В одну реку дважды (СИ) - Бочманова Жанна

Мне стало неловко: свинтус, все-таки, Краснов – никогда не считается с личной жизнью других людей. «Конечно, хозяин – барин, – высказалась я про себя, – рабовладелец»

– Иди, Верунчик, – отпустил ее Данила, – завтра зайдешь.

– Хорошо, – обрадовалась та, – я белье из прачечной заберу.

В, общем-то, я не скучала. Данила показал мне какую-то новую стрелялку. Потом мы пили чай с пирогами. Потом лазали по сети. Данила был гений. За считанные минуты он объяснил мне многие компьютерные хитрости, то с чем я мучилась уж и не знаю сколько. Время пролетело незаметно, на улице начало темнеть, а Краснов все не ехал. С Данилой, конечно, было интересно, но я начала волноваться. Тут раздался звонок в дверь. Данила посмотрел на монитор и сказал:

– Ребята приехали. Это за диском, наверное.  Я им тут одну штуку сварганил.

В комнату вошли двое. «Господи, в каком инкубаторе их выращивают? – подумала я, узнавая Красновских бойцов, – все равны, как на подбор»

– Нас Николай Дмитриевич послал. За ней, – кивнул один.

– А где сам? – Данил щелкал по клавиатуре.

– Да занят, – шмыгнул парень носом, – поехал куда-то с Ромкой.

– Да? А не позвонил чего? – удивился Данила, и потянулся к телефону.

– Положи трубку, – парень облизнул губы. – Положи, – повторил он и достал пистолет. – Пойдем, – кивнул он мне. – Или я его сейчас пристрелю, – Пистолет в его руке слегка дрогнул.

Он его и так пристрелит, поняла я.

– Ничего, Борька, не трусь, – спокойно сказал Данила, – в первый раз всегда трудно в своих стрелять – потом привыкнешь.

Борька сглотнул слюну.

– Только без фокусов.

– Я уже отфокусничался, – печально сказал Данила, разворачиваясь в коляске.

– Я пойду машину заведу, – нервно сказал второй и вышел, странно блеснув глазами.

«Какие мы сентиментальные все», – усмехнулась я, хотя смешно не было.  В Борьке, вероятно, происходила борьба – понятное дело, убить калеку в инвалидной коляске, да еще друга, насколько я понимаю, совсем непросто. Наконец, он решился. Потому, как исказилось его лицо, я поняла, что сейчас раздастся выстрел, даже не выстрел, а так – шлепок, и случится непоправимое. Я схватилась за табуретку, на которой до этого сидела перед монитором и вздернула ее над головой. Борька развернулся ко мне…

– На пол! – услышала я дикий крик. Реакция сработала раньше, чем я успела осознать, кто это крикнул и зачем.

Данила, сидевший в своей инвалидной коляске буквально в полуметре от Бориса, вдруг резко катнулся вперед и сбил его с ног. Одновременно с этим раздался треск и жуткий вопль.

– Вставай, Матильда, – услышала я голос Данила и открыла глаза.

– Ты живой? – спросила я, поднимаясь на колени.

– Живее всех живых, – улыбнулся он, пытаясь вытереть со лба крупные капли пота.

– А этот?

– Отдыхает, – устало сказал он.

– Он же очнется, – забеспокоилась я, хватая с пола табурет.

– Не думаю, – уверено возразил Данила, – я на полную мощность врубил, для гарантии. Смертельная доза.

– Электрошокер? – догадалась я.

– Я же по улице гуляю, – пояснил Данила, указывая на выдвигающийся из поручня коляски металлический стержень, – собаки могут наскочить иногда или пьянь всякая. Так что Николай прав был, вот и пригодилось.

– Так он что, мертвый? – ужаснулась я.

– Проверь.

– Нет уж, я их до смерти боюсь, покойников. – Но неизвестность страшила больше – жмурясь и поскуливая, я рискнула дотронуться до его шеи, до Борькиной, то есть, где, вроде как, должно было что-то биться, но не билось.

– Звони Николаю, – кивнул Данила на телефон. Номер я набрала, но говорить не смогла, сунула трубку Даниле. – «Николай, у нас ЧП, – сказал он. – Нет, в порядке. За Матильдой приезжали. Но мы отбились.  Один ушел. Замыкин – Зяма, а второй здесь. Борька. Нет, не спеши, ему уже хорошо. Я же сказал, в порядке». – Переживает, – улыбнулся он мне, кладя трубку. – Сейчас приедет.

