Некоторое время они сидели молча, ощущая приятное расслабление после довольно насыщенного дня, потом Константин заговорил:
– Я, вообще-то, к тебе с предложением…
Татьяна удивлённо глянула на него, но вопросы задавать не стала. Он ей нравился, да, но ставшие такими редкими совместные завтраки и обеды казались ей немного... обидными. В её восприятии мира инициативу должен был проявлять мужчина. Навязывать ему своё общество она точно не собиралась. И потому сейчас молча сидела, ожидая продолжения.
– У нас там компания неплохая собралась. Не хочешь попробовать примкнуть к нам?
Последнее время все больше людей собиралось в небольшие отряды-компании. Даже столы в зонах приёма пищи были переставлены с учётом того, что иногда вместе есть садились пятнадцать-двадцать человек.
Татьяну несколько раз приглашали в такие компании, но она все ещё медлила, не решаясь определиться. Её сильно смущало то, что Платон отказывался отвечать на вопросы о социальном статусе симбионтов в среде обычных землян колонистов. Впрочем, образованию группировок Платон не препятствовал.
– Ну, так что скажешь?
– А кто лидер?
– Нас, собственно, получается трое… – чуть смущенно ответил Константин и перечислил: – Алексей, ну, ты знаешь – высокий такой шатен, он еще с Мариной в паре… Гена…
– Гена – это который одиночка? Блондин высокий?
– Да, он. Только уже не одиночка. Они с Верой пару создали. Хороший мужик, бывший силовик. Ну, и третий, собственно, – я.
– А всего сколько народу?
– Ты будешь двадцать четвёртой. Ну, если согласишься, конечно... – Он мгновение помолчал и добавил: – Двадцать четвёртой и последней. Мы не хотим слишком большую группу…
Татьяна и сама не могла объяснить себе, почему тянет с принятием решения. Вливаться в новый коллектив всегда лучше у его истока, это гораздо проще, чем потом приходить в уже сложившуюся группу. И, пожалуй, из всех знакомых мужчин Костя был ей приятнее и ближе… Но даже сейчас он предложил только коллектив, а не что-то большее. Она спросила:
– У меня есть время подумать?
– Да, вполне. Нам лететь ещё почти четыре месяца, так что времени у тебя достаточно...
Этот странноватый мир корабля, полностью искусственный, временный, но очень реальный, казался им абсолютно незыблемым. Оба они даже не представляли, насколько ошибаются…
***
Приняв душ и устроившись в постели, Татьяна никак не могла уснуть. Мелькнула даже мысль попросить у Платона снотворное. В тех киселях, которыми её поили первую неделю, по словам ИИ, были не только необходимые питательные вещества и микроэлементы, но и, в зависимости от потребностей, антидепрессанты и успокоительные.
«Наверняка он может и снотворное подобрать идеальное…»
Свет в каюте неожиданно включился сам и через мгновение погас. От неожиданности Татьяна резко села на кровати: это было что-то новое и необычное.
– Платон!
Платон ответил немедленно, но не включился в беседу, а приказал:
– Татьяна, идите за красной стрелкой.
– Подожди, Платон… Я не понимаю…
Он первый раз перебил её, не дав договорить:
– Немедленно поднимайтесь и идите за красной стрелкой. Не стоит тратить время на одевание. Идите за красной стрелкой…
Глава 9
Красная стрелка двигалась быстро...
Гораздо быстрее, чем обычно. Она вела куда-то вглубь корабля, где Татьяна ни разу ещё не бывала. Ближе к концу пути ей пришлось почти бежать за горящей стрелкой по огромному ангару совершенно непонятного назначения, среди группы таких же бегущих. Некоторых она узнавала, часть людей оказалась ей незнакома. Стрелка на мгновение застыла у стены...
Татьяна с трудом затормозила, а в стене открылся овальный проход, куда спешно метнулся красный огонёк. Комнатка была крошечная и очень тесная, с одним-единственным креслом посередине. Проход затянулся в ту же секунду, и мягкий женский голос сказал:
– Займите место в ложементе.
Татьяна, напуганная тем, что Платон не отвечал на вопросы, тем, что вокруг все бежали, тем, что явно происходило что-то необычное – послушно шлёпнулась в кресло и почти не удивилась, когда сидение вытянулось, а руки и ноги её оказались плотно зафиксированы какой-то непонятной субстанцией, напоминающей плотный, но мягкий тягучий пластик. Этот пластик больше всего напоминал детскую игрушку – лизуна, которыми в прошлой жизни любила забавляться её младшая внучка.
Почти немедленно после того, как тело было зафиксировано, начало происходить что-то непонятное: противоположная от входа стена, на которую сейчас был устремлён взгляд Татьяны, поменяла цвет: в центре появилось чёрное пятно, которое стремительно начало расползаться по всей поверхности.
Татьяна чувствовала, как пластик по рукам шустро ползёт к плечам и плотно охватывает голову, не давая ей возможности посмотреть теперь влево или вправо. Затем на короткое время возникло странное ощущение движения вперёд – и резкий сильный рывок, от которого она потеряла сознание…
***
Татьяна очнулась…
Пластик медленно стекал с головы и предплечий, освобождая тело и давая ей возможность прийти в себя и оглядеться. В глазах все ещё была мутная пелена, и Татьяна, с трудом подняв руки, сильно потёрла виски и лицо. А потом испытала мощный шок: она была в космосе!
Капсула, в которой она находилась, казалась накрытой половинкой стеклянной сферы. И там, за этим стеклом, где-то вдалеке виднелись искры звёзд. Но по центру стекла выплывало нечто гигантское и непонятное: ровная дуга бело-голубого цвета.
Татьяна тряхнула головой, окончательно приходя в себя. Сипловато спросила:
–- Что… что случилось?!
– Аварийный выход из пространства Валентро, – чуть механически сообщил ей женский голос. – Могу предположить, что выход был выполнен в связи со сбоем в работе генераторов Верецкого.
Татьяна ещё раз мотнула головой, но уже раздражённо:
– Не надо про генераторы! Попроще можешь объяснить?
– ИИ Платон счёл ситуацию критической и спас тех, кого мог спасти. Аварийные капсулы активированы и отправлены к единственной доступной планете – Резарду. Эта планета – одна из тех, которые планировали колонизировать. По последним сведениям, полученным около пятисот лет назад, человеческая колония здесь погибла. Воздух планеты пригоден для дыхания, климат позволяет человеческому существу выжить. К сожалению, в моей памяти слишком мало сведений о биосфере Резарда, но точкой приземления Платон выбрал место на центральном континенте. Примерное время пути: двадцать семь земных часов.
Некоторое время Татьяна молчала, пытаясь осознать новую реальность, а потом вяло спросила:
