Матабар IV (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой"

В этом наставлении Шали и Эргар соглашались. Арди мог бы, наверное, и не прибегать к наставлениям барса и рыси; не принюхиваться и не прислушиваться; в конечном счете, еще какое-то время большинство гостей останутся в гондоле, но…

Ардан замер и, вжавшись спиной в стену, буквально распластался по оной. За поворотом послышались шаги; запахло соляркой и мазутом.

— Знаешь, чего я не понимаю, Будимир? — прозвучал грубый, немного булькающий голос.

Видимо принадлежал какому-то счастливчику, которому повезло пережить чахотку. Повезло, не потому что заболел, а потому что остался жив.

— Ну и? — недовольно буркнул идущий рядом.

— Вот эти все напыщенные индюки и их… — Чахоточный проглотил явно не самый лицеприятный эпитет. — Милые спутницы, давятся своим отношением к нам, простым работягам.

— Ну и? — в том же тоне и столь же недовольно повторил некто Будимир

— Да то и «и», Будимир, — пробулькал Чахоточный, хватая ртом воздух. — У меня легкие уже в лоскуты. Не знаю, дождусь ли внука, а все равно — по локоть в мазуте, членом в дизеле барахтаюсь. А эти… да они даже не знают, с какой стороны за ту же отвертку взяться. Вот не будет нас. Всех нас. Кто строит. Кто чинит. И что они? Курицу поймать и ту не смогут.

— А ты сможешь? Ты же сам в городе родился и всю жизнь прожил.

— Я в теории представляю, как её поймать.

— Это-то… — снова буркнул Будимир. — Погоди. В теории… что за слово такое дурацкое… чего значит хоть?

— Что-то вроде… как сказать… дочь объясняла… это когда вроде оно есть, а вроде его и нет.

— Во-во, дружище. Вот и мы для них вроде есть, а вроде нас и нет. Не задумываются они. Не видят.

— Конечно не видят… Животы их заметил? В таких можно по бочонку сельди спрятать.

— Или по выгребной яме, полной дерьма.

Раздался смех и двое показались в коридоре. Ардан замер и, как и наставляли охотники, посмотрел «сквозь них», задержав попутно дыхание. Будимир оказался коренастый, плечистый мужчина с седой бородой, но при этом густой, черной шевелюрой. А чахоточный — наоборот, высокий и неестественно худой, с торчащими костями на предплечьях, обнаженных закатанными манжетами рабочей рубашки.

В заляпанный черными, маслянистыми пятнами комбинезонах, неся в руках деревянные ящички с инструментами, они шли куда-то в сторону двигателя.

— Сейчас, кстати, вроде не тарахтит.

— На взлете тоже не тарахтел, — Будимир на самом деле не бурчал, а просто говорил почти не разжимая губ. — Но боцман сказал проверить, так что проверим. Мало ли чего ему там кажется. Мне взыскание с занесением в грудную клетку получать не охота.

— Справедливо.

И они исчезли за поворотом. Ардан подождал еще мгновение и, выдохнув, направился дальше. В голове тут же всплыли чертежи и документация на дирижабль, любезно предоставленные второй канцелярией.

Арди же, продолжая двигаться вдоль стены, ступая так, чтобы сперва пола коснулась внешняя сторона стопы, затем плавно перетекая на подушечки под пальцами и лишь затем, перенося вес, наступая на пятки. В детстве, когда он учился так ходить, то бывало целыми часами спотыкался и падал, вызывая неудовольствие и порой даже раздражение Эргара. Теперь же такой шаг давался легко и не требовал даже задумываться о нем.

Арди не было слышно. Ни шага. Ни вздоха. Лишь посох казался чуждым и непривычным на тропе охотника, но Ардан старался не придавать тому значения.

Поднимаясь по лестнице, он снова застыл ненадолго. Из двери, ведущей на второю палубу, вышел один из матросов. Что-то тихо насвистывая себе под нос, он развернулся и пошел выше, в сторону развилки между каютами верхней палубы и коридором, ведущим на капитанский мостик, в кают-компанию, офицерские каюты и расположение матросов.

Арди, как и учила Шали, не остановился. Он шел следом. Шаг в шаг с матросом, не замечавшим, что едва ли не ближе, чем на расстоянии вытянутой руки, за его спиной кто-то бесшумно крадется.

