В одну реку дважды (СИ) - Бочманова Жанна

Я пожала плечами, одновременно вспомнив Новака.

– Тут хочешь, не хочешь, поверишь.

– А я верю, – сказал мужчина и поднялся, выпалив несколько фраз на своем резком гортанном языке.

Я съежилась в углу дивана и прикрыла глаза. Умирать страшно, поняла я вдруг, а умирать не в свое время еще страшнее. Мимо прогрохотали шумные шаги, хлопнула входная дверь. Я удивленно осмотрелась. Никого. «Господи», – прошептала я, чувствуя, как заходится сердце. Вот так вот можно до инфаркта допрыгаться.

Но тут стрелой мелькнула мысль: «Иваныч!» Мигом забыв про сердце, я метнулась в коридор. Приподняла голову бедняге, нащупывая жилку на шее. Вроде жив. Лицо синюшного цвета, но крови я нигде не увидела. Вырубили, как и меня, электрошоком, скорее всего.

– Иваныч, миленький, не умирай, – попросила я. Иваныч всхрипнул и снова затих. Вот я дура! Скорую же надо! Я рванулась к телефону. Ну, конечно занято. Когда надо… Я еще не успела осмыслить, что делаю, а рука уже сама набирала номер.

– Ты где? – рявкнул в трубку Краснов, услышав мое блеяние.

– Д-дома, – пискнула я, – Скорую надо. У меня тут человек умирает… – тут я зарыдала, услышала в трубке короткие гудки и привалилась к стене, возле неподвижного Иваныча.

«Нет, – сказала я себе, – ты у меня не помрешь.

– Слышь, Иваныч, – сказала я, беря себя в руки, – ты у меня помирать не смей.

И я начала комплекс реанимационных мер: приподняла Иванычу голову, расстегнула рубаху на груди, послушала сердце. Вроде бьется, но черт его знает, и я принялась делать искусственное дыхание. Надо же, а я, оказывается, еще что-то помню из школьных уроков. Ну, надо же, работает! Иваныч задышал ровнее, лицо немного порозовело, веки дрогнули.

– Дорогой, ты мой, – обрадовалась я, обнимая его, – ты только не помирай, мы тебя еще женим…

– Сергевна, – прошептал Иваныч.

– Живой, – всхлипнула я, подкладывая ему под голову свернутую куртку.

– Прости, Сергевна, не хотел я… –  продолжала шептать Иваныч.

– Перестань, все в порядке. Все живы…

– Не надо открывать, – шептал Иваныч, как в бреду, – мне уже все равно, а тебе…

Он меня не слышит, поняла я. Ну, где же скорая? За дверью вдруг  зашумело. Я выскочила на площадку. Слава богу, кто-то в синем халате. Я ухватила этот халат за рукав и втянула в квартиру.

– Так, – сказал врач, нагибаясь над Иванычем, – всем отойти.

Отойти кроме, как на лестницу было некуда. Я попятилась и уткнулась в кого-то  затылком, повернулась  и оказалась нос  к носу с Красновым. Вид у меня, наверное, был тот еще, потому что он изумленно вытаращился на меня, а потом схватил за плечи и прижал к себе. Иваныча погрузили на носилки и понесли вниз по лестнице. Мы проводили санитаров взглядом. Я как-то  сразу обмякла и стала съезжать  вниз. Очнулась на  диване, со стаканом у рта. Сделала пару  судорожных глотков.

– Ну, что случилось? – спросил  Краснов,  когда я перестала  трястись.

– Ой, – выдохнула  я, наконец, почувствовав себя в безопасности, – ко  мне приходили. Только что.

Выслушав  мой торопливый рассказ, он покачал головой  и как-то непонятно произнес, усмехнувшись:

– Ну вот, а я-то надеялся…

– Что? – сглотнула я горлом.

Он засмеялся  и потрепал меня по стриженым волосам.

– Я-то надеялся, что ты позвонила, потому что поняла…

– Телефон скорой был занят… – перебила я.

– Правда? – прищурился он.

– Нет, – вздохнула я, – вернее не только. Мне просто было очень  страшно. И у меня нет никого,  к кому   я могла  бы обратиться за помощью. – Я посмотрела   ему в глаза.

– Совсем? – спросил он. Я не ответила. – Ты  бы не позвонила,  если бы не это? – спросил он опять. Я смотрела на него, закусив губу, и молчала. Из магнитолы лилась  негромкая музыка. – Мне много лет, – произнес он, откидываясь на спинку дивана – Мне много лет, – повторил он чуть громче, – и у меня много денег. Слишком много, – усмехнулся он. – И у меня есть «Мерседес», – махнул он рукой в сторону окна. – Правда,  черный. И я не принц. Но мне нечего тебе предложить, кроме этого.

