Тайна Дома трех вязов - Мюссо Валентен

Кожоль нашел Форестье ранним утром в парке. Комиссар вдыхал свежий утренний воздух, курил сигарету и загадочно улыбался.

– Ну как, выспался? – спросил Кожоль, пожимая ему руку.

– О, в самый раз. А ты?

– В моей спальне полно чучел животных. Они снились мне в кошмарах.

– Ночь была ко мне благосклонна, Рене: я обнаружил орудие убийства.

– Что? Ты что, шутишь?

– Вовсе нет.

– Где оно было?

– У нас под носом. Ну, почти. Я ошибся: убийце удалось его переложить.

Форестье принялся рассказывать, где и как он обнаружил наган. Слушая его, Кожоль с каждой минутой мрачнел.

– Невероятно… Почему ты меня не разбудил?

– Что бы это изменило? Ваш графитовый порошок не сотворит чуда: оружие тщательно вычищено. Да и мне нужно было подумать… И я уверен, что поступил правильно. Рене, я знаю, кто убил графа.

– Что?!

– Да, знаю.

Кожоль в недоумении покачал головой.

– И ты говоришь мне все это с олимпийским спокойствием?.. Кто преступник?

– Терпение… У меня к тебе будет еще одна просьба. Мне еще нужно несколько часов, чтобы собрать последние кусочки мозаики, так что делай что пожелаешь, но задержи гостей в доме до второй половины дня.

Форестье потерял всякий интерес к допросам, которые проводил его бывший коллега: они были не более чем предлогом, чтобы задержать гостей.

«Как я мог быть так слеп? – думал он. – Как же я не заметил очевидного?»

Форестье долго гулял по парку и продвигался к опушке леса среди вереска и фиалок, которым природа подарила второе цветение. Комиссар не обращал внимания на окружающий пейзаж – он лишь знал, что прогулка пойдет ему на пользу.

Все части головоломки были перед ним, но он никак не мог собрать их в приемлемую конструкцию. Он знал, как убийца сумел выбраться из комнаты, но что-то мешало последовательности событий. У преступника было всего несколько секунд, чтобы сделать свое дело и присоединиться к группе, собравшейся у двери. Несколько секунд… это слишком мало, если все действительно прошло так, как он рассчитал.

В лесу раздавались выстрелы, но из-за эха трудно было определить, откуда они доносятся. Охотники палили без устали… Форестье вдруг остановился, пытаясь понять, что именно прервало его прогулку, – эта мысль только сейчас пришла ему в голову. «Эхо…» – подумал он. Что, если это и есть тот самый ключ к истине?

Комиссар быстро повернул назад, бросился в дом и отправился на поиски дворецкого.

– А, Анри! Мне бы очень пригодилась ваша помощь.

– Моя помощь, месье?

– Да. Поверьте, это займет всего несколько минут.

Форестье провел дворецкого в гостиную и предложил ему присесть на диван.

– Посидите, пожалуйста, здесь. Я хотел бы, чтобы вы прислушались и сообщили мне, если услышите какой-нибудь особый шум. Вы меня понимаете?

Седой дворецкий ошеломленно посмотрел на комиссара.

– Вполне понимаю, месье.

Комиссар вышел из гостиной. Анри сосредоточенно ждал, как ему было велено.

– Ну как? – спросил Форестье, чуть позже вернувшись в комнату.

– Я не слышал ничего особенного, месье.

– Вы абсолютно уверены, Анри? Это очень важно.

– Абсолютно уверен.

– Я знал. Я так и знал! Анри, я только что понял, как убийца это сделал. И я полагаю, что мне снова понадобится ваша помощь…

Глава 21

Уголок занавеса

Часы в гостиной сыграли короткую мелодию. Пробило три. Рене Кожоль медленно обвел взглядом подозреваемых – мадам Лафарг, месье Гранже, Вотрен и Моро собрались перед камином. Рядом с парижским инспектором, скрестив руки и напряженно глядя перед собой, стоял лейтенант Эжен Гийомен.

– Прежде всего я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы отложили отъезд. Понимаю, как это неприятно, но ситуация сложилась достаточно серьезная, и мы ценим ваше содействие.

– Надеюсь, ожидание того стоило! – воскликнул доктор Вотрен.

– Полагаю, вы не будете разочарованы.

– Но где же комиссар и Анри? – спросила мадам Лафарг. – Если все так серьезно, им тоже следует быть здесь.

