Замуж за врага. Его (не) любимая 2 (СИ) - Марлин Юлия

— Счастливых рассветов!

— Страстных закатов!

— Мудрых дней!

— Уютных вечеров, — пожелания, как цветочные лепестки сыпались со всех сторон.

Прогулку на княжеской лодке, царственно украшенной белыми и алыми лентами, София восприняла, как наказание. Холодный летний ветер. Неласковое северное солнце. Плеск синих вод о борта — все причиняло невыносимую боль. Похоже, только боль и удерживала ее сознание на грани, не позволяя до конца пересечь грань беспамятства.

Волки закатили грандиозное празднество. Вино и мед лились рекой, танцы сотрясали свадебный зал, смех и музыка оглушали и переполняли радостью.

Великий князь и его жена долго поздравляли молодых и желали всех благ. Верея, восторженная, будто эта свадьба была в ее честь, тепло обнимала брата и новую сестру. Друзья Святослава, облаченные в темно-синюю военную форму, тоже не остались в стороне.

Главными зачинщиками веселья оказались Рогнед и близнецы Словен и Тис. Впрочем, у них был еще один повод для радости. Как оказалось, в третий тур Игр волчьей крови вышли восемь участников: четверо уроженцев Дома Серебряного Волка, и по двое от Домов Оленей и Медведей. Среди Волков были Юрий и Рогнед. Даже вечно неулыбчивый Добрыня, просиживая в углу, ронял скупые слезы радости и упорно в этом не признавался.

— Что? Я плачу? Да ты окончательно рехнулся, Рогнед? Или не видишь, что-то в глаз попало!

— Да, Наставник, конечно в глаз. А еще в рот, нос и сердце. Как и у всех.

Гости искренне радовались за молодоженов, но были и те, кто источал зависть и злость. Самым заметным был советник Алексис — тот сидел за дальним столом, осушал кубок за кубком и украдкой бросал на Софию хищные взгляды. И конечно, Эбена — придворная дама Вереи (а заодно и Алесса). Девушки казались темнее ночи. Первая то и дело порывалась расплакаться, видя, как Святослав пожирает глазами молодую жену, а вторая всячески ее утешала.

— Перестань, Эбена, люди смотрят. Еще неизвестно, как у них все сложится. Я подслушала разговор княгинь и узнала, этот брак — фиктивный. Роман принудил чужачку выйти за уроженца Дома по каким-то политическим мотивам. О любви не было и слова. Чтобы не упускать ее из виду, князь Святослав взвалил на себя это бремя. Он ее не любит.

— Правда, Алесса? — Эбена подняла красные заплаканные глаза и покосилась на Святослава. Невеста была бледнее снега, а жених выглядел хмурым и безрадостным, отчего слова Алессы походили на правду.

— Да. Но храни это в тайне.

— Сохраню, — с надеждой кивнула Эбена.

Музыканты завели лейдскую народную, и песню подхватило множество голосов.

Святослав и София сидели во главе свадебного стола и принимали поздравления. Точнее, их принимал Святослав, потому что новоиспеченная супруга не двигалась и походила на одурманенную жертву кровавого обряда. Безразличная, равнодушная и отрешенная, она не притронулась ни к угощению, ни к напиткам.

Святослав сдержанно улыбался, разговаривал с кровниками и друзьями, но никому в голову не пришло, каких усилий это стоит молодому князю. Стискивая кубок с вином, он старался хранить невозмутимость и даже пытался изобразить радость, но душа корчилась в агонии.

София не шутила. Ее ненависть настоящая. Она никогда не примет мужа из Дома Серебряного Волка, никогда не полюбит и никогда не простит.

… Закат перетек в вечер, вечер обернулся прохладными летними сумерками.

Чем темнее становилось за окнами, тем сильнее Софию колотил озноб, а все мысли занимала брачная ночь. И хотя она знала: рано или поздно пир подойдет к концу, время прощаться с гостями — застигло ее врасплох, а крики гостей — пронзили сердце, как закаленная сталь врага.

Девушка неуверенно поднялась и вместе с мужем отправилась в покои.

Когда он взял ее за руку, в глазах потемнело.

София бы рухнула на мраморные плиты (так же, как в то ранее утро во внутреннем дворе Ипати, когда братья отсылали ее в далекий враждебный мир), но, как и в то утро, крепкая мужская рука подхватила в последний момент.

Святослав вынес жену из зала на руках под радостные крики родных.

