– У нас все чики-пуки! – ухмыльнулся Гурнов. – Похоже, дело идет к серьезным отношениям.
– То есть к браку?
– Окстись: больше я в эту речку не ходок – хватит с меня предыдущих попыток! Штамп в паспорте необходим только тем, кто намеревается иметь совместных детей или имущество. Нам с Маришкой делить нечего: в случае чего каждый останется при своем.
– А дети?
– Не думаю, что она решится на это в ее возрасте… Да мне и твоих троих детей достаточно!
– Троих?
– Давай посчитаем: Артемка, значит, твой первенец. Дальше – Сархат. Он ведь тебе как сын, верно? Ну и еще юный гений Денис. Всего трое выходит!
Мономаху пришлось признать, что так оно и есть.
– Так что со мной и Мариной все более или менее ясно, а вот когда вы с Сурковой, наконец, договоритесь?
– Я – с Сурковой?! – изумился Мономах. – Ты о чем?!
– Да ладно, Вовка, я же твой самый близкий друг – неужели ты думаешь, что я ничего не вижу?
– У меня отношения с Анной…
– Брось, Нелидова – не вариант, я тебе сразу об этом сказал! Во-первых, она – твой начальник, во‐вторых, ты ее не любишь. Черт, да ты даже не влюблен!
– Нам неплохо вместе…
– Что это такое – неплохо?! Нам что, по двадцать лет, чтобы размениваться на шелуху?
– Так Нелидова, по-твоему, шелуха?
– Не она, а ваши с ней отношения. Вы почти не видитесь и даже не тяготитесь этим фактом: вам вполне хватает редких встреч и постели. Вы вообще разговариваете?
– Ну, не так, как вы с Мариной: мы, конечно же, не цитируем Кафку и Макиавелли, не обсуждаем глобальное потепление или заговор масонов, но и у нас есть темы для бесед, представь себе – в конце концов, мы работаем в одной больнице!
– Вот и я говорю: ваши «беседы» касаются только работы, а это ненормально! У вас нет ничего общего, и чем раньше ты перестанешь цепляться за Нелидову, а она – за тебя, тем лучше будет вам обоим!
– То есть ты считаешь, что у нас с Сурковой общего больше?
– А как же! Вы оба авантюристы по натуре, причем ты – в гораздо большей степени, нежели она. И она, и ты без ума от расследований, обожаете все таинственное и странное, любите во все совать свой нос – разве не достаточно?
Мономах промолчал, и тогда Гурнов продолжил:
– Слушай, я действительно считаю, что вы стали бы отличной парой… Ну неужели она тебе совсем не нравится?
– Да при чем здесь это? К тому же у нее есть мужчина…
– Ты про частного детектива? Знаешь, я с ним не знаком, но раз она до сих пор не вышла за него замуж, значит, он ей не пара. Неужто ты думаешь, что такая женщина, как Суркова, станет просто так проводить время с мужиком?
– Ты сам себе противоречишь! – развел руками Мономах. – По твоим же словам получается, что у нее с этим частником все серьезно… Ладно, замнем для ясности: все равно мне сейчас не до романтики, ты ж понимаешь! Если визит Артема в этот чертов «Дом Ангела» ничего не даст, мы вернемся домой: в конце концов, Суркова – профессионал, она и без нас справится.
– Вот это правильно! – воскликнул Гурнов. – И за это надо выпить!
И он подлил коньяк в и без того почти полный бокал Мономаха.
* * *
– Что-что, вы сказали, нашли в моих анализах?
И без того большие и круглые, как плошки, глаза Белкина стали еще больше и круглее.
– Ангельскую пыль, – ответила Алла.
– Это что еще такое?
– Наркотик. Точнее, опасный психоделик. В фармакологии имеет название «фенциклидин».
– Фенци…
– Раньше его применяли в медицине в качестве анестетика, но отказались от его использования, поскольку было выявлено множество побочных эффектов.
– Например?
– Например, ангельская пыль вызывает сильнейшие галлюцинации: бывали случаи, что люди выпрыгивали из окон многоэтажек, а последствия употребления схожи с симптомами шизофрении. Так что вы, Александр, еще дешево отделались – никогда себе не прощу, что отправила вас туда одного!
– Алла Гурьевна, при чем здесь вы! – вмешался Дамир, присутствовавший при разговоре вместе с Антоном. – Шурка такой же опер, как и любой другой, он прекрасно знает, что не в театре оперетты работает, а значит, рискует, как все!