– О, они к нам скоро присоединятся. Мой бывший коллега заканчивает подготовку, наносит последние штрихи…

– О какой «подготовке» вы говорите?

– Вы скоро обо всем узнаете, мадам.

Гости ждали. Они обменялись несколькими ничего не значащими фразами, но в воздухе витала какая-то нервозность.

Прошло десять минут, и в гостиную наконец вошел комиссар в сопровождении дворецкого. На губах Форестье играла сдержанная, довольная улыбка.

– Спасибо, что дождались нас. Я затеял одно дело, но на подготовку ушло чуть больше времени, чем я ожидал…

Все настороженно переглянулись. Никто не понимал, о чем речь.

Комиссар уверенно вышел на середину комнаты.

– Мадам, месье, – сказал он, слегка склонив голову, – позавчера вечером в этом доме было совершено преступление. Преступление столь же захватывающее, сколь и загадочное. Ив де Монталабер был убит выстрелом в голову, а его смерть обставлена как самоубийство. Более того, комната, в которой он находился, была заперта, и казалось совершенно невозможным, что убийца мог скрыться с места преступления.

В гостиной раздалось несколько вздохов.

– Но мы все это уже знаем, – вмешался Моро. – Удалось ли вам выяснить что-нибудь интересное? Вы же не собираетесь распутывать преступление на глазах у подозреваемых, подробно описывая уловки убийцы, как это делает один бельгийский детектив в знаменитом романе? [9]

Форестье помрачнел.

– Это больше не игра, Адриан. Мы не герои романа… Любой в этой комнате может вскоре отправиться в гости к «вдове».

От этого слова, которым, как все знали, иносказательно называли гильотину, собравшиеся вздрогнули. Помолчав, Форестье продолжил:

– Совершая преступление, убийца допустил три грубые ошибки: он выстрелил с правой стороны, в то время как граф был левшой; он не оставил на полу стреляной гильзы; и, наконец, он бросил возле трупа оружие, которым не пользовались целую вечность.

– Может, он не специалист по огнестрельному оружию, – предположил генерал.

– Видите ли, я в этом очень сомневаюсь, – возразил комиссар. – Вряд ли тот, кто собирается совершить убийство, возьмет в руки оружие впервые в жизни. Стрелять из револьвера не так просто, как может показаться, и вам, генерал, это прекрасно известно. Короче говоря, ошибки настолько грубые, что я даже подумал, не совершил ли их убийца нарочно, смеха ради, так сказать.

– Вы говорите загадками!

– Потерпите, генерал. Начнем с простого факта: никто из вас не знал, что в эти выходные я тоже буду в «Трех вязах».

Решительно выставив подбородок, Форестье ждал реакции, но никто ему не возразил.

– Когда убийца увидел меня, то сразу понял, что его план сорвался, но все равно решил действовать. Поскольку браунинг графа никого надолго не обманул бы, убийца даже не потрудился выстрелить в голову жертвы с левой стороны. Теперь мы знаем, что убийца выбрал револьвер системы Нагана «М1895» – весьма необычное и не слишком удобное в обращении оружие. Почему именно оно? Этот вопрос все не шел у меня из головы. Как и другие. Почему граф включил граммофон? Почему он сразу не вернулся в гостиную после телефонного звонка? О чем он беседовал по телефону? Где убийца спрятал оружие, если вас всех обыскали? Как убийца выбрался из кабинета?

Мадам Лафарг нетерпеливо заерзала на диване.

– Как много вопросов… Почему бы не дать нам на них ответы – прямо сейчас?

Форестье скрестил руки за спиной и сделал несколько шагов по комнате.

– Прежде всего я хотел бы сказать несколько слов о графе. Как вам известно, господин де Монталабер был энергичным и предприимчивым человеком: он многим рисковал, чтобы сколотить свое немалое состояние. Все также знают, что граф был эстетом: любил музыку, старинные книги, экзотические искусства… Ив де Монталабер был властным человеком, не выносил, когда его приказы оспаривали, и не отличался особой щедростью к окружающим. К примеру, присутствующему здесь дворецкому Анри он ни разу не поднял жалованье, а свою дочь Луизу вскоре после смерти ее матери отправил жить к тетке в Париж и посылал жалкие гроши на ее содержание. Последние несколько лет выдались для Монталабера особенно тяжелыми – долги росли как снежный ком. Это подводит нас к сути дела: графу нужно было во что бы то ни стало привести дела в порядок, прежде чем его повороты в судьбе станут достоянием общественности и встревожат кредиторов.