– Антон его зовут, Антон Шеин, – подтвердила Алла. – Так вот, здесь глухо, потому что отпечатки пальцев оказались смазаны. Правда, коллеги работают с образцами Константина и Марфы – может, получим результат. Зато мы узнали, что у Константина имеется черный внедорожник с кенгурятником.
– Это же здорово… Нет?
– Авто забрали на экспертизу, но первичный осмотр не выявил ничего подозрительного: скорее всего, ни в какой аварии машина не бывала.
– Это же не говорит о том, что Досифей не…
– Не имеет отношения к гибели вашего брата? Нет, конечно, но это доказывает – если, конечно, детальная экспертиза не покажет обратного, – что Константин не участвовал в убийстве Олега… Ну, или как минимум не на своей машине. Других таких внедорожников в общине нет – мы проверяли.
– Странно, что тачка есть у Константина, – пробормотал Мономах задумчиво. – Разве это не доказывает, что он у Досифея на особом положении? Все остальные, насколько я понимаю, полностью лишаются имущества!
– Вы правы, – кивнула Алла. – Да и вашему сыну показалось, что между Константином и Досифеем особые отношения, а именно – что глава общины побаивается своего подручного. В любом случае мы узнаем, кто такой этот Константин, а там, глядишь, и на Досифея выйдем. Мы не смогли установить его личность, так как участок земли, на котором стоит община, не приобретался в собственность и даже не арендовался. Мы пришли к выводу, что самострой могли не заметить в течение одного года, максимум – двух, но потом все обязательно стало бы известно, а значит, не обошлось без официального прикрытия.
– Кто-то в Красносельской администрации крышует Досифея?
– Очевидно, да. Надеюсь, все выяснится.
– Но это никак не помогает в расследовании смерти Олега?
– К сожалению, – вздохнула Алла. – Однако у Досифея рыло в пуху, и дело не в незаконном строительстве и мошенничестве!
– Вы о чем?
– Из общины пропали два человека, женщина и мужчина. Они никак не связаны между собой, но их исчезновение не случайно, в этом нет ни малейших сомнений!
– А как Досифей объясняет их отсутствие?
– Их собственной доброй волей. Они, дескать, решили уйти, так как местное житье-бытье не оправдало их ожиданий.
– Я правильно понимаю, Алла Гурьевна, что они нигде не проявились?
– Вы правильно понимаете, Владимир Всеволодович, и это настораживает. Я думаю, что их нет в живых!
– Даже так…
Мономах вдруг так изменился в лице, что Алла не могла этого не заметить.
– В чем дело? – спросила она встревоженно.
– Темка… Артем уже двое суток не выходит на связь!
– Раньше он не пропускал встречи?
– Бывало, но тогда он оставлял записку в условленном месте в лесу…
– А сейчас записки нет?
Мономах отрицательно качнул головой.
– Я не видела вашего сына в общине сегодня, – медленно проговорила Алла, постукивая ногтями по деревянному столу, накрытому видавшей виды скатертью. – Тут, в сущности, нет ничего странного, ведь там много народу, и все же… Как считаете, его могли разоблачить?
– Я просил Темку проявлять осторожность и не лезть на рожон, но он…
– Но он весь в отца! – перебила Алла. – Значит, так: Дамир ждет меня в машине, и мы прямо сейчас вернемся в общину…
– Не надо, Алла Гурьевна, вы только все испортите!
– Вы о чем?
– Если с Артемом и в самом деле что-то случилось, неужели вы полагаете, что Досифей и его подручные не позаботились о том, чтобы вы его не нашли? Если, как вы предполагаете, его раскрыли, то они должны были ожидать и вашего визита, и обыска, так?
Алла вынуждена была признать, что в словах Мономаха есть резон.
– Так что же вы предлагаете – сидеть ровно на пятой точке и ничего не делать? – спросила она раздраженно. Если бы Артем Князев являлся оперативным сотрудником, она могла бы рассчитывать, по крайней мере, что он сумеет выбраться из неприятностей самостоятельно, ведь их учат быть готовыми к неожиданностям. Кроме того, опера – тренированные, подготовленные ребята, могут, в случае чего, оказать достойное сопротивление злодеям, а Артем, хоть и спортсмен, не имеет подобных навыков. И у него нет оружия!
