Приключения рождественского пудинга - Кристи Агата

Такие женщины, сами оставаясь невинными, вполне могут стать причиной преступлений. А попав в определенные обстоятельства, они сами могут стать преступницами, хоть и не исполнительницами преступлений. Нож они в руку никогда не возьмут. Что же касается Маргариты Клэйтон, то он ничего не может сказать!

Адвокаты майора Рича не слишком помогли Эркюлю Пуаро. Хотя он и ожидал чего-то подобного. Они намекнули – хотя прямо не высказали этого, – что для их клиента будет лучше всего, если миссис Клэйтон не будет предпринимать никаких шагов для его защиты.

Его визит к ним был скорее «визитом вежливости». У него имелось достаточно связей в Министерстве внутренних дел и в Отделе криминальных расследований, чтобы самостоятельно организовать встречу с арестованным.

Инспектор Миллер, отвечавший за дело Клэйтона, никогда не был любимчиком Пуаро. Однако в этот раз он не выказал никакой вражды, а просто вел себя чрезвычайно высокомерно. «У меня нет времени для этого старикашки, – сказал он своему помощнику до того, как Пуаро привели к нему в кабинет. – Но придется вести себя вежливо».

– Знаете, месье Пуаро, вам действительно придется сотворить чудо, если вы собираетесь чего-то достичь, – весело заметил инспектор. – Никто, кроме Рича, не мог убить беднягу.

– Если позабыть о слуге.

– Ну что ж, со слугой я, может быть, и соглашусь. Как с одной из вероятностей. Но вы там ничего не найдете. Мотивы отсутствуют.

– В этом нельзя быть полностью уверенным. Мотивы – вещь странная.

– Понимаете, он никак не был знаком с Клэйтоном. И у него безупречное прошлое. Да и с головой у него, кажется, всё в порядке. Не понимаю, чего еще вам надо?

– Мне надо установить, что Рич не совершал этого преступления.

– Чтобы доставить удовольствие леди, да? – лукаво спросил Миллер. – Как я понимаю, на вас она тоже произвела впечатление. Та еще штучка, не так ли? Cherchez la femme [39], желающую отомстить. Знаете, если б у нее была возможность, она вполне могла бы сама это сделать.

– Да ну что вы!

– Вы не поверите. Я однажды знал такую женщину. Свела пару мужей в могилу и при этом даже не моргнула своими невинными голубыми глазками! И каждый раз умирала от горя. Присяжные наверняка оправдали бы ее, если б у них был хоть минимальный шанс. Но его у них не было, потому что улики были железобетонные.

– Давайте не будем спорить, друг мой. Я бы хотел набраться смелости и попросить вас поделиться со мной некоторыми фактами. Газеты же интересует сенсация, а не истина.

– Им приходится как-то привлекать читателей… Так что конкретно вас интересует?

– Время смерти, и как можно точнее.

– Точно его установить не удалось, потому что тело осмотрели только утром. Предполагается, что смерть наступила за десять-тринадцать часов до этого. То есть накануне вечером между семью и десятью часами… Нож прошел через яремную вену – смерть должна была наступить практически мгновенно.

– А оружие?

– Что-то вроде итальянского стилета – довольно небольшое, но острое как бритва. Никто никогда раньше его не видел и не знает, откуда он взялся. Но не надо забывать – все требует времени и терпения.

– Его не могли случайно схватить во время ссоры?

– Нет; слуга говорит, что ничего подобного в доме не было.

– Меня очень интересует телеграмма, – сказал Пуаро. – Телеграмма, которой Клэйтона вызвали в Шотландию. Вызов был по делу?

– Нет. Там не было и намека на проблему. Продажа земли, или что там еще было, проходила совершенно нормально.

– Тогда кто прислал эту телеграмму? Как я полагаю, она действительно была?

– Должна была быть. Хотя нам вовсе не обязательно верить миссис Клэйтон. Но сам Клэйтон сказал слуге, что его телеграммой вызвали в Шотландию. Об этом же он говорил и коммандеру Макларену.

– А в котором часу он встречался с коммандером Маклареном?

– Они вместе перекусили в своем клубе – дежурное меню, ничего особенного – около четверти восьмого. Потом Клэйтон на такси доехал до квартиры Рича, прибыв туда без чего-то восемь. И после этого… – Миллер широко развел руками.

