Геном хищника. Книга шестая (СИ) - Гарцевич Евгений

Я проверил на отдельных лапах, причём, чем глубже я копался на полках, тем более мелкие детали находил. Вплоть до отдельных когтей, которые можно было добавить к пальцами. Одной из голов конструктор LEGO бы позавидовал, сколько там было скрытых, сдвигающихся панелей, под установку дополнительного «оборудования»: глаза, уши, усики, антенки. А одних только челюстей с разными клыками и прикусами была целая полка.

И на всём этом были символы. Что к чему подходит, а что нет. И явно подходит не на уровне: «даже на суперклее и со скотчем держаться не будет», а на уровне геномов. Не статуя — а опытный образец, не запчасти, а возможные ветки генетических мутаций.

— М-да, по сравнению с древними энтузиастами, современные генетики просто дети какие-то, — пробурчал я себе под нос, разглядывая полустёртые изображения на доске. — Даже Феликс теперь казался не таким уж отбитым.

Там был «чертёж» или «рецепт», как создать существо с бивнями. Я узнал несколько тех же обозначений геномов, что и были на конструкторском манекене. Схема выглядела довольно сложно, не считая того, что уже стёрлось, в процессе участвовало более двадцати геномов. Видимо, рецепт «Древние» утвердили — силуэт носатого человека был по центру. Как человечек Леонардо — развитая пара рук раскинута в стороны, а маленькие дополнительные свисали вдоль туловища. А по краям доски дополнительно были изображены варианты его применения, этакая схемка возможностей его атак и защиты. Вариантов защиты было изображено немногим больше: блоки и стойки.

— А с другой стороны удобно, — я пожал плечами. — По крайней мере, наглядно.

Знал бы я, каким символом «Древние» обозначали шакраса, можно было бы сконструировать себе несколько вариантов на будущее. Точнее, исключить их из потенциального списка улучшений.

Я пошарился по полкам, выбирая, какой сувенир забрать с собой. Коготь богомола выглядел опасным, но материал совершенно был не боевой. Головы выглядели интересно: тупоносый кайман, кто-то из кошачьих, потом какой-то тип с клювом, похожий на представителя Птичьего племени и была совсем жуткая тварь, очень похожая на «Диких», которых мы встретили у вулкана.

Интересно. Значит, в разных лабораториях создавали разные «объекты». Кто-то клепал «диких», а кто-то слонов-защитников. Скорее всего, разные школы, кланы или какая-то иная организация, плюс война друг с другом. Ладно, это детали. Сейчас больше интересует вопрос — бродит сейчас где-нибудь такая жертва эксперимента? «Дикие»-то бродят, как-то выжили, приспособились. А здесь как минимум одна бочка открыта.

Я на всякий случай поподробней изучил возможные схемы боя мутанта. Хотя бы ту часть, которая сохранилась. Хотел поскрести доску, чтобы понять, чем это вообще было нарисовано. Не мел, но какие-то серебристые частички будто бы от грифеля. Но трогать не стал, а то вдруг до конца жизни руки не отмою, раз оно здесь столько лет продержалось.

Вышел из комнаты и пошёл к закрытой двери. Навалился и с жутким скрежетом, царапая пол, вытащил её наружу. В нос сразу же ударил ароматный букет, будто я в парфюмерном магазине духи выбираю, а вокруг меня уборщица с настолько вонючей тряпкой, что будто давно мёртвой, полы моет. Ещё и шваброй мне в ботинки стучит, чтобы я отошёл.

Я и отошёл от мутаций подальше. Посветив в проём фонарём. Как саму дверь перекосило, так и всё помещение. Внутри был склад с геномами, эликсирами и, возможно, образцами «запчастей», с которых снимали мерки для конструктора. Одна стена вместе с частью потолка обвалилась, другая треснула пополам, и через неё уже что-то начало прорастать снаружи. Хотя утверждать не берусь, возможно, расти начало изнутри.

Разбился и протёк здесь не один мутаген. Из-под завала торчало несколько сплющенных кейсов, рядом с трещиной валялись разбитые колбы и бутылки, уже все покрытые мхом. В некоторых местах растительность уже настолько разрослась, потом загнулась в темноте и снова разрослась, что содержимое склада под ней даже по силуэтам не угадывалось. Капец, не удивлюсь, если здесь несколько раз успела зародиться жизнь и ещё больше раз эволюционировать. Может, показалось, но несколько особо уродливых «мочалок» изо мха и травы начали подползать ко мне поближе.

