Мономах зачарованно слушал, умом понимая, что в лесу ему вряд ли встретилась поповская дочка: его спасительнице явно за тридцать, а то и за тридцать пять, да и красавицей ее не назовешь. И все же история завораживала, как и все, что связано с мистикой и преступлением. Когда Аграфена закончила свой рассказ, он откашлялся и покачал головой:
– Не думаю, что это был дух… В смысле, женщина, прогнавшая кабана, намного старше девицы, описанной в вашей легенде, да и не выглядела она похожей на привидение – вполне себе живая!
– Что ж, – вздохнула старушка, – тогда, возможно, это кто-то из общины… Правда, насколько мне известно, им не разрешается выходить за ворота после отбоя. В целях безопасности: болота ведь и впрямь здесь глубокие, да и зверья всякого полно… И четвероногого, и двуногого.
– Значит, поблизости больше никто не живет?
Аграфена отрицательно помотала головой.
– А от места того, Володя, вы лучше подальше держитесь.
– От болота?
– От фермы.
– Почему?
– Плохое там место, гиблое. Оно долго пустым стояло, а в семидесятые там решили звероферму построить. Когда деревня еще жива была, старожилы говорили, что не нужно этого делать, но, с другой стороны, все понимали, что людям необходима работа. Почти все там и трудились.
– И вы?
– Нет, я, милый мой, заведовала библиотекой в райцентре. Когда на пенсию вышла, после перестройки этой треклятой, фермы уже не было – закрылась она в девяностые. Тогда же и деревня вымирать стала. И когда новый миллионер решил возобновить звероводческий бизнес, не пошло дело: его предупреждали, но он не поверил, а зря… Так что, сынок, ты в ту сторону лучше не ходи: гиблое место!
* * *
Возвращаясь в город, Алла и Антон обсуждали увиденное в общине. Оба находились под впечатлением: похоже, дела в ней идут замечательно, и «отец» Досифей – действительно талантливый руководитель. Конечно, в его идее нет ничего нового, однако создать поселение наподобие израильских кибуцев – дело не из легких, особенно когда начинаешь с нуля! Досифей с гордостью продемонстрировал им ферму, конюшню, картофельное поле, показавшееся Алле бескрайним, а также гараж, в котором, как он и предупреждал, не оказалось никакого внедорожника. Досифей также показал незваным гостям один из бараков, где проживали мужчины. Впрочем, бараком удобные деревенские дома можно назвать лишь с натяжкой: в них было уютно и удобно. Семейные пары проживали отдельно: когда создавалась семья, все поселение помогало молодоженам строить новое жилище.
– Ну, и чего мы добились? – спросил Аллу Антон, осторожно ведя машину по ухабистой дороге: та, что тянулась непосредственно к общине, закончилась, и ехать было уже не так приятно. – Судя по всему, наши потеряшки находятся в секте по собственной воле! Получается, тут мы ничего поделать не можем?
– Не можем, – согласилась со вздохом Алла. Беседа с каждым человеком из списка велась в индивидуальном порядке, поэтому никто не мог повлиять на других в процессе разговора, однако они твердили одно: всем довольны, счастливы и живут в согласии с собой и окружающим миром.
– Хотя я и не понимаю, что может толкнуть человека на уход из одного общества, чтобы оказаться в другом! – добавила она. – Я смогла бы понять отшельника, которому осточертели люди, и он жаждет уединения. Но так – на виду у всех, в гуще народа… Нет, не понимаю!
Но на самом деле куда больше ее занимали другие мысли – о Мономахе и его сыне, которого она неожиданно встретила в общине. Она решила пока не рассказывать об этом Шеину, намереваясь сама поговорить с доктором. Алла не удивилась бы, вздумай Мономах сам туда отправиться, но послать своего парня в волчье логово… С другой стороны, вполне вероятно, Досифей и члены его паствы не причастны к гибели Олега Князева, и все же любой вид сектантства опасен для молодых умов…
– Община процветает, – как бы между прочим заметил Антон, глядя на дорогу. Время близилось к полуночи, и сумеркам все же удавалось отхватить себе часть пространства – особенно там, где деревья по обе стороны росли гуще всего. – Ферма, сады-огороды… в общем, что бы там ни корчил из себя Досифей, он – успешный управленец, и этого у него не отнимешь! А то, что он притворяется батюшкой… ну, не наше с вами это дело, Алла Гурьевна, верно? Пусть патриарх разбирается, если ему интерес…
Шеин резко повернул руль, и Алла, не окажись она пристегнута, точно свалилась бы с сиденья. Несколько секунд спустя она поняла, что произошло: на дороге стояла высокая мужская фигура в свободных одеждах, развевающихся на ветру.
