— Я тоже так считаю, Алла Гурьевна, потому что есть еще одна странность.
— Какая?
— Мне вот, к примеру, непонятно, каким образом в доме оказался баллон.
— Разве поселок не газифицирован?
— Поселок-то газифицирован, но недавно, а дом Дремина, как я уже сказал, на отшибе стоял, и к нему ветку еще не тянули. Об этом надо было договариваться с председателем садового товарищества, и Дремин даже не пытался, потому что сначала требовалось закончить сам дом. С какого перепугу он притаранил бы в недоделанное здание газовый баллон, спрашивается?
— Да, интересно! А следы борьбы на теле обнаружили?
— Да какое тело, Алла Гурьевна, бог с вами! Там, где находился труп, оказались свалены какие-то горючие материалы, так что…
— А кто тогда сказал, что труп — именно Дремин?
— По зубам — его стоматологическая карта помогла. Из «ОртоДента», кстати.
— Ну да, он же там работал… Ладно, план следующий: ищем пропавших таджиков и пытаемся получить разрешение на проверку счетов Дарьи Гальпериной.
— Думаете, дадут?
— Доказательств маловато, но попытка — не пытка!
* * *
— А я все жду, когда же наши органы хоть что-то делать начнут!
Этими словами Аллу встретила немолодая женщина на пороге квартиры Марии Константиновны Трюхиной. Алла ожидала увидеть старушку, а вовсе не бой-бабу, поэтому слегка растерялась.
— Я — Светлана, племянница ее, — пояснила незнакомка. — Тетя Маша позвонила мне после того, как вы предупредили о своем визите: в наше время кто-то должен находиться дома, когда чужие люди приходят, знаете ли!
«Интересно, где же ты была, когда тетушка нуждалась в уходе?» — пробормотала про себя Алла, входя.
Сама Мария Константиновна Трюхина восседала в высоком кресле с видом оскорбленного достоинства.
— Вы сказали, что по поводу Ольги хотели поговорить, — проскрипела она. — Нашли ее, воровку эту?
— Воровку? Что она украла?
— Брошку антикварную, наследство прабабкино! — встряла племянница. — А говорила я вам, теть Маш, нельзя в дом всякую шваль впускать, потом проблем не оберешься!
— Что-то я тебя поблизости не видела, когда в больнице лежала! — язвительно отрубила старуха. — Пришлось медсестру приспособить. Драла она с меня три шкуры, а делала на три копейки!
— Драла три шкуры? — вмешалась Алла. — А я вот слышала, что вы Ольге ни разу денег не заплатили!
— А за что платить-то?! — взъярилась Трюхина. — Я ведь ей квартиру обещала — это она мне платить должна!
— Вы составили договор?
Водянистые глаза бабки воровато забегали.
— Ну я все собиралась, собиралась…
— Больной же человек, чего вы к ней прицепились с договором этим! — снова влезла в разговор племянница. — Ну хотела она, по глупости, по незнанию или от обиды — чего теперь рядиться-то? У меня были проблемы большие, не могла я тогда за теткой ухаживать, но теперь все разрешилось, и я здесь.
— А брошки моей нет! — воспрянула Трюхина. — И денег — тоже!
— Каких денег? — спросила Алла.
— Сорок тысяч у меня было, под бельем в шкафу лежали. На похороны. Сперла!
— Ольга?
— А то кто же! — фыркнула старуха. — Больше у меня в доме никто не бывает, кроме нее да еще врача из поликлиники.
— При каких обстоятельствах вы обнаружили пропажу броши и денег?
— Ну Ольга не пришла. Один день нет ее, два нет… Я звоню — никто трубку не снимает. Вот тогда-то я и кинулась проверять потайные места…
— Так сразу и кинулись? — недоверчиво переспросила Алла.
— Это я тете Маше сказала, что нужно все хорошенько проверить! — уперев руки в крутые бока, с вызовом сказала Светлана. — Все ж ясно: девка поняла, что квартира ей не достанется, потому что родственники у бабули имеются, вот и решила прихватить что плохо лежит! Пропажу-то нашу будете искать?
— Можете брошь описать, Мария Константиновна?
— Еще бы! Она такая крупная, темное золото, в форме цветка. Бