— Видимо, сил не хватило?
— Но Гальперин же находился в собственном доме, мог позвать на помощь. Почему он этого не сделал?
* * *
— На этом самом диване, говоришь? — не сводя с Аллы лукавого взгляда, спросила Марина, проводя пухлой рукой по обивке. — И как оно?
— Маринка, ты такая порочная баба! — поморщилась Алла, чувствуя, как лицо заливает краска. — Я же сказала, он спал на диване, а я — в своей кровати!
— Ну и дура! В кои-то веки в твоей холостяцкой квартире появился нормальный мужик, а ты укладываешь его отдельно!
— Маринка…
— Да ладно, ладно, подруга, шучу! А если серьезно, то я рада за тебя: хватит уже сохнуть по твоему кобелю, пора начинать новую жизнь.
— Вот тут я с тобой согласна, — с облегчением кивнула Алла. — Кстати, о кобеле…
— Не говори, что он приходил!
— Приходил. И я, честно сказать, так и не поняла, зачем.
— То есть?
— Он обсмотрел мою доску для версий, задавал вопросы о том, как продвигается следствие… В общем, ничего не значащий визит.
— Может, соскучился?
— Да ладно! Два года от него ни слуху ни духу — и вдруг заскучал?
— Знаешь, в нашей среде хотят слухи…
— Слухи?
— О том, что Дед ваш засиделся на своем месте. Говоришь, Михаил задавал вопросы о расследовании?
— Так ты считаешь, он пытался выведать у меня нечто, могущее подставить Деда? По-моему, это глупости!
— А ты телевизор смотришь?
— В последнее время у меня нет на это времени. А что?
— По всем каналам рассказывают о том, что между «ОртоДентом» и «Дента-Люксом» существует жесткая конкуренция, следствием которой явилось несколько покушений на Илью, а потом и на Бориса Гальперина.
— Они что, упоминают названия?
— Представь себе! И о смерти Гальперина тоже болтают все кому не лень.
— И что же болтают?
— Ну что сначала сын, теперь вот — отец… Надеюсь, ты не стала делиться своими соображениями с Жаковым?
— Не приведи господь!
— И правильно. Ты как хочешь, а я уверена, что визит твоего бывшего любовника, а ныне зятя Заякина, который практически рулит правоохранительной системой в Первопрестольной, не случаен. Будь осторожна, подруженька — тебя хотят сделать слепым орудием в чужих руках! Ты сама-то как думаешь, конкурирующая фирма могла иметь отношение к убийству?
— Убийствам.
— Кого-то еще убили?
— Помимо медсестры? Очень может быть, что Илью Гальперина.
— Да ты что! Это же вроде несчастный случай был?
— После встречи моего опера с патологоанатомом, осуществлявшим вскрытие Ильи, у меня появились сомнения.
И Алла рассказала Марине обо всем, что удалось узнать Антону Шеину в патолого-анатомическом бюро.
— Ну надо же, — пробормотала адвокатша, качая головой, — какой поворотец! То есть ты не веришь в несчастный случай?
— В то, что Илья неделю не принимал лекарства, а потом полез в холоднючий бассейн? Да ни разу не верю!
— А вдруг регулятор температуры сломался?
— А не слишком ли много совпадений? — парировала Алла. — Но ты права, надо выяснить, проверял ли этот факт дознаватель.
— Так кто у тебя главный подозреваемый?
— Сначала я, грешным делом, подумала на Мейрояна.
— Это на врача, что ли?
— Да, ведь Гальперин здорово над ним поглумился во время бракоразводного процесса. Однако выяснилось, что у него железное алиби: наш доктор в выходные ездил на свадьбу двоюродной сестры в Ереван и вернулся только в понедельник утром. Тогда я занялась Инной и Дарьей Гальпериными. Каждая из них имела мотив, но после неожиданного визита Князева на горизонте замаячил еще и «ангел смерти»!
— Кто-кто?
— Ты меня слышала.
— Да, но не уверена, что правильно поняла. «Ангелами смерти» ведь называют людей, убивающих больных?
— Так и есть, — кивнула Алла. — Оказывается, Гальперин не был единственным человеком, который умер в больнице: незадолго до него скончалась еще одна пациентка.
— Ты серьезно?
— Более чем. И при весьма мутных обстоятельствах!
— А именно?
