Лунная угроза (сборник 2024) - Гамильтон Эдмонд Мур

К тому времени население Бостона, Филадельфии, Сан-Франциско и Сиэтла тоже бежало вглубь страны по всем дорогам, а в Новом Орлеане остались видны только крыши затопленных зданий. В те часы повсюду на Земле люди бежали из прибрежных городов, подальше от бескрайних, ненасытных морей, которые набрасывались на сушу и продвигались вглубь континентов к возвышенностям, к Альпам и Аппалачам, к Пиренеям и Андам, к Гималаям и Скалистым горам. И даже в эти минуты по последним оставшимся каналам связи передавали новости о гигантских приливных волнах, которые смыли все живое на Гавайских и Филиппинских островах, о том, что воды в Китае и в Океании почернели от тел утонувших людей, о страхе, который зажег Индию факелом ужаса, о том, что разбегающиеся воющие толпы вдоль затопленных африканских берегов превратили сотни городов в ад ревущей паники.

В ту ночь дороги, ведущие вглубь суши на всех пяти континентах Земли были ареной панического бегства человечества. Люди мчались сквозь сумрак той страшной ночи огромными, неорганизованными толпами, они слепо бежали вперед, толкаясь, борясь и топча друг друга, и пока одни бежали, другие, самые слабые, спотыкались, падали и погибали, сбитые с ног, как детские игрушки, сметенные гигантской рукой страха. Это был потоп, самый страшный потоп из всех, какие знали человеческие легенды, это был ужас, охвативший всю планету. Люди молились, сражались, рыдали и убивали себя в полном безумии.

А безжалостные воды поднимались все выше, и выше, и выше. Медленно, неуклонно приближался миг уничтожения человека и его векового господства, приближалось разрушение мира.

Глава 3

МОЛОДОЙ ЭРНЕСТ СТИВЕНС в ту роковую ночь 7 августа, которая стала кульминацией всеобщего страха, оказался неподалеку от Пикадилли, когда началась первая волна паники. Он своими глазами видел, как в течение нескольких предыдущих дней поднимался уровень Темзы, а также читал в газетах сообщения о необычайном и необъяснимом повышении уровня моря, но все еще был настолько сосредоточен на странном исчезновении Клинтона и его экспедиции, что уделял мало внимания предмету всеобщего интереса. Однако в ту ночь, когда после публикации эпохального последнего сообщения с Портсмутской станции на улицы устремились первые толпы людей, Стивенс осознал, наконец, что в мире происходит нечто ужасное.

В тот момент он шел через весь город от университета к своему дому. Не успел он отойти достаточно далеко, как на улицы хлынули первые огромные толпы, положившие начало массовому исходу из города и нарушившие все обычные способы передвижения. Вместе с людьми по улицам уже расползались соленые потоки воды, усиливая панику в толпе, и по мере того, как Эрнест уходил все дальше, огни города вокруг него начинали гаснуть, все сильнее разжигая пламя страха в уже обезумевших от ужаса лондонцах. К тому времени, когда Стивенс, наконец, поднялся по ступенькам доходного дома, где он снимал жилье, улица, на которой дом находился, была совершенно темной и затопленной водой глубиной в несколько дюймов: люди бежали по ней, поднимая тучи брызг.

Эрнест обнаружил, что в доме никого нет, и, пройдясь по своим комнатам, быстро собрал самое необходимое из вещей, связал их в небольшой узелок и приспособил его для ношения на спине наподобие рюкзака. Покончив с этим, он направился к двери, но на мгновение задержался у окна. Перед ним простирались крыши и шпили огромного города, но все его сверкающие огни исчезли, погрузив его в темноту. На западе, однако, появился мерцающий красный свет, и молодой ученый увидел там могучий столб пламени. Улица перед его домом уже превратилась в реку, вода на ней медленно поднималась, и по ней по-прежнему спешили горожане, многие с большими узлами или тележками — все стремились выбраться из города и хрипло кричали друг на друга. Стивенс снова двинулся к двери, но внезапно резко остановился. Дверь распахнулась, и в проеме показалась чья-то темная стройная фигура. Красное зарево, разгоравшееся за окном осветило ее лицо, и Стивенс вскрикнул от изумления:

— Клинтон! Боже милостивый! Клинтон!

Вошедший быстро подскочил к нему и схватил его за руку.

— Так и думал, что найду тебя здесь, Стивенс, — тихо сказал он. — Шансов было тысяча к одному, но я пришел.

Эрнест, спотыкаясь, словно во сне, подошел вместе с ним к освещенному красным светом окну.

— Клинтон! — снова воскликнул он. — Где, во имя всего святого, вы были, пока этот ужас творился в мире?! Когда вы вернулись?

Герберт толкнул его в кресло у окна и взмахом руки остановил его вопросы.

— Я вернулся всего несколько часов назад, Стивенс, — сказал он, — и я пришел сюда за тобой, потому что через час я снова отправляюсь в плавание и хочу, чтобы ты был со мной.

— Плавание? — ошеломленно повторил Стивенс. — Куда?

— На дно Атлантики, — ответил его друг.

Молодой человек уставился на него во все глаза, и он опустился на стул рядом с ним.

— На дно Атлантики, — повторил Герберт, и его голос звучал так, словно ему было известно что- то еще более страшное, чем царящий на Земле хаос, — где я пробыл несколько недель, где находится тайна, которую я открыл первым из всех людей, где работа неисчислимых веков достигает сейчас своего апогея и посылает этот могучий поток, который затопит наш мир!

Он немного помолчал, глядя на освещенный красным огнем город, в то время как Эрнест ошеломленно смотрел на него, а затем продолжил:

— Ты должен был участвовать в нашей экспедиции, Стивенс, и ты знаешь, какие у меня были планы. Знаешь, как мы плыли на нашей подлодке, чтобы проникнуть в глубины, куда еще не проникал человек. Мы пересекли Ла-Манш и вышли в открытый Атлантический океан, двигаясь на запад и северо-запад, и, наконец, достигли северной границы Нельсенских впадин. Там началась наша работа — мне нет нужды рассказывать тебе о ней, поскольку ее зафиксировали наши собственные радиорепортажи. Мы медленно продвигались на юг по поверхности океана, используя тралы, и в течение следующих трех дней были поражены богатством под нами, обилием новых видов животных и растений и вариациями старых видов, которые были обнаружены. К концу четвертого дня мы потеряли один из тралов — об этом я тоже докладывал. Мы вытащили стальной трос и обнаружили, что он оборван у самого конца, и хотя мы, конечно, были уверены, что он оборвался, когда трал зацепился за корягу, это был не рваный обрыв, а ровный срез с острыми краями, как будто сделанный гигантскими ножницами. Именно из- за этого нас охватило чувство таинственности и благоговейного трепета. Вокруг нас была только огромная пустая панорама моря и неба, но под нами были три с лишним мили темных вод, огромная пропасть, куда не заглядывал человек со времен рождения мира.

Мы продолжали работать, двигаясь в южном направлении и чувствуя себя словно под действием каких-то странных чар. А затем эти чары разрушились: мы увидели то, что один из наших тралов обнаружил утром на пятый день, одиннадцатого числа. Оно находилось не столько внутри сети, сколько на ней, прицепленное к ее углу, как будто трал зацепил его, уже поднимаясь. Это была какая-то машина, механизм или часть механизма, предмет из блестящего металла длиной и шириной около фута. Он выглядел, как некий каркас из трех тяжелых металлических прутьев, а внутри него была цепь из маленьких шестеренок и шесть тонких трубочек из чего-то, что напоминало стекло, с красной проволокой или нитью внутри каждой. Три толстых прута каркаса были обломаны у основания, как будто его оторвало тралом от чего- то более крупного, и эта вещь представляла собой полную загадку. Она была совершенно не похожа ни на что из того, что мы когда-либо видели, блестящий металл был совсем незнакомым, а позже мы обнаружили, что материал трубок, похожий на стекло, был не стеклом, а каким-то прозрачным металлом. Конструкция устройства отличалась также прочностью и тяжестью, необычными для такого маленького механизма. Никто на Земле не смог бы создать такой предмет, но если предположить, что на самом деле он был создан на дне океана, откуда мы его вытащили? Возможно, он был таким крепким и прочным, чтобы противостоять огромному давлению воды? Какие тайны могли скрываться на глубине трех миль под нами?