– Артем! – пробормотала Алла и, с трудом освободившись от ремня безопасности, буквально выскочила из салона. Молодой человек сделал пару шагов вперед.
– Алла Гурьевна, не убивайте меня сразу, сначала выслушайте, ладно? – протянув к ней руки, попросил он, прежде чем она успела наброситься на него с упреками.
– А что тут объяснять, Артем – вы хоть понимаете, как сильно рискуете, если Досифей поучаствовал в убийстве вашего дяди?! – почти взвизгнула Алла. – И где, скажите на милость, ваш отец – я не могу дозвониться до него!
– Здесь плохая связь, – пояснил парень.
– Вы хотите сказать, что он тоже здесь?!
– Поселился неподалеку. У одного дедушки.
– Просто отлично!
– Алла Гурьевна, почему вы злитесь – разве у нас с вами не одна задача?
– Да какая у вас может быть задача, Артем?! – возмутилась Алла. – Вы – врач, как и ваш папа, лечите людей, а расследования оставьте профессионалам!
– Да? – неожиданно лицо молодого человека окаменело, и Алла впервые за время их недолгого знакомства заметила очевидное сходство между отцом и сыном: те же высокие скулы и желваки, начинающие ходить ходуном, чуть что не нравится, лед в прозрачных глазах, появляющийся редко, но делающий лица обоих непроницаемыми и жесткими.
– И как далеко вы продвинулись в своем расследовании? – холодно продолжал он. – Вы выяснили, кто убил Олега?
Алла вынуждена была признать, что нет, и смягчила тон.
– Артем, я не подвергаю сомнению ваши способности, я лишь переживаю за вашу безопасность!
– Не стоит, Алла Гурьевна, мы с папой – взрослые мальчики и вполне в состоянии о себе позаботиться!
– Вот тут мне нечего возразить, – неожиданно встал на сторону парня Антон. Алла, не ожидавшая предательства от коллеги, часто заморгала глазами, изумленно глядя на него, будто бы не узнавая.
– Не поймите неправильно, Алла Гурьевна, – добавил он, – но ведь мы пока не уверены, что именно Досифей повинен в гибели Олегя Князева, верно? В общине мы не заметили ничего, что указывало бы на это!
– Антон, вы же знаете о моем отношении к подобным случайностям!
– Так не лучше ли, вместо того, чтобы отчитывать Артема, воспользоваться ситуацией? Он может стать нашим агентом в стане врага, так сказать, собирать сведения, которые нам недоступны!
Мышцы лица Артема расслабились после этих слов, и он вопросительно посмотрел на Аллу. Она и сама понимала, что это – прекрасная идея, но не могла заставить себя подвергнуть опасности гражданское лицо.
– Алла Гурьевна, что бы вы сделали, если я был вашим коллегой? – спросил Артем. – Заставили бы все бросить или благословили продолжать?
– Разумеется, благословила бы, – сквозь зубы ответила Алла, понимая, что кривить против правды бесполезно. – Но вы не мой коллега, вы…
– Может, спросим, что ему удалось выяснить? – снова вмешался Антон.
– Ну вот, наконец-то конструктив! – развел руками Артем. Алле стало обидно, что ее сочли неконструктивной, но она не стала оспаривать мнения мужчин: услышать новую и, возможно, полезную информацию представлялось ей куда более важным. – Во-первых, если вы хотите что-то там расследовать в общине, вам следует поторопиться!
– Почему? – не удержалась от вопроса Алла.
– Потому что скоро никакой общины здесь не будет: они переезжают.
– Куда?
– В Сибирь.
– Далеко-о! – присвистнул Шеин. – А че так?