– Завтра я иду в общину, – сказал Мономах.
– Да вы с ума сошли – я вам запрещаю!
– Вы не поняли, Алла Гурьевна, я ведь не за Темкой туда иду, меня пригласили!
– Вас… пригласили? С какой стати?!
– Похоже, у них там массовое отравление, и требуется врач.
– Надо же… А вызвать врача из райцентра – нет?
– Долгая история, Алла Гурьевна! Скажем так: я помог одной женщине, а она рассказала обо мне человеку из общины. Поэтому логично, что обратились ко мне, ведь я здесь, под боком!
– Понятно… Что ж, сходите: если повезет, убедитесь, что с Артемом все в порядке. Только соблюдайте крайнюю осторожность и, если не встретите сына, не пытайтесь наводить о нем справки!
– Алла Гурьевна, я же не вчера родился! – возмутился Мономах.
– И все-таки я вынуждена повторить – будьте предельно осторожны и не делайте резких движений: мы пока не знаем, на что способны эти люди. Не думаю, что вам приходилось общаться с сектантами, Владимир Всеволодович, а вот мне случалось. Люди, объединенные идеей, могут неожиданно повести себя агрессивно, и вы даже не представляете, что может вызвать их гнев. Зачастую они накачаны не только идеями, кстати!
– Вы сейчас что имеете в виду, Алла Гурьевна? – нахмурился Мономах.
– Я не хотела вам об этом рассказывать, чтобы не пугать, но… В общем, наш молодой оперативник отправился на собрание общины в Питере – они иногда устраивают такие для привлечения новых членов…
– Да, Артем и сам в таком участвовал, – подтвердил Мономах.
– Так вот, вернулся он, скажем так, не вполне в адекватном состоянии. Хорошо, что мы это вовремя заметили и успели провести экспертизу до того, как препарат вывелся бы из организма естественным путем!
– Вашего парня что, накачали?!
– «Ангельской пылью», слыхали о такой?
– Что-то слышал…
– Это очень опасное вещество. Оно вызывает ярчайшие галлюцинации, и его действие быстро проходит, однако не все реагируют одинаково: имели место смертельные случаи!
– Ну, а с вашим опером, с ним все..?
– Слава богу, обошлось. Но это с ним – обошлось, а как насчет остальных? Мы попытались выяснить, не поступали ли в городские больницы люди со схожими симптомами, но не нашли таких – будем надеяться, что никаких тяжелых последствий наркотик не вызвал. В этот раз.
– Теперь понятно, почему они так охотно отдают Досифею свои кровные! – тихо сказал Мономах. – Нормальные люди вряд ли так бы сделали… В смысле, люди, находящиеся в своем уме.
– Вы правы. К примеру, наш паренек тоже поделился с Досифеем своими деньгами, хотя ничего такого не планировал, он с трудом вспоминает, как это произошло!
– Надо же, и не боится Досифей, что кто-то может, скажем, в окошко сигануть, наглотавшись «ангельской пыли»!
– Главное – знать дозу. Но я консультировалась с психиатром, и он предупредил, что все индивидуально и зависит от психотипа человека и его восприимчивости. Известно, что на людей интеллектуального склада «ангельская пыль» действует сильнее и может вызвать неадекватную реакцию с фатальными последствиями. Менее восприимчивые люди обычно переносят небольшие дозы не так тяжело. Это не то чтобы научно обоснованный факт, но психиатр сказал, что такие выводы сделаны на основе наблюдений за людьми, подвергшимися действию наркотика. Так что, Владимир Всеволодович, я вам настоятельно рекомендую проявлять осмотрительность и как можно скорее забирать сына из общины – дальше мы уж как-нибудь сами! Обязательно позвоните мне после визита… Я в курсе, что здесь и в общине телефон не берет – выйдете к шоссе, ладно? Я буду ждать вашего звонка и, если вы не позвоните, вернусь сюда с собаками и группой захвата, имейте в виду!
– Не думаю, что это потребуется, Алла Гурьевна, – ответил Мономах, видя решительный настрой Сурковой. – Я и так собирался вызволять Темку, но он не пришел на место встречи!