– Мне не  нужен «Мерседес», – ответила я, не глядя на него. – И принц не нужен. Мне нужен человек, который, с которым… А, – махнула я рукой, – ты не поймешь…

Краснов прищурился.

– Когда-то у меня был друг, старше меня, мудрый мужик, – он наклонился ко мне совсем близко. – Он всегда повторял одну фразу: «Никогда не откладывай на завтра то,  что можешь сделать сегодня. Не упускай свой шанс»  Я всю жизнь пытался следовать этому правилу, но только сейчас  понял истинный смысл.

«Близко, слишком близко, – успела подумать я, – так нельзя. Еще не поздно встать, уйти, убежать…»  В наступившей тишине прорезался откуда-то из-за стены голос Селин Дион, певшей о сердце океана. Как «Титаник» я медленно погружалась в бездну, и в последний момент вытянула руки и обхватила его за шею, закрыв глаза и чувствуя, как воды мирового океана сомкнулись надо мной. В крепких объятиях я медленно опускалась на самое дно, мечтая только, чтобы это продолжалось вечно.

***

Темнота за окном посерела, я поежилась и сильнее прижалась к его обнаженной груди.

– Замерзла? – попытался он шевельнуться, – где у тебя одеяло?

– Нет, – остановила я его, утыкаясь носом в волосатые джунгли, – мне хорошо.

Телефонная трель нарушила мой покой. «Да. Скоро буду» – сказал Краснов в трубку. Я приподнялась и потянулась к  халату.

– Поезжай, – улыбнулась я, приглаживая  волосы, – тебя ждут.

– К черту! – отбросил он телефон, сверкая глазами в полумраке, – Никогда не откладывай…

– Ну, тогда мы с тобой врастем в этот диван, – засмеялась я.

– Поедем  со мной, – шепнул он.

– В таком виде?

– В таком еще и лучше, – потянулся он ко мне опять. – Не хочу оставлять тебя одну, без пригляда, – покачал он головой, – вечно ты вляпаешься в историю…

– Ничего, – ни  капли  не обиделась я, – запрусь  на швабру.

– Хорошо, – согласился он после короткого раздумья, – я позвоню, как только освобожусь. Не замерзни, – проворчал он, с сожалением запахивая на мне халат.

Черный «Мерс» дважды мигнув фарами, плавно выкатился со двора. Я смотрела ему вслед и  радовалась,  что у него хватило совести не бибикнуть на прощание. Было еще, все-таки, рановато.  Народ  мирно  спал, только питбульГуня весело носился по двору, да сосед курил на скамейке. Оба они молчали, так что предрассветную тишину ничто не нарушало. «Воспитанный пес, – с уважением подумала я, – почти,  как мой кот» Марик мягко подошел и, запрыгнув на подоконник, тоже уставился в окно. Ночное приключение он перенес под диваном, а с появлением Краснова, фыркнув, переместился на кухню.

– А тебя мы женим, – чмокнула я его  внос, – если ты,  конечно, хочешь. – Марик прищурил желтые глаза  и зевнул, а потом уставился на меня, облизываясь. – Хочешь? – спросила я. – Или   ты по другому поводу облизываешься? Понятно, – догадалась я,  вспомнив о вчерашней колбаске, – голодное брюхо к сексу глухо, – сочинила я на ходу, доставая продукты из холодильника. – Пожалуй, нам пора подкрепиться, – засмеялась я, вгрызаясь в бутерброд.

Несмотря на бессонную ночь, спать не хотелось. Я пила кофе и размышляла. Почему это случилось  именно сегодня? Ведь это могло произойти гораздо раньше, и было бы это так же… здорово? «Нет, – вспомнила я давний разговор с Екатериной Альбертовной. – Все происходит именно тогда, когда должно произойти, не позже, ни раньше. От судьбы не уйдешь», – сказала она.  «Что так безнадежно?» – пошутила я. «У судьбы много путей, она ведет нас к цели,  расставляя вехи  и вывешивая дорожные указатели. Надо только научиться читать их»  «Но цель-то какая?» – помню, уточнила я. «А это уж зависит от тебя, – ответила Екатерина Альбертовна, – надо верить, что впереди тебя  ждет только хорошее, и оно  непременно сбудется».  «Это философия оптимиста, – влезла в разговор Вилька, – не для каждого  подходит». «У каждого своя вера, – согласилась Екатерина Альбертовна, – своя система жизни, главное, чтобы она работала»