– Он так и будет здесь лежать? – спросила я тихо, глядя на неподвижное тело.

– Возьми покрывало, накрой, – велел Данила.

Всю черную работу всегда делают женщины, вздыхала я, накрывая труп и стараясь на него при этом не смотреть. До сих пор мне не приходилось иметь дело с трупами, кроме Сергея Петровича, вернее его трупа, поэтому чувствовала я себя отвратительно.

– Пойдем, выпьем что-нибудь, – предложил Данила, – успокоиться тебе надо. Да и мне тоже – давненько я никого не убивал, разучился немного, – пошутил он, а, может, и не пошутил.

Пришлось мне его еще и двигать, труп, то есть, чтобы освободить проход. После таких переживаний я смело могла позволить себе напиться в стельку. Что я и сделала, причем в рекордно короткий срок.

Так что, когда Краснов, наконец, приехал в сопровождении Ромашки, я была не в меру румяна и весела. Данила тоже выпил слегка, и мы с ним дружно пели на кухне песни, точнее, он пел, а я подпевала, вернее подвывала. Голос у него был красивый, глубокий и пел он вдохновенно. Увидев эту картину, Краснов даже опешил слегка.

– Это у нее шок, – повернулся к нему Данила, – пройдет.

Я хотела возразить, что никакого шока у меня нет, а вот у Борьки есть, причем явная передозировка, но не сказала, а захлюпала носом и заревела.

– Данил, как совсем стемнеет, уберем тут все. Потерпишь? – сказал Краснов, выводя меня из квартиры.

– Не привыкать, – ответил Данила, – терпеть.

В лифте я припала почему-то к Ромашкиной груди и попыталась его обнять. Он молча терпел, тараща изумленные глаза, пока Краснов не оторвал меня от него.

– Коля, – приникла я к Краснову в машине, – тебе не кажется, что мы рано воскресли?

– Кажется, – ответил он. – Охрану в офисе перебили.

Я ойкнула и протрезвела. Слегка.

– А Седых? – Он только кивнул, «тоже». – Я вздохнула и откинулась на сиденье. – Что делать-то, а?

– Спать, – повернулся он ко мне, – валерьянки, аспирину и спать. Не хватало мне опять с твоей температурой возиться.

Я послушно закрыла глаза и приткнулась в уголке.

Глава 13

Глава 13

– Ну, ты смотри! – восклицала Вилька вечером, когда я, проспав полдня, рассказала ей все. – Этак и до нас доберется, – она обвела глазами помещение.

– Краснов где? – спросила я, натягивая джинсы.

– Уехал сразу же, как тебя привез, – она махнула рукой, – и Ромашка с ним. Одни мы, горемычные… прибьют нас здесь.

Я задумалась. Скорей всего так и есть. Во всяком случае, это в его стиле – оставить нас, как приманку и посмотреть, кто придет. Только вот приманка тоже жить хочет. Хоть беги! Зазвонил телефон. Мы разом вскрикнули и вскочили, дрожа, как осиновый лист.

– Ой, мамочки, – прошептала Вилька.

– По телефону не убивают, – успокоила я, но все равно, осторожненько, двумя пальцами, словно ядовитую букашку, поднесла телефон к уху.

– Ну, где вы там? – разворчался Краснов. – Полчаса уже названиваю. Вы там, часом, не в бега намылились?

– Нет, – твердо ответила я, – мы баррикадируемся.

– Чего? – в голосе его прозвучало недоумение.

– Нам страшно. Мы одни. Вдруг нас тоже…

– Там охрана кругом, – заявил Краснов с облегчением, – и камеры. Ты панику-то не гони.

– Охрана? – удивилась я. – Ну и что? Вон, в офисе тоже и охрана и камеры, а толку?

– Я сказал, не бойтесь, – отрезал он, – скоро приеду.

– Чем порадовал? – спросила Вилька, мерцая испуганным глазом.

– Не бойтесь, говорит, кругом охрана, – пожала я плечами.

– Да? – Вилька стала всматриваться в прилегающую к дому местность. – Если и есть, то ниндзя, какие, не иначе: ничего не видно, ничего не слышно.

– Что делать-то будем? – вздохнула я.

– Пойдем, местные достопримечательности покажу, – потащила она меня за собой, – а то и, правда, ухлопают вдруг, а ты так и не посмотришь, как белые люди живут.