Плач феникса (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич

— Безусловно. Наверняка ты засиделась здесь, и всё вокруг тебе приелось. Как я могу оставить тебя хотя бы без новых историй?

— О, ты так любезен. Буду ждать с нетерпением.

— Но я вижу, что и ты не забросила своё увлечение. И наверняка хочешь похвастаться своими успехами. Какая на этот раз тебе приглянулась форма правления?

— Хамарезский матриархат.

— Это тот, в котором всем заправляют одарённые женщины, а все мужчины после рождения сыновей становятся евнухами?

— Да, но с небольшими изменениями. Концепция ещё не до конца прижилась в обществе, но я работаю над этим. Нужно проработать механизм пресечения оттока полезных для государства представителей мужского пола.

— Странно, что они ещё поголовно не покинули наш домен.

— Мировая обстановка к тому не располагает, знаешь ли.

— И что же случилось?

— Да как обычно — война. Спорные земли снова залиты кровью, а все способные держать оружие мужчины, оказавшись там, рискуют пополнить ряды той или иной армии.

— А что же мы? Тоже участвуем?

— Нет, мой любимый брат. Мне показалось, что затеянная на континенте резня не вписывается в мою концепцию. Да и приз на кону стоит, не сказать, что большой — очередной передел торговых маршрутов внутреннего моря.

— Ты, как мудрая правительница, должна понимать, что торговля через воды внутреннего моря — ключ к процветанию наших земель.

— Раз это так важно для нас, то может ты и займёшься этим вопросом вместо того, чтобы пропадать чёрт его знает где?

— Поверь мне, я был занят делом не менее важным.

— Настолько важным, что позволил вверить свою жизнь незнакомому тебе смертному?

— Иногда судьба оставляет нам не так уж много выбора. Но поверь мне, человеком он оказался неординарным.

— В этом я уже успела убедиться. Не каждый таскает в себе тень тёмного феникса и, уж тем более, осмеливается заявиться с ней в домен его заклятого врага.

— Та война давно закончена, Велена. Но мир стоит перед новым вызовом. Возможно, нам придётся заново взглянуть на то, кто является нашим врагом, а кто союзником.

— Та война закончится со смертью последнего из отродьев Бездны. И того, кто её породил.

— Отринь человеческую привычку перекладывать вину на кого-то другого. Это мы вторглись в Хиздесерим и принесли войну в мир Тиамаса и его сородичей. Мы все причастны к тому, что случилось.

— Не по своей воле.

— И всё же это так.

— И что ты предлагаешь? Отпустить его? Может, мне перед этим ещё и принести ему извинения?

— Думаю, он их не оценит.

— Вот именно! Вместо этого он ударит нам в спину!

С каждой новой фразой глаза Велены разгорались, и сейчас они буквально полыхали жёлтым огнём.

— То же самое готовы сделать половина из наших братьев и сестёр, умудрись ты подставить им её для удара, — возразил Ма́лек.

— Да что с тобой? Ты одержим какой-то новой идеей⁈ Хочешь погубить всех нас⁈

— Довольно!

Голубые глаза Ма́лека всего на один миг вспыхнули лазурью, погасив тем самым весь запал его сестры. Та вдруг склонила голову, уставившись вполне обычным человеческим взглядом в свою тарелку.

— Прежде любых поспешных решений нам следует получить информацию из всех доступных источников, — меж тем продолжил Первый. — Кажется, тебе есть, что нам сообщить.

Последнюю фразу он уже адресовал Полеме, и та, стараясь сохранить хотя бы видимое спокойствие, аккуратно поставила бокал на стол.

— Мне велено передать, — начала она. — Что Трое просят сиятельного Ма́лека о помощи. Взамен они готовы предложить ему разделить с ними право пройти через врата Триема.

Щедрое предложение, подумал я. Или опасная ловушка. Пройти в Эол означает встать на ступень выше остальных. Превратиться со временем в новых богов, для которых власть не будет ограничена одним собственным доменом. Но разве кто-то захочет делиться её, если не уверен в своей собственной победе?

— Что ж, я услышал сказанное тобой. Можешь считать свою роль исполненной.

Неглупая магичка склонила голову и, стараясь не издавать много шума, покинула сначала стол, а затем и роскошный обеденный зал. Дверь перед ней распахнулась сама собой, после чего также самостоятельно и бесшумно закрылась обратно.

