Ни слова, господин министр! (СИ) - Варварова Наталья

Сжала его острые плечи, незаметно, крохами передавая ему энергию. Будет крепче спать. 

— Зря ты залез в письмо, предназначенное не тебе… Я всегда знала, чей ты сын. От меня были скрыты детали и некоторые обстоятельства. Я не могла обвинить короля и утаивала правду от Родерика. Князь, узнав об этом по приезду сюда. Он поставил под сомнение… все сразу. И твою кровь отправили на тестирование.

Мальчик замер и уставился на меня огромными глазами. Он и впрямь похож на Клавдию, на Родерика и … дальше я запретила себе думать. 

— Если коротко, Стефан забрал у меня силу, а взамен оставил тебя… Если бы не обе твоих бабушки, то мы бы с тобой не выжили. А если бы не ты, то не было бы и меня. Я вряд ли бы встала после того нападения. Все, чем я дорожила, превратилось в пыль… И вдруг ты. Крохотное зернышко с собственным сердечком. Тебя надо было сначала выносить — и я каждый день благодарила богиню, что не забрала, дала нам шанс, — потом выходить. По-моему, более слабые младенцы мне не встречались… Я даже не заметила, когда восстановила свой магический ресурс. Не сразу поняла, что стала сильнее.

Он так и не нашел в моих интонациях того, чего боялся. 

— Мама, ты всегда такая спокойная… Я считал, что ты не очень любила папу, но всегда мечтала о ребенке. Ты возилась и играла со мной больше, чем няньки. Не отпускала от себя ни на день. Но на что ты рассчитывала, что король просто так забудет о… нас? Бабушка же постоянно звала к себе в Аллею. 

Завтра я покажу ему портал в Аллею, который появился здесь, как только мы перебрались в Гретхем. Да, я могла бы бежать, но сын был привязан к Фересии еще больше, чем я. Никто не гарантировал, что все его немочи не вернутся снова, не говоря уже про риски при формировании магического ядра. По той же причине Родерик не забирал Ангелину с собой в походы. 

— Стефан не мог быть уверен. Королева Клавдия позаботилась о том, чтобы все ранние тесты не показывали ничего. На тебе печать Конрадов и ее личная защита, которая отводила угрозы в твою пользу. Это стоило ей очень дорого. Она не дала ее сыновьям, не дала другим внукам, но оставила тебе.

Мой голос оборвался, потому что сдерживать слезы стало невозможно. Мальчик медленно погладил меня по плечу и прикрыл глаза. 

Нет, пусть не думает, что до него не было дела никому, кроме меня. Он единственный внук Робертины и особенный, выстраданный — для Клавдии. 

— И я всегда знала, что в любой момент попрошу помощи у князя… Он мне не откажет, несмотря… В общем, несмотря ни на что.Уже мечтала свернуть этот разговор побыстрее. Возможно, мы еще не раз вернемся к нему, но многие факты я все же постараюсь утаить. 

Например, про то, как погиб его дед, или про то, что Клемент с самого начала знал, что женился на девице, беременной от Конрада. Правда, он полагал, что это ребенок Родерика, от которого требовался династический брак. 

— Князь меня не примет. Не то чтобы это имело значение. Я буду с ним вежливым и все такое. Только попробуй представить… Вряд ли найдется лорд, который такое стерпит.

— Со своим мужем я разберусь. Пусть хотя бы это тебя не заботит. Я не допущу, чтобы кто-то из нас страдал. Мы с тобой сможем снова жить вдвоем. В конце концов что мы теряем?

Дэвид заметно расслабился. Мама его любит. Ничего не изменилось. Бабушка тоже любила. Оказалось, что имелась и вторая, которая от него не отказалась. Да, он уже далеко не малыш, и все эти перемены заставляли его нервничать и предвкушать новые странные перспективы.

Однако я ошиблась. Мы еще не закончили.

— Я его убью, — с нажимом заявил он. — Ту тварь, которая заставила тебя страдать и чуть не погубила. Мне все равно, что он король и мой отец. Он половину письма расписывал, как ты ползала перед ним на коленях.

Я дернулась. Грязная дурь Стефана теперь известна и моему мальчику. 