— Да ну на хер! — хмыкнул я.

Сделал один шаг вперёд, заглянул-таки внутрь склада и стянул небольшой стальной бокс, который валялся у входа. Он выглядел целым и герметичным. До него не добрался ни мох, ни мутная лужица, подтекающая из-под завала. Схватил контейнер и выскочил обратно, а потом навалился на дверь, чтобы её закрыть.

Справился, обернулся и увидел Анну. Настолько возбуждённую, что она даже по сторонам не смотрела. Ни на цистерны, ни в комнату с манекеном. Туда только мелкий заскочил, явно намереваясь стащить чью-нибудь лапу.

— Что-то случилось? — спросил я, сразу же обращаясь к сканеру.

— Нет. То есть да, — сбивчиво начала Оса. — В общем, тебе надо это увидеть!

Глава 28

Анна настойчиво схватила меня за рукав и увлекла за собой. В ускоренном темпе мы пролезли через раскопанный завал и пронеслись по коридорам в сторону центральной башни. Там нашлась лестница на следующий этаж, потом ещё и выше, и ещё. Сначала полноценные, хоть и потрескавшиеся ступени, а на самый верх пришлось карабкаться по стене. Частично по выступающим из неё скобам, а частично по отверстиям, где когда-то эти скобы были.

Оса вроде первой взлетела наверх, но когда и я выбрался на открытую площадку, шакрасик уже был там.

— Смотри, — сказала Анна, призывая меня подойти к краю смотровой площадки.

Можно было и не напоминать, я сам уже во все глаза пялился на открывшуюся картину. Только сперва оценил, где мы. Верхний этаж центральной башни представлял собой квадратную площадку примерно пять на пять метров с четырьмя оконными проёмами на каждой стороне. Ни стёкол, ни остатков рам не было. И не факт, что когда-то были.

Я оглянулся на проём, из которого было видно место нашей драки с мутантами, и во всей красе развернулись плечи с затылком слона. А потом перешёл к противоположному окну, где перед нами открылся вид на то, куда не ещё не ступала нога современного жителя Аркадии.

И отчасти сразу стало понятно почему. Ходить по воде даже местные мутанты ещё не научились. Там было море! А то и океан — я по прибрежной полосе не умею их отличать, а дальнего берега видно не было. Над водой настолько низко стояли плотные белые облака, что казалось будто от моря идёт пар. И что-то в ней кипит.

Спокойной вода не была, высокие волны набегали на берег, но делали это не широким фронтом, начинаясь где-то далеко, а расходились во все стороны из огромной воронки в километре от берега. Какой-то странный водоворот, который по спирали раскидывал вокруг себя волны. Справа, слева и дальше до горизонта, где можно было хоть что-то разглядеть через облака, подобные воронки повторялись. Пять, десять, двадцать… Разбросанные в хаотичном порядке, но не дающие ни одного прямого прохода. Волны из одной спирали сталкивались с соседними, распадаясь брызгами.

Зрелище завораживало и отчасти гипнотизировало. На задворках сознания я уже мысленно сделал шаг вперёд, ныряя в воду. Центр водоворота манил и притягивал, фиксируясь на сетчатке глаза и проникая прямо в мозг. Я зажмурился, но круги перед глазами не исчезли, и немного закружилась голова.

— Ща, подожди! — с придыханием в голосе прошептала Оса. — Сейчас самое интересное будет! Справа видишь, рыбина какая-то плывёт?

Я отступил на шаг, прежде чем открыть глаза. А потом проследил за рукой Анны. На границе между водоворотами, там где волны уже теряли свою силу, появился тёмный силуэт с плавником, выступающим над водой.

Оса протянула мне прибор, который мы нашли под болотом и приняли за дальномер. Воспользовавшись им, я смог быстро разглядеть, кто там такой смелый плавает. Белая акула. Метров пять в длину и тонна веса. Один из самых предпочтительных геномов для развития «Пера», учитывая их бесконечно обновляемые зубы. Мощный и красивый суперхищник, может, даже один в один как на Земле. Там, к сожалению, они уже на грани исчезновения…