Когда их пути должны были разминуться, Ард едва ли не всем телом прижался к полу, так что матрос обернулся и… просто прошел в другую сторону, так ничего и не заметив.

Может Ардан и не был таким же великим охотником, как Гектор, да и просто хотя бы обычным, умелым охотником тоже не считался, но некоторые уроки усвоил и достаточно хорошо.

Слегка выпрямившись, Ард миновал десять дверей кают первого класса и, в самом конце коридора, за поворотом, будто в отдельном отсеке обнаружил последнюю дверь.

Гранд-каюта Тревора Мэн.

Ардан обернулся и снова застыл, прислушиваясь к звукам и принюхиваясь к запахам. Кто-то, тоже пахнущий мазутом, спускался в сторону второй палубы. Легкий, пружинистый шаг сопровождал матроса. А ему на встречу, с вязкой вонью пота, пробивавшейся через дорогой парфюм, немного пьяным смехом и тяжелым, спотыкающимся шагом двигался мужчина, которому помогала девушка. Ард понял это благодаря тому, как гулко и натужно звучали её каблуки, не звонко щелкавшие по стальным ступеням, а буквально стонали в молебне под давящим на них весом.

Вскоре смех стих в одной из кают, а запах мазута скрылся где-то в техническом отсеке.

Ардан выдохнул и повернулся обратно к интересующей его двери. В документации имелись и сведения о защитных стационарных щитах, коими в дирижабле укрыли почти все, что только можно укрыть. Основные технические узлы, двигатели, хранилище топлива, крепления, держащие гондолу, винты и, даже, сами генераторы, к которым подводились Лей-кабели.

Да, разумеется, на воздушное судно нельзя было поставить громадные махины, выдававшие напряжение в несколько черных Звезд. Вместо этого инженеры задействовали установки, пусть и промышленного класса, но попроще. Примерно такие, коими располагала пресловутая «Цапля».

Благодаря этому щиты пусть и выглядели надежными, но не такими сложными и неприступными, как творение Талис эн Маниш на Пятой улице Бальеро. Так что Арди даже не пришлось записывать чертеж печати, которой укрыли каюту Тревора Мэн.

В очередной раз убедившись, что поблизости никого нет, Ардан мысленно воплотил конструкцию, которой и планировал взломать печать. Ничего особенного. Два контура. Один основной, второй примыкающий для соединения главной печати с вложенной. И три массива. Два фиксированных, чтобы создать строгие правила действия отмычки и один свободный, но статичный, дабы внешняя среда не сказалась на свойствах чар.

С таким, пожалуй, справился бы любой… четверокурсник, специализирующийся на Защитной Магии.

И все же Арди медлил. Не спешил сотворять чары и использовать для них два луча своей красной Звезды.

Что-то его останавливало.

— Не сходится, — буркнул он себе под нос.

Для начала не сходилось хотя бы то, что на дирижабле, полным противников Императора, должен был состояться аукцион (стало понятно, для чего Тревор Мэн привез в столицу Посох Демонов), на который нацелились пауки, которые, в свою очередь, вроде как старались все выставить так, что их деятельность была направлена против самого Императора, а никак не его оппозиции.

Но это мысли завтрашнего дня.

А мысли дня сегодняшнего и, более того, конкретно нынешнего момента в том, что если Тревор Мэн пытался провести Посох Демонов в столицу незаметно, скрыв сей факт от властей, то… зачем ему тогда подавать во вторую канцелярию и прочие структуры полностью аутентичный отчет о своем новом творении? Неужели он бы допустил, чтобы государственные чиновники и служащие, с кем у него не самые лучшие отношения, располагали, при случае, свободным доступом в его каюту?

Ардан с прищуром посмотрел на дверь.

Слишком просто.

И слишком странно.

Выдохнув, Ардан снова прислушался к звукам и запахам.

Все тихо.

У него имелся лишь один способ проверить, верна ли его догадка. А именно — сделать, прямо на ходу (вернее — на лету) сразу две новые печати. Первую, которая проверила бы характеристики наложенного на дверь щита, а вторая, если его догадка верна — все те же отмычки, только с совершенно иной конструкцией и характеристиками.