— Ничего из этого не было, — я почти крикнула, хотя до этого говорила скорее тихо. — Король рехнулся и черпает силу, купаясь в чужих страданиях. Я так благодарна Родерику, что он показал мне, что тогда случилось. Пускай и ценой своей любви… Но ты даже не вздумай, что за бред! Я увезу тебя отсюда завтра же. 

Но не успел Дэвид мне возразить, как от стены, погруженной в полумрак, отделился Родерик собственной персоной. Сколько он там стоял, закрыв потоки от нас обоих, и сколько уже услышал?

— Извините, но я решил, что эта беседа касается и меня тоже. Точнее, я шел за Лив и не стал вас прерывать, а теперь самое время. Ты еле сидишь, дорогая. Вместо того чтобы спокойно восстанавливаться, поспешила затопить силой всю Фересию.

Он встал сзади и положил руки мне на плечи. 

— Ты, что же, считаешь, что за твою мать некому заступиться? Она была мне невестой, а Стефан — братом. По-моему, это мое дело. А тебе сейчас вмешиваться не стоит. 

Он так выделил это «сейчас», что я подпрыгнула. 

— Да вы психи, оба. Немедленно перестаньте. Родерик, ты же сказал, что переход власти будет тихим и в рамках феграна… Между вами эта кракова воронка. Стефан столько лет тебя не трогал, и, очевидно, не случайно. 

Но эти двое молчали и сверлили друг друга глазами. Старший Конрад излучал напряжение, а младший — не сдавался. Впрочем, их поединок оборвался довольно резко. Сын отвернулся к противоположной стене. 

— Я рад, что ты меня понял, — сообщил князь, выступая вперед.

Он несколько раз похлопал Дейва по руке. Тот посмотрел на нас, открыл рот, чтобы что-то сказать … и заснул прямо на полуслове.

Я ахнула. Пощупала сыну пульс, но это оказался обычный сон. Не искусственное погружение.

— Как ты это сделал?

— На сегодня достаточно, Нахаленка. Он упрямый и добрый малый. Весь в тебя, но уже глубокая ночь. 

— Мне не нравится, когда ты ведешь себя бесцеремонно.

Однако Родерик уже подхватил меня на руки.

— Давай напомню, что еще тебе нравится. 

Вокруг его зрачков пульсировала черная кайма. Он устал и переполнен болью. То ли своей, то ли чужой. 

Я могу потребовать поставить меня на пол или отнести в дальнюю спальню. И он даже послушается — и останется с собой один на один.

Обвила его шею руками. Потоки, крепко сплетенные из всех стихий сразу, обрушились на меня лавиной. В груди мага полыхал тревожный темный огонь. И кто же из нас устал? 

Он наклонил ко мне голову и обжег поцелуем, в котором непонятно, чего больше — жадности?... Восторга? Вот так значительно лучше. Узкие окна в переходах школы проплывали мимо чересчур быстро. Родерик не шел, а парил вместе со мной. 

Глава 105.

Он покрывал поцелуями мои руки — от локтевой ямки и до запястья, а я все никак не могла сосредоточиться. Это не сон, это со мной. Мы уже в его спальне, на той самой исполинской кровати, которая так будоражила воображение.

Однако напряжение после разговора с Дейвом не проходило. Оно только усиливалось потому, что я продолжала нервничать в такой неподходящий момент… Вчера Родерик остаток ночи согревал меня, заключив в объятия. Это было спокойно, даже чудесно. А сейчас я дрожала от болезненной неловкости. Он, единственный мужчина, мнением которого я дорожила, наблюдал за моей первой близостью — что-то более мерзкое сложно себе вообразить. 

Он видел всю сцену от первого лица, напомнила я себя. Наблюдал моими глазами. Однако легче от этого не становилось. Вдруг сейчас он ласкал меня, если и не преодолевая гадливость, то по инерции и из жалости?

Все эти годы я не рассчитывала даже на шанс. Не допускала мысли, что, узнав правду, он сохранит ко мне что-то кроме сострадания. Ну, и горечи по поводу загубленной любви. Он, действительно, любил меня тогда. Девочку, которую не сдерживали препятствия.

Поцелуи спустились к груди и ощущались щемяще-нежными. Родерик проводил языком от соска вниз, а потом очерчивал полукружие, так же аккуратно, но уже дразняще. Как бы я ни дергалась, истома предвкушения добралась даже до пальцев на ногах.