— Ей ввели летальную дозу инсулина.
— Может, ошибка?
— Может, и так, но как тогда объяснить то, что главврач запретил проводить вскрытие?
— Да легче легкого: ему не нужны неприятности! Если ошибся кто-то из персонала, на главного ляжет вина, а на репутацию больнички — пятно. Начнется шум, появятся правозащитники… Короче, геморрой сплошной!
— Ты, что, не слушала меня? Ошибка исключена, там уровень… чего-то очень низкий, Князев сказал… уровень глюкозы, вот! Кто-то намеренно ввел пациентке лошадиную дозу. И, как ты понимаешь, вряд ли это был посторонний.
— Да, но Гальперину-то сделали другую инъекцию, верно?
— Правда твоя. Вряд ли «ангел смерти» имеет на вооружении целый арсенал для умерщвления людей! Кроме того, маньяки используют одинаковый способ убийства, а речь в данном случае идет именно о маньяке: если Гальперин был богат, то с несчастной старушки совершенно нечего было поиметь, и даже ее квартира не была приватизирована — я проверяла. Признание Князева внесло сумятицу в следственные действия, и мне еще предстоит все хорошенько обдумать.
— Хорошо, а что там с бабами гальпериновскими? Ты сказала, у обеих есть мотив.
— По старому завещанию вдовице доставалась приличная доля имущества. Но незадолго до смерти Гальперин дал ей понять, что желает изменить завещание, а по брачному договору Инне не полагалось ничего! Она даже пыталась признать мужа частично недееспособным, чтобы его новое завещание не имело законной силы. Князев и медсестра, которая ухаживала за Гальпериным, отказались подписывать бумагу, составленную адвокатом Инны, но несколько человек из отделения, которых достали выходки капризного пациента, подписали. Тут еще остается открытым вопрос о том, как в кровь Гальперина попал психотропный препарат, кто был заказчиком и кто исполнителем. Судя по попыткам Инны признать мужа частично недееспособным, она вполне могла оказаться первой. Но кто тогда второй?
— Да любая медсестра или даже санитарка из отделения — чего проще подсунуть больному лишнюю таблетку? — развела руками Марина.
— Но, если Инна и впрямь пыталась осуществить этот план, то она Гальперина не убивала, ведь тогда все ее усилия не имеют смысла!
— А как насчет невестки?
— Дарья автоматически стала подозреваемой, захапав себе все наследство Гальперина. Но я не уверена, знала ли она о последнем завещании. Сама Дарья утверждает, что понятия о нем не имела.
— Еще бы!
— У Дарьи с Борисом были плохие, можно сказать, враждебные отношения. Так повелось с самой их свадьбы с Ильей, а после его смерти все только усугубилось. Гальперин подозревал невестку в том, что она выводит деньги из фирмы.
— Это точно известно?
— Предыдущий главбух небрежно относился к ведению документации, и при передаче бумаг многое было утеряно или находилось в ненадлежащем виде.
— Так нужно найти этого главбуха!
— Мой сотрудник сегодня должен с ним встретиться. Надеюсь, он прольет свет на махинации Дарьи, если, конечно, ее свекр был прав.
— Так чего же ты ждешь, не понимаю? — удивленно спросила Марина. — Почему не задерживаешь Дарью Гальперину?
— Все улики — косвенные, — объяснила Алла. — Они основаны на умозаключениях, а не на доказательствах. Ну и что, что основной выгодополучатель — Дарья? Надо еще убедиться в том, что она знала об изменениях в завещании, иначе у нее нет мотива!
— А вот и есть! — возразила Марина. — У нее же сын?
— Внуки не являются наследниками первой очереди.
— Но Яков Гальперин не был лишен наследства по завещанию, верно? Что, кстати, невозможно по причине несовершеннолетия. При наличии хорошего адвоката внук легко вступил бы в права!
— Между прочим, даже если Дарья знала о новом завещании, зачем убивать Гальперина? Он находился при смерти, и она вскорости заполучила бы все!
— Может, хотела ускорить процесс? Он был человеком вздорным и непредсказуемым. Допустим, Дарья была в курсе нового завещания, но где, скажи мне, гарантия, что адвокату не ударила бы моча в голову и он не взбрыкнул бы опять? Проще убрать его наверняка, пока не случилось ничего непредвиденного!
