В Рождество у каждого свой секрет - Стивенсон Бенджамин

Бенджамин Стивенсон

В Рождество у каждого свой секрет

Пролог

Есть кое-какие различия между австралийским рождественским застольем и традиционным для Северного полушария, знакомым нам по книгам и фильмам. Начать хотя бы с того, что мы здесь под ногами не видим снега. Что мы чаще видим, так это убийства, если судить по моему личному опыту.

Но прежде чем перейти к убийствам (точнее, к рассказу о них), позвольте представиться. Я Эрнест Каннингем. Можете называть меня Эрн или Эрни. Когда-то я увлекался детективами золотого века, а потом вдруг понял, что капризом судьбы по уши увяз в детективах реальных. Нет, я не работаю частным сыщиком. Просто у меня обнаружился талант понимать, как крутятся шестеренки детективной истории, если, конечно, она следует правилам, установленным классиками жанра.

Вот мы и подошли к сути. После того как мне удалось раскрыть два сравнительно громких дела – о преступлениях невероятно жестокого серийного убийцы по прозвищу Черный Язык и о публичном убийстве одной знаменитости, – я точно знаю свое место в своем же литературном каноне. Похоже, это знает и некий литературный бог, прозорливо подбросивший труп к моим ногам аккурат под Рождество.

Но не будем забегать вперед. Я по-своему горд тем, что оказался частью почтенного пантеона «Рождественский спецвыпуск» – стародавней традиции, по которой любимые герои надевают колпак Санты и украшают стены веточками омелы.

Но если у детективных историй есть свои правила, то и у праздничных спецвыпусков тоже, и вселенная любезно вам в этом услужит. Вас ждет множество улик, подброшенных Сантой, возможно, даже кто-нибудь из героев нарядится в дурацкий костюм по причинам, лишь косвенно связанным с сюжетом, что я проделаю, исполнив в небольшом эпизоде роль Рудольфа. И конечно же, под конец истории сыщик узнает истинное значение слова «Рожд-во». Это нам тоже предстоит.

Напомню циникам, что даже любимые авторы не избежали соблазна легкого рождественского заработка. И Агата Кристи, и Артур Конан Дойл поддались всеобщему увлечению праздничными убийствами, правда, Шерлок Холмс взялся за свое единственное рождественское расследование только 27 декабря. А я пишу все это поздно вечером в Рождество, когда остальные мои родственники разбросаны по диванам и шезлонгам у бассейна с запотевшими бокалами холодного белого вина в перерывах между ланчем, обедом или третьей порцией пудинга. В Рождество все блюда – это одно и то же блюдо. Я хочу сказать, что к тому времени, когда Шерлок взялся за расследование, я уже раскрыл свое дело. Не подумайте только, будто я собирался соперничать с ним.

Труп может быть увешан любыми гирляндами, но все равно это честная игра в детектив. Вы не найдете здесь скрытых улик и ненадежных свидетелей. Моя задача – передать вам все необходимое, чтобы с вами случилось то же просветление, что и со мной. Просветление – обычное дело в таких книгах. Если это честная игра, то мы достигнем просветления вместе.

Держа все это в уме, лучше всего представить себе нашу историю как рождественский календарь. Двадцать четыре комнаты с двадцатью четырьмя уликами и всевозможными мелочами, которые помогут мне в расследовании. Ну хорошо, двадцать три улики и убийца, потому что самая вкусная шоколадка всегда оказывается за двадцать четвертой дверью. Если вы начнете с первого декабря, то раскроете это дело к сочельнику, но я не стану за вами следить. Многие люди предпочитают съесть все шоколадки сразу.

Я понимаю, что по иронии судьбы эту книгу могут завернуть в подарочную бумагу и положить под рождественское дерево. Давайте с этого и начнем. Подарки. Точнее говоря, семь подарков, сложенные под облезлой сосной. Коробочки, шары, пирамидки. Одни завернуты в газету и перевязаны веревкой, другие лежат в больших блестящих коробках, третьи так небрежно залеплены скотчем, что похожи на мумии.

О подарках я заговорил потому, что они помогут разобраться, кто есть кто в убийствах, ожидающих вас на страницах этой книги. И хотя на этот раз преступления произошли в праздники, они оказались такими же запутанными, как и в обычные дни: убийство, совершенное без помощи рук; человек, обезглавленный листом бумаги; подозреваемый, не помнящий, как он измазался в крови.

Шесть подозреваемых. Семь подарков.

Давайте их откроем.

Глава 1

– Я понятия не имел, что он пригласит фокусника!

Не так давно я содрал до мяса правую руку, а также получил два тычка ножом в живот и плечо, и если после этого моя невеста заявляет, что, доверив добродушному, но недалекому дяде Энди организацию свадебных развлечений, я сам себе рою могилу, то это должно что-то значить. К счастью, нас с Джульеттой соединял сейчас только Bluetooth, поскольку я ехал по дороге со скоростью сто километров в час и потому мог не беспокоиться за свою физическую сохранность.

– Я знаю, что он хочет как лучше, – затрещали от вздоха Джульетты динамики машины.

У праздничных спецвыпусков есть еще одна особенность: иногда создатели не могут себе позволить полный актерский состав, а потому некоторые основные персонажи понижаются либо до голоса за кадром, либо до эпизодической роли. В книгах такого обычно не бывает, но, извините, так уж получилось.

– И я не против, чтобы он участвовал в подготовке. Только пусть займется чем-то менее важным. Марсело ведь не собирается печь свадебный торт.

Марсело – это мой отчим, и готовит он ничуть не лучше, чем Энди выбирает обручальные кольца.

– Я думал, он пригласит музыкантов, – оправдывался я. – «Райлан Блейз», черт возьми, разве это не подходящее название для группы? И только сегодня утром я выяснил, что это не так.

На самом деле Райлан Блейз был знаменитостью, и Джульетта могла бы меня здесь поймать на вранье, если бы ее познания о фокусниках не ограничивались одним Гудини.

– Какой момент в наших отношениях заставил тебя подумать, будто мне может понравиться, если группа под названием «Райлан Блейз» будет играть на моей свадьбе?

– На нашей свадьбе, – поправил я.

– Даже не надейся, если там будет фокусник.

В полутора часах езды от Сиднея шоссе превратилось в серпантин, поднимающийся в гору под таким углом, что мой затылок вдавливало в подголовник кресла, как астронавта в стартующей ракете.

– Тогда можно устроить фокус, правильно? Исчезающая невеста. А хочешь, я разрешу тебе распилить Энди пополам?

Я почти расслышал, как она прищурилась и наморщила нос, а Джульетта всегда так делает, когда притворяется, будто все еще без ума от меня.

– Подходящая идея. Где ты все-таки находишься? Прием просто ужасный.

– Да так, нужно было съездить ненадолго.

– Эрнест! – произнесла она, как отрезала.

Джульетта видела меня насквозь, будто я целлофановая пленка. Не представляю, как люди ухитряются завести роман на стороне.

– Я обещал посмотреть, – ляпнул я первое, что пришло в голову, – на этого парня, Блейза. Это в горах.

– В каких еще горах?

– В Голубых горах. У него рождественское выступление неподалеку от Катумбы.

Этот национальный парк, внесенный в Список Всемирного наследия, на самом деле был скорее плоскогорьем, чем горным хребтом, весь изрезанный ущельями с водопадами и покрытый лесом. Свое название он получил из-за голубой дымки, словно бы окутывающей кроны деревьев, – повисшие в воздухе капельки эвкалиптового масла так преломляют солнечный свет. Самое известное место здесь – Три Сестры, исполинские каменные столбы, охраняющие долину. Говорят, они выглядят по-разному в разное время суток – то ярко сияют, то хмуро наблюдают за нами. Если верить, что некогда это были женщины, то грозными и мрачными, как в сумерках, они стали в тот момент, когда узнали, что их свадьбы будут сопровождаться магическими представлениями.