Монолог фармацевта. Книга 2 - Хюганацу

Прежде всего, Маомао выставила на столе два блюда. На каждом лежало немного морских водорослей, которые она стащила вчера, только на этот раз вымоченных в воде, отчего они казались особенно зелеными, свежими и сочными.

Вслед за ней на кухню явились господин Гаошунь, его бывший сослуживец, искавший совета по делу об отравлении, молодой служилый, сопровождавший вчера Маомао, и господин Дзинси, пришедший по какой-то прихоти. Поглядев на него, она тут же подумала, что госпожа Суйрэн обязательно потом отчитает юного господина за неуемное любопытство.

– Проверка показала, что водоросли действительно привезли с юга, – сухо доложил молодой служилый. – Мы уточнили у слуги и узнали, что его господин в прежние зимы никогда не просил водорослей. Другие слуги на допросе сказали примерно то же самое.

Сановник, искавший совета по этому делу у господина Гаошуня, покачал головой.

– Мы также опросили повара касательно этих водорослей, – добавил он. – Допрашиваемый заверил, что это та же разновидность, которую всегда брали господину, а значит, яда там быть не должно.

В одном, по мнению Маомао, повар и в самом деле не ошибался: скорее всего, это действительно та же разновидность водорослей. Однако все упускали из виду кое-что важное.

– Это еще не значит, что они неядовитые, – вступила в беседу она и подцепила палочками пучок водорослей из одного блюда. – Вполне возможно, что на юге этот вид водорослей не принято употреблять в пищу. А что, если некий купец, прознав о пищевых пристрастиях одного сановника, вздумал нажиться на этом и повелел южанам засолить те водоросли?

– И что же в этом предосудительного? – не уловил ее намека господин Дзинси.

Сегодня он держался строго, без малейшей небрежности и лени, какие он порой позволял себе в последнее время. Господин Гаошунь и его знакомец поглядывали на лучезарного евнуха с явным смущением.

Поигрывая палочками, Маомао с едва заметной улыбкой заявила:

– Нередко бывает, что яд возможно обезвредить.

Способов много. К примеру, угорь по природе своей ядовит, но стоит выпустить из него кровь или обжарить, как он вполне годится в пищу. Насколько Маомао знала, этот вид водорослей нужно было непременно вымочить в извести, прежде чем подавать на стол.

В обоих блюдах лежали одни и те же водоросли с той лишь разницей, что один пучок вымочили в извести, а другой – нет. Маомао взяла немного из того, что вчера вымачивала в извести, и без тени сомнений отправила в рот.

Ее поступок ошеломил мужчин. Они до последнего отказывались верить своим глазам.

– Эти вымочены в извести, так что не волнуйтесь… если не спутала.

По правде сказать, о способе с известью и то, что он действенный, Маомао знала только по слухам и не была уверена, возможно ли за одну ночь вывести яд из водорослей. Потому ей захотелось опробовать способ на себе.

– А если спутала?! – рявкнул господин Дзинси.

– Не тревожьтесь. Я заранее приготовила рвотное средство, – успокоила его Маомао, хлопнув себя по груди. Для верности она вытащила мешочек со средством и показала своему благодетелю.

– Все-то она просчитала! – так и взвился тот.

Все кончилось тем, что господин Гаошунь схватил ее сзади под мышки, скрутил, а господин Дзинси, вырвав у Маомао мешочек, затолкал его содержимое ей в рот и заставил проглотить. Вкус был несказанно мерзок. Чуть только попадет на язык – нутро выворачивает. Вырываться и сопротивляться было поздно. И спустя миг-другой Маомао уже стояла на коленях и мучительно содрогалась в рвотных позывах, исторгая содержимое желудка. Она и вообразить не могла, что благородные господа посмеют так обращаться с незамужней девушкой. Как можно так унизить?!

«Ну вот, а я хотела съесть и доказать, что они безвредны…» – посетовала про себя Маомао.

Отдышавшись и утерев рот, она продолжила излагать свои мысли:

– Итак, самое главное – это выяснить, кто надоумил купца привезти засоленные водоросли.

Очевидно, опасно привозить такое лакомство из местности, где принимать его в пищу не принято.

