты ошибаешься. В любом случае, мы должны остановить Отрёкшегося, если хотим иного исхода. И это первое, о чём нам нужно думать. Времени осталось немного. Проклятый всеми бог уже в Павелене и не станет ждать. С первой же возможностью он бросит на Трием все силы, собранные ковеном, чтобы сокрушить его защитников и проторить себе дорогу к храму. Ты отправишься туда в качестве моего слуги и поможешь с обороной города.

— Я вроде не давал никаких намёков, что хочу податься к кому-то в услужение. И уж тем более не горю желанием примерять на себе чью-то печать, способную превратить меня в выгоревшую головёшку.

— А что ещё ты планируешь противопоставить тем, кто на голову тебя сильней? Не забывай, теперь ты беззащитен. Тот же магистр Протерус может щелчком пальцев заставить тебя вспороть себе живот и станцевать прощальный танец, размахивая собственными кишками. Я уж не говорю про Фебрана или самого Отрёкшегося.