Алла умом понимала, что он прав, но не могла отделаться от мысли, что несет ответственность за каждого сотрудника, а за Белкина – в особенности, потому что тот слишком молод, чтобы заботиться о себе самому.
– Дамир прав, Алла Гурьевна, – сказал парень, – я сам виноват: мне нужно было думать о том, где я нахожусь… Просто я не понимаю, как эта ангельская пыль оказалась в моей крови!
– Вы что-то ели или пили на встрече?
Краска стала постепенно заливать лицо молодого опера, и на его светлой веснушчатой коже это было видно особенно явно.
– Пирожки… – пробормотал он. – Очень вкусные. И морс пил. Клюквенный…
– Ну вот, все и объясняется! – воскликнул Антон. – Досифей накачал народ своей «пылью», вот они и отдали ему все, что имели при себе… Кстати, малой, ты сколько денег отдал в «фонд» Досифея?
– Все, что было в кошельке, – кисло ответил молодой человек. – Пятеру…
Да, подумала Алла, для Белкина пять тысяч – ощутимая сумма, ведь зарплата у него не так велика! Она ощутила, как у нее внутри поднимается волна возмущения: как можно обирать тех, у кого нет лишних денег?! А сколько таких еще присутствовало на «коллективном молении»… Известно ведь, что богатые и счастливые не ищут утешения в подобных встречах – у них и так все есть. Попадаются, в основном, неимущие, битые жизнью люди, или те, у кого не все в порядке с психикой. Последних грабить – вообще грех, ни с чем не сравнимый!
– Что ж, давайте не будем усугублять, – предложила Алла. – Всем здесь все ясно, так? Вернемся к нашему делу! Итак, Александр, вы сказали, что вербовщики Досифея собирают деньги на новую общину?
– Ну да, так они говорили, – кивнул парень. – Показывали видео места, где уже куплена земля – нужно только провести простейшие коммуникации и докупить стройматериалы.
– Значит, так, – медленно проговорила Алла, прокручивая мысль в своем мозгу таким образом, чтобы ее можно было донести до коллег, – придется кому-то отправиться в командировку.
– В Сибирь? – спросил Белкин.
– Да. Причем командировку выпишем на двоих: как показала практика, с этими людьми нельзя общаться в одиночку, необходимо, чтобы кто-то тебя страховал!
– Я могу поехать, – вызвался Антон. – И пусть Шурка тоже поедет – ему реабилитироваться надо!
– Да, Алла Гурьевна, пошлите меня! – поддакнул Белкин.
– А почему нельзя просто послать запрос тамошним коллегам? – спросил Дамир. – Зачем тратить деньги и ресурсы, что вы ожидаете там найти?
– Во-первых, если судить по описанию, местность там дикая, и до ближайшего населенного пункта, где мы можем отыскать коллег, нужно лететь на вертолете, – резонно заметила Алла. – Во-вторых, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, верно? Что же касается моих ожиданий… Ну, смотрите, есть два варианта. Первый: Досифей, испугавшись, что патриарх всерьез за него возьмется, реально навострил лыжи в Сибирь – туда, где его трудно будет обнаружить.
– А второй? – спросил Белкин.
– Думай, паря! – буркнул Шеин. – Второй вариант – нет никакой новой общины, и Досифей планирует свалить к чертям собачьим, как только насобирает достаточно денежек!
– Честно говоря, я склоняюсь ко второму варианту, – сказала Алла, – но мы не можем ничего утверждать, не увидев своими глазами. Оформляйте командировку, Антон!
– Алла Гурьевна, – проговорил Белкин, – я стесняюсь спросить, но как мы объясним эту поездку? Пока не удалось связать общину Досифея ни с чем криминальным!
– А вот Дамир нам сейчас и расскажет. Верно, Дамир?
– Есть кое-что, – кивнул Ахметов. Алла любила этого опера за его деловитость и внимание к деталям: он умел сосредоточиться на главном и не отвлекаться на мелочи. Если Антон и Александр немного чересчур эмоциональны, Ахметов, несмотря на свое восточное происхождение и, как следствие, горячую кровь, умудряется сохранять холодную голову практически в любой ситуации. – Во-первых, начет внедорожника: мы с Шуркой отсмотрели кучу видео с камер с заправок и нашли несколько черных машин, подходящих под описание…
