Нарусэ собирается захватить мир - Миядзима Мина

Когда я подошла к главному входу универмага за десять минут до начала программы, Нарусэ с задумчивым видом рассматривала табло обратного отсчета, где было написано: «Осталось 8 дней».

– Так у них в последний день будет написано: «Остался 1 день», а должно быть: «Осталось 0 дней». Разве нет?

И правда. Но они ведь не могли так ошибиться. Мы как раз говорили о том, что, даже если это ошибка, они не смогут завтра вычесть сразу два дня, когда к нам подошла девочка лет пяти.

– Бейсбольные девочки, вы сегодня вдвоем?

Малышка протянула мне листок бумаги. Там были нарисованы два человечка в одинаковой одежде. Один человечек был в синей кепке, а другой – без. Женщина – видимо, мама девочки – сказала:

– Мы каждый день смотрим передачу.

Я рефлекторно ответила:

– Большое спасибо.

А девочка помахала нам рукой и сказала:

– Пока-пока!

Они с мамой зашли в магазин. Если они каждый день смотрят передачу, то очень странно, что в это время они пришли в универмаг. Я перевела взгляд на Нарусэ и вздрогнула, потому что у нее в глазах стояли слезы.

– Вот как бывает!

Я отдала ей листок с фан-артом. Она бережно спрятала его в рюкзак и отправилась ко входу с мини-битой в руке. Сегодня интервью брали у двух женщин – явно мамы с дочкой, пришедших на финальную распродажу.

После того как съемки закончились, я сняла форму, и мне показалось, что лето тоже кончилось. Интересно, у старшеклассников, которые играют в бейсбол, такое же ощущение? Правда, мне кажется, они бы на меня рассердились: «Не равняй нас с собой!»

– Постираю форму, и верну.

– Нет, пусть пока у тебя побудет.

Я решила, что Нарусэ опять захочет меня о чем-то попросить, и спрятала форму в сумку.

Двадцать пятого августа, после тренировки, я вернулась домой и проверила запись.

Нарусэ стояла с плюшевым талисманом команды «Сэйбу Лайонз» – видимо, кто-то подарил. От затеи писать рекламу на маске она отказалась, но я не могла избавиться от впечатления, что она взяла на себя роль официальной рекламы команды. И то правда: благодаря Нарусэ я узнала про Курияму.

Двадцать шестого августа она стояла на том же месте. Моя мама высказала свое впечатление:

– Она прекрасно вписалась в пейзаж.

Когда план только начинал воплощаться, я думала, что у Нарусэ появятся подражатели. Но то ли ни у кого не было столько свободного времени, то ли никого не привлекали рейтинги «Широкого обзора», однако желающих занять выгодную позицию рядом с табло обратного отсчета не было.

В восьмом часу зашла Нарусэ.

– Про меня в газете написали.

Она показала мне местную газету «Вестник Оми». Серия статей, посвященных закрытию универмага «Сэйбу-Оцу», упоминала местных жителей.

Среди фигурировавших в репортажах была и Нарусэ. Фотографии тоже напечатали, но бейсболка и маска скрывали лицо, так что было плохо видно.

«Акари Нарусэ, 14 лет, ученица 8-го класса, живущая неподалеку, ходит в универмаг в форме “Сэйбу Лайонз”. Она сообщила нам: “Из-за коронавируса этим летом мне нечего делать, вот я и решила посещать универмаг, которому стольким обязана. Собираюсь делать это до последнего дня”».

Мне стало смешно, потому что «Акари Нарусэ, 14 лет» из статьи и Нарусэ, стоявшая передо мной, никак не увязывались вместе.

– Еще три раза.

Пусть до магазина всего пять минут пешком от дома, но все же в такую жару каждый день ходить туда в одно и то же время, должно быть, непросто. Осталось три будних дня.

– Хорошо, если получится это делать до самого конца.

Нарусэ вдруг проявила слабость, что для нее нехарактерно, но я не стала сильно из-за этого переживать.

Несмотря на то что двадцать седьмое августа было четвергом, снимали внутри универмага, показав зрителям доску объявлений рядом с информационным центром. Вокруг часов установили три квадратные панели со стороной примерно два метра, и все они были заклеены посланиями от посетителей.

На экране Нарусэ писала послание. Мне стало интересно, что она пишет, но найти ее листок среди других было бы нелегко.

Двадцать восьмого августа передачу, как мы и ожидали, снова вели из универмага – снимали детский городок на пятом этаже. Там была горка для малышей, набор для игры в дочки-матери, уголок, где стояли книжки с картинками, но с начала весны, из-за коронавируса, пользоваться им было запрещено. Какая-то женщина с ребенком рассказывала: «Это место связано у меня с воспоминаниями о первых шагах малыша», а сзади, на фоне отдела игрушек, стояла Нарусэ.

В конце съемки ведущая объявила:

– В следующий раз мы выйдем в эфир тридцать первого августа, в последний день работы универмага «Сэйбу-Оцу». По этому случаю вся передача «Широкий обзор» пройдет здесь.

«Широкий обзор» идет до 18:45. Даже если прийти туда сразу после того, как занятия в секции закончатся, я успею к 18:30. Последний шанс сняться в программе появился неожиданно, и мне захотелось пойти в магазин. Хорошо, что я не отдала Нарусэ форму. Я решила сообщить ей о том, что буду участвовать в последней съемке, в понедельник, во время уроков.

Тридцатого августа мы с мамой пошли в универмаг. Полки с товарами для финальной распродажи уже были полупустыми, а к кассам тянулись огромные очереди, словно змеи. Я впервые видела здесь такое оживление. Мама тоже сказала, как будто мы с ней видели множество закрывшихся магазинов:

– Если бы здесь всегда было столько людей, компания бы не обанкротилась.

В предыдущих передачах я не заметила, что на доске объявлений у входа был нарисован контур озера Бива. Внутри «озера», видимо, надо было клеить листочки голубого цвета, на «суше» – оранжевого. Я быстренько просмотрела их, но листок Нарусэ не обнаружила. «Хорошо, что в Оцу был “Сэйбу”», «Мое первое свидание было в “Сэйбу”», «Спасибо за множество воспоминаний», «Мое самое любимое место» – каждый листочек говорил о чьих-то чувствах, и я ощутила, как в груди становится горячо. Мне тоже захотелось оставить послание, и я наклеила свой листок, написав: «Я с детства много раз приходила сюда. Спасибо за все!»

Утром тридцать первого августа, выйдя из дома, я, как всегда, увидела у входа Нарусэ. Школьной формы на ней не было.

– Сегодня не пойду в школу.

Я было подумала, что она пропустит занятия из-за «Широкого обзора», и уже хотела ответить – мол, какая ты молодец, решила полностью отдаться делу в последний день, но тут она грустно сказала:

– Бабушка умерла.

– Которая жила в Хиконэ?

– Да. Сейчас все туда поедем.

– А «Широкий обзор»?

Я понимала, что это не очень уместный вопрос, но не могла не задать его. Нарусэ молча покачала головой. Мне показалось, что она говорит: «Не спрашивай».

– Просто хотела тебе сообщить. Ладно, пока. – С этими словами она пошла в сторону лифта.

Я, как обычно, отправилась в школу, но сосредоточиться не могла. Думы все время возвращались к Нарусэ и «Широкому обзору». Водоворотом клубились мысли: «раз так, ничего не поделаешь» и «может, как-нибудь обойдется?». В конце концов я решила, в качестве доверенного лица Нарусэ, сняться в программе одна и ушла с секции пораньше.

Готовясь к последнему эфиру, я поискала в «Твиттере» «универмаг “Сэйбу-Оцу”» – куча людей жалели о закрытии магазина. Наверняка сегодня тоже будет толпа.

Я задала в поиске «Широкий обзор», но сегодня твитов было гораздо меньше. Такуро, который почти с самого начала наблюдал за Нарусэ, написал в пятницу: «В последний раз увидим девочку Лайонз». Я хотела ему ответить, что она не сможет прийти из-за трагедии в семье, но меня всегда учили, что человек должен сам решать, сообщать личную информацию или нет. Подумала, не написать ли на маске: «Нарусэ не будет», но нас с ней смогут различить, наверное, только самые внимательные зрители.

Впрочем, мне все равно захотелось по такому случаю что-нибудь написать на маске, поэтому я крупно вывела: «СПАСИБО».