– И никто не заметил ничего странного в поведении Рича в тот вечер?

– Ну, вы же знаете, как ведут себя люди. Стоит чему-то случиться, и они сразу начинают думать, что заметили многое из того, чего – готов спорить – вообще не было. Сейчас миссис Спенс говорит о том, что весь вечер он был очень рассеян и отвечал иногда невпопад. Как будто что-то его угнетало. «Готова поспорить, что так и было, потому что в сундуке у него был труп! И он все время думал, как, черт побери, от него избавиться!»

– А почему, кстати, он от него не избавился?

– Понятия не имею. Может быть, сдали нервы… Но оставлять его до утра в сундуке было сумасшествием. Ночью у него имелись все шансы. Ночного консьержа в доме нет. Он мог подогнать свою машину, упрятать тело в багажник – он у него достаточно большой – уехать за город и избавиться от него в укромном местечке. Конечно, кто-то мог увидеть, как он засовывает тело в багажник, но все окна выходят на боковую улицу, а на машине надо въезжать во двор. Так что, скажем, часа в три утра у него были отличные шансы. А что он делает вместо этого? Ложится спать, на следующее утро дрыхнет допоздна и просыпается, чтобы увидеть полицию у себя в квартире!

– Но он спал, как мог бы спать ни в чем не повинный человек!

– Думайте, что хотите. Но сами-то вы в это верите?

– На этот вопрос я отвечу после того, как с ним встречусь.

– Вы что, думаете, что сможете отличить невиновного по внешнему виду? Все совсем не так просто.

– Я знаю – и не утверждаю, что могу это сделать. Просто хочу понять, так ли этот человек глуп, как кажется.

Пуаро не собирался встречаться с Чарльзом Ричем до тех пор, пока не переговорит со всеми остальными.

Начал он с коммандера Макларена.

Тот оказался высоким смуглым неразговорчивым мужчиной с грубым, но приятным лицом. А еще он сильно стеснялся, и его не так просто было разговорить. Но Пуаро упорно старался.

Поглаживая записку миссис Клэйтон, Макларен сказал, как будто нехотя:

– Ну что ж, если Маргарита хочет, чтобы я вам все рассказал, я, конечно, это сделаю. Хотя, право, не знаю, что вам рассказывать. Вы же всё наверняка уже слышали. Но я всегда выполнял всё, что хотела Маргарита, с того момента, как ей исполнилось шестнадцать. Она, знаете ли, умеет найти подход.

– Знаю, – согласился Пуаро. – Прежде всего я прошу вас ответить откровенно на следующий вопрос: «Считаете ли вы майора Рича виновным?»

– Да, считаю. Маргарите я такого не скажу, особенно если она хочет считать его невиновным, но по-другому у меня никак не получается. Черт бы все это побрал, но этот парень должен быть виновен.

– Они с мистером Клэйтоном что, не любили друг друга?

– Как раз наоборот. Арнольд и Чарльз были лучшими друзьями. И именно это делает все произошедшее таким экстраординарным.

– Но может быть, дружба майора Рича с миссис Клэйтон…

– Тьфу на вас! – прервал его коммандер. – Газеты только на это и намекают. Инсинуаторы гнусные! Миссис Клэйтон и Рич были просто хорошими друзьями, вот и всё. У Маргариты масса друзей. Я, например, ее друг. И уже многие годы. И мне совершенно нечего скрывать. Так же и Чарльзу с Маргаритой.

– То есть вы не думаете, что они состояли в связи?

– Конечно, нет! – Макларен был вне себя. – И не слушайте вы эту стерву жену Спенса. Она что угодно расскажет.

– Но может быть, мистер Клэйтон предполагал, что между его женой и майором Ричем что-то было?

– Можете мне поверить – ничего подобного не было. Я бы об этом знал. Мы с Арнольдом были очень близки.

– А что он был за человек? Вы должны знать это лучше многих.

– Знаете, Арнольд был человеком немногословным. Но он был умен – даже, думаю, очень умен. О таких говорят: «Первоклассный финансовый ум». В Казначействе он занимал довольно значительный пост.