— Я благородный человек. И потому я дам вам всего один шанс, леди Меллистрия. Сдавайтесь и сложите оружие.
Несколько мгновений мы боролись взглядами. А затем она отвела свой. Я не стал усмехаться: но это было начало нашей победы.
— Я согласна. — внезапно сказала Меллистрия.
Я моргнул.
— Вы что?
— Я сдаюсь на вашу милость и сдаю вам город. — невозмутимо ответила королева. — Приказываю всем — бросьте оружие и откройте ворота.
Я с полнейшим недоумением и непониманием смотрел на то, как клинок королевы Таллистрии упал на дорогу, всего в нескольких метрах от моих ног. А следом за ним посыпалось вниз оружие остальных защитниц стен.
Подождите, это что, действительно сработало?
Глава 22
Я стоял на барбакане главных ворот Виталии и сверлил подозрительным взглядом королеву Таллистрии. Та, в противовес мне, выглядела совершенно расслабленной и безмятежной.
Меллистрия даже не выставила никаких условий. И это заставляло мою паранойю бурно расцветать, как никогда прежде!
— Мы прочесали ближайшие кварталы, но нет никаких следов возможной засады, ловушек, или признаков готовящегося нападения. — доложил мне капитан Фелис.
— Как я и говорила, здесь нет никакого подвоха, лорд Горд. — с лёгкой улыбкой развела руками королева.
В пурпурных глазах я видел тщательно скрываемую, весёлую насмешку. Нет, эта стерва определённо забавлялась, наблюдая за моим непониманием.
— Выделите отряды и прочешите весь город. — стиснув зубы приказал я. — Соберите оружие и возьмите под усиленную охрану, а также возьмите под контроль городские арсеналы. Леди Леану и леди Меллистрию — запереть в королевском дворце, но в разных углах, и проследите, чтобы они не могли поговорить друг с другом. Ограничьте все контакты, даже еду приносите сами!
— Чувствуется суровый мужской подход истинного уроженца Ренегона. — понимающе кивнула мне Меллистрия с озорным огоньком в глазах. — Вам не о чем волноваться, лорд Горд, разве может смиренная пленница как-то навредить вашему могучему войску? Мне остается лишь уповать на вашу милость.
Она не сопротивлялась, когда её увели, а вот я едва удержался от того чтобы ударить что-то здесь и сейчас.
Нет, конечно, это была победа… Вот только я совершенно не ощущал этот так. Глядя на лица солдат и гвардейцев, я понимал, что они, как и я, находятся в растерянности. Все были настроены на тяжелую, изнурительную битву за правое дело шовинизма. Не раз и не два я выступал перед солдатами с речью в процессе похода, подбадривая, рассказывал о богатых трофеях, о доступных женщинах и о важности нашей миссии.
Так почему же она сдалась? Несомненно, шансов выстоять у Виталии было мало. Обветшалые во многих местах стены, наше численное превосходство, да и сам факт того, что мои воины уже участвовали в войне с куда более могучим противником… И это я ещё не говорил о воинах бирюзовой гвардии и гигантах, что могли выступить таранным кулаком нашего войска, ломая любую оборону.
Слабая, почти незаметная мысль царапнула меня где-то на краю сознания. Я остановился, потянув за неё… А потом меня осенило.
Меллистрия назвала меня уроженцем Ренегона. Подобный вывод можно было легко сделать исходя из того, что я обучался в Келлийском монастыре, однако я-то помнил, что Кадоган привёл меня в центральное королевство из Аурелиона. Но она не знала этого… Вполне возможно, этого вообще никто не знал, кроме моего наставника и нескольких членов ордена, однако подобное незнание навело меня на куда более важную мысль.
Как много королева Таллистрии вообще знает обо мне? Вы виделись всего дважды, и один раз я был побеждённым раненым рыцарем, и второй — оскорблённым королём. И, помимо этого, в её распоряжении были только слухи и моя репутация…
Я облокотился на зубец барбакана, всерьёз задумавшись. Разумеется, я следил за тем, что говорит обо мне людская молва, и тщательно старался соответствовать тщательно выстроенному образу. Что знают обо мне люди, исключая приближённых?
Я был молодым рыцарем, героем, победителем чудовищ. Самым молодым из королей одиннадцати королевств и первым, что сумел объединить три королевства под своей властью. Легендарным героем, не знающим поражений, величественным и благочестивым настолько, что сами лорды Палеотры надели на меня корону пламени. Я был человеком чести и всегда держал своё слово: по крайней мере, в глазах простого люда.
Это была хорошая репутация, которой я дорожил, и она давала мне многое в королевствах. Вот только что сделает подобный человек со сдавшимся городом? Отдаст на разграбление?
Грабёж окрестных земель во время войны не был чем-то странным или неприличным в королевствах. Любой армии, большой или малой, требовались припасы и запасной снаряжение, и проходя по землям своего соперника забрать нужные вещи отнюдь не было чем-то зазорным. Книга, описывающая правила благородной войны, даже оговаривала список вещей, который можно легко забрать, а которые не стоило: во второй пункт входили, например, семейные реликвии, последняя одежда, инструменты ремесленников…
Я и предположить не мог, что кто-то может добровольно отдать себя в руки человеку, подобному мне: на её месте я предпочёл бы смерть, прекрасно осознавая собственную фантазию. Сложно сказать, каким человеком она меня видела — ревнивым мальчишкой, что сходил с ума от отказа? Марионеткой знатных лордов? Или действительно тем самым благородным королём, что рисовала молва?
Главного она, разумеется, не смогла узнать, вот только здесь и сейчас мне это не помогало. Долгие годы я тщательно выстраивал собственный образ, работая на репутацию… Только для того чтобы здесь и сейчас оказаться её заложником.
Чтобы я не решил сделать с городом и королевской семье Таллистрии, об этом узнают все. И, похоже, именно на это и был расчёт этой стервы: я просто не мог отдать солдатам на разграбление город, сдавшийся без боя: это значило прослыть в королевствах мелочным, жадным и злобным лордом.
Я сжал кулак и с силой упёр его в каменный зубец барбакана. Проклятье, вот ведь стерва! Лучше бы мы взяли город штурмом. Потери и кровь можно было бы свалить в этом случае на неё, не пожелавшую сдаться, а воины Палеотры отведали бы вкус смерти.
А теперь у меня были связаны руки.
Когда мы выдвинулись на переговоры, было раннее утро. Сейчас солнце уже покинуло зенит и медленно двигалось в сторону заката, играя множеством красочных отблесков на волнах озера близ Виталии.
— Я распорядился прочесать город, милорд, но сомневаюсь, что мы что-то найдём. — доложил мне вернувшийся капитан Фелис. — Непохоже, что будет битва.
— Что с пленными?
Капитан на миг замялся и отвёл глаза.
— Честно говоря, нам просто негде их содержать. У нас даже верёвок столько не наберётся… лорд Шеридан приказал отпустить всех по домам, под честное слово с домашним арестом.