— И что ты им ответишь? — спросила брата Велена.

— Они не ждут слов, они хотят увидеть мои действия. В любом случае, это хороший повод, чтобы находиться рядом, когда всё произойдёт.

— Неужто явишься туда самолично? Это поставит под угрозу не только твою жизнь, но и…

— Иногда риска не избежать. Но чаще он бывает не оправдан. Трое отправили в Трием своего вестника. Я же отправлю того, кого они считают моим.

На этой фразе небольшой кусочек мяса, который я тщательно до этого пережёвывал, отказался лезть в горло.

— Кажется, у твоего будущего «посланника» иное мнение на этот счёт, — не скрывая сарказма, прокомментировала мой кашель Велена.

— Мы ещё с ним это обсудим, — ничуть не смутился Ма́лек. — Наедине.

— Что ж, тогда я оставлю вас. Кто-то должен заниматься насущными делами домена и управлять миллионами людей, пока их истинный правитель занят играми другого порядка.

— И я благодарен тебе за это, сестра.

Мы проводили взглядом удаляющуюся из зала госпожу, после чего вставший из-за стола Ма́лек предложил:

— Идём, дадим глазам отдохнуть от этой роскоши.

И в этом я был с ним согласен. В своём архитектурном решении дворец был прекрасен, но его наполнение казалось мне приторным и излишним. Слишком много вещей и деталей, подчёркивающих неисчислимые богатства его обитателей. И хоть все они были подобраны со вкусом, я никак не мог избавиться от чувства пресыщения.

Из обеденного зала вела ещё одна дверь. Точнее часть его большого витражного остекления открывалась наружу, образуя тем самым выход на просторный балкон. Мы были далеко не на самом верху этого величественного строения, но дворец стоял на горе, а потому вид отсюда открывался прекрасный.

— В чём-то Велена права. Я слишком мало провожу времени здесь, доверив ей управление доменом и нашими землями.

— Может, как всё разрешится, дашь ей отпуск? Лет на двадцать.

— Вряд ли она им воспользуется. Страх прочнее всяких цепей сковал всех моих братьев и сестёр. Они боятся сделать шаг за пределы своих доменов.

— Ну не могу сказать, что я им сочувствую. Многие смертные за всю свою жизнь не покидали даже окрестностей своей деревни. С рождения и до самой смерти они копошатся в земле, выращивая урожай на одном и том же поле. И даже так умудряются быть счастливыми. А ты сетуешь на золотую клетку, которой является целый мир.

— Домен куда меньше. Но в целом ты прав.

— А на сколько меньше? — тут же зацепился я. — И с кем вы тогда боретесь за торговые пути внутреннего моря?

— Нас многое объединяет с тобой, Максим. Ты любишь искать ответы на свои вопросы, и почти всегда их находишь. Я даже отчасти рад, что угодил в эту ловушку. Твоя память, накопленная за время скитания по Павелену, весьма интересна.

— Пользуйся на здоровье. Я как-то привык, что за моей жизнью кто-то постоянно наблюдает. Одним больше, одним меньше… уже не имеет значения. Разве что попрошу поделиться информацией в ответ. Так что насчёт доменов и их размеров?

Ма́лек, кажется, шутку не оценил, но и жадничать тоже не стал.

— Связь с доменом напрямую зависит от расстояния. Здесь во дворце и в радиусе сотни лиг от него власть владельца ключа абсолютна. Но за пределами этого круга она начинает постепенно слабеть. Если же удалиться на тысячу лиг, то и вовсе можно вспомнить это давно забытое моими сородичами чувство смертности. Ибо там они смогут рассчитывать только на собственные силы, которые способны почерпнуть из окружающего пространства. Практически во всех мирах расположено не только по нескольку опор Моста, но и сразу несколько доменов, разбросанных в разных частях света. И у каждого из них свой хозяин. В частности, в доставшемся мне мире таковых трое, если не брать в счёт Велену. Вокруг этих центров силы образованы государства, а иногда целые империи, которые простираются намного дальше, чем границы власти их полубожественных (а где-то и божественных) покровителей. И естественно, они находят точки соприкосновения друг с другом. Решать возникающие конфликты на спорных территориях приходится руками смертных: солдат, торговцев, магов и прочих специалистов своего дела.