Коридоры, лестницы, повороты…

Наконец, кованая дубовая дверь распахнулась. Муж внес жену в покои, залитые теплым светом свечей. Рыжие огоньки мерцали на столе, полках, тумбочках, и отражались в мраморе от пола россыпями солнечных искр. Окно было распахнуто. Ветер-полуночник трепал легкие занавеси. В саду шумели вишневые деревья, благоухали ночные фиалки, гладь искусственного пруда рассекала стая лебедей.

София была так напугана, что не сразу заметила знакомое убранство и лишь, когда Святослав усадил ее на кровать и быстро отошел, поняла — что оказалась в личных покоях. Мысль о первой близости с тем, кого ненавидишь больше жизни, заставила Софию рывком очутиться у стола, плеснуть в стакан воды и жадно выпить. Сердце было готово выпрыгнуть из груди, а рваное дыханье перемежалось с всхлипами.

Она вцепилась в край стола мертвой хваткой и зажмурилась, ожидая, что муж броситься на нее и начнет срывать подвенечное платье. Ненависть вывернула душу наизнанку, извратив представление о том, кто стоял сейчас позади.

Она забыла, что стала женой молодого командира, который ни разу не обидел ее, рисковал собой и отрядом, бросаясь ей на выручку и который утешал, чтоб развеять все страхи и заблуждения.

Забыла обо всем хорошем, что довелось пережить рядом с ним. Слезы катились по щекам. Зубы стучали. Если бы она могла просто взять и умереть в эту секунду, это был бы лучший дар небес.

— У меня для тебя подарок.

София вздрогнула.

Святослав приблизился и теперь стоял непростительно близко. Его дыхание опаляло открытую шею раскаленным огнем.

Через миг на ключицы княгини легла тонкая цепочка, отяжеленная узорным медальоном в виде головы орла из чистого серебра, сотканная столь же искусно и сложно, как медальон Святослава.

— На рассвете Роман объявит о свершенном обряде, и ты перейдешь под защиту нашего Дома. — Князь застегнул украшение, — но я хочу, чтобы частичка твоего родного Дома всегда была рядом с тобой.

Сквозь слезы София увидела, как подарок мужа сверкнул на груди холодным пламенем, как заиграли искорки в металлической красоте.

Как же сильно она заблуждалась на счет него, ожидая насилия.

Зваться северянином не значит быть кровожадным, но значит — быть отважным воином, живущим по чести и совести, не поддаваться ударам судьбы, быть строгим, но великодушным. Таковыми были северяне — потомки бога Североса и его сыновей, но откуда это было знать юной послушнице из срединного княжества?

Святослав вздохнул.

Не ждал от жены благодарности, но ее равнодушие причиняло необъяснимую боль.

Он поднял руку и, коснувшись ее спины, заскользил к лопатке — туда, где мерцало темное пятнышко «Жары», открытое глубоким вырезом платья. Княгиня не сдержала мученический стон и всхлипнула. Женское тело свело отвращением, плечи передернулись.

Святослав резко отнял руку от девушки:

— Я настолько противен тебе?

Всхлип Софии был ответом.

Князь шумно выдохнул и опустил голову, коснувшись ее макушки подбородком. В первый и последний раз он вдыхает медовый аромат бархатистой кожи, наслаждается терпкой сладостью шелковистых волос, утопает в тепле девичьего тела, ибо уже решил, что больше не придет к ней, не коснется и не побеспокоит.

Что бы сделал Алексис, окажись на его месте? Безусловно, принудил бы жену к постели и совершил насилие, как того требует обычай Дома. Но советник не любит эту хрупкую девушку так, как полюбил Святослав. Он не воспользовался положением супруга, хоть и страстно ее желает. Не такой ценой.

София дрожала, чувствуя возбуждение мужчины поясницей.

Не двигалась, боясь даже дышать.

Князь скрипнул зубами и, тяжело зарычав, сжал кулаки. Титаническим усилием переборол пламя страсти, в котором пылало тело, и плавилась истерзанная душа. Отстранился и произнёс:

— Не тревожьтесь, госпожа. Принуждать не в моих правилах. В Арге я дал слово, что позабочусь о вашей сохранности и прослежу, чтобы никто не украл ваше сердце. Я буду держать его и впредь. Должен напомнить, за вами остается право на развод. В случае, если в течение пяти лет у супругов не родится ребенок, один из них может потребовать расторжения брака. Заверяю, в этом праве не откажу. И еще, в ваших интересах держать при себе, что между нами не было близости, и я вас не касался. Спите спокойно. Здесь у вас нет врагов.