– Если их заказал сам господин, поскольку желал отведать зимой, то он, простите за грубость, сам виноват в своих страданиях.

Но что, если закупал не он, а для него расстарались? И притом знали, что водоросли могут быть ядовиты? Маомао не смела утверждать, что все так и было, и пока лишь строила свои догадки.

Десять лет назад уже был похожий случай. Кто-то мог вспомнить о нем, вдохновиться и повторить. Маомао не бралась утверждать, связаны ли оба случая напрямую, но в обстоятельствах недавнего отравления почти не сомневалась.

Все собравшиеся на кухне были достаточно мудры, чтобы самим додумать остальное. Да и Маомао не собиралась вершить правосудие и указывать на виновника, поскольку была человеком маленьким и знала свое место. Не ей ломать голову над чужими поступками.

– Вот как… – уловив ее мысль, промолвил господин Гаошунь.

Маомао вздохнула с облегчением. Но до того забылась, что подцепила палочками другой пучок водорослей, который еще не пробовала, и ловко отправила в рот.

Мужчины разом побелели. В следующий миг господин Дзинси запихивал ей в рот новую порцию рвотного.

Позже выяснилось, что отравителем оказался младший брат пострадавшего господина. Когда о месте закупки водорослей прознали, он повинился, что сам их купил. Этот цепкий и подозрительный мужчина сразу не понравился Маомао, еще когда они встретились глазами на кухне. Именно тогда она догадалась, что с господином что-то не так, и в очередной раз не ошиблась. Правду говорят: если есть что скрывать, не стоит вести себя подозрительно.

Младший брат пошел на преступление оттого, что старший мешал ему завладеть наследством. Разумеется, история до боли заурядная и ничего, кроме досады и недоумения, не вызывает.

Впрочем, еще оставалась одна загадка: как злодей, замысливший отравить по столь ничтожной причине, узнал о яде, что сокрыт в водорослях? Но и на это был дан ответ. Мужчина услышал о яде от гостя, с кем однажды выпивал в одном заведении.

Ни Маомао, ни ее спутники так и не смогли выяснить, нарочно ему подсказали, или сама судьба улыбнулась младшему сыну.

Так и не полакомившись ядовитыми водорослями, Маомао, ворча и стеная, вернулась к своим обязанностям. Что поделать? Упущенного не вернешь. Решив так, она сосредоточилась на более важных вещах, а именно на диковинном грибе, проросшем из тела гусеницы.

«Что бы сделать с моей прелестью?» – стала гадать она.

Вскоре грезы о снадобьях и лекарствах затуманили ее разум, и Маомао до того забылась, что с трудом спустилась с небес в бренный мир, где ее поджидала уборка. И все же, хотя Маомао вполне пришла в себя, с ее губ не сходила мечтательная улыбка.

Пока она драила и убирала, перед глазами так и стояла шляпка гриба цвета увядших листьев, торчащая на ножке, тянущейся из сухого тельца гусеницы… Что же с ним сделать? Сварить снадобье? Истолочь в пилюли? От одной мысли об этом Маомао охватило предвкушение и радостное возбуждение. Потому-то, когда вернулся хозяин канцелярии, она встретила его блаженно-глупым выражением лица.

Господин Дзинси уставился на нее с недоумением, не в силах ничего толком сказать. Заметив, как он ошеломлен, Маомао поспешила потупиться.

«Должно быть, я показалась ему ужасно странной», – подумала она и, вскинув голову, увидела неописуемую картину: лучезарный евнух, этот небожитель во плоти, мерно, точно дятел, долбился головой о ближайшую резную колонну. Всякий раз, когда его лоб соприкасался с ней, раздавался глухой звук.

Видимо, звук был достаточно громок, ведь на него сбежались встревоженные господин Гаошунь и госпожа Суйрэн. Маомао поймала на себе тяжелый взгляд помощника господина Дзинси и мысленно послала ему: «Я тут ни при чем! Это все чудачества вашего господина!» Вместе с тем она хватилась, что совсем забыла о приличиях и так и не поприветствовала своего благодетеля. И Маомао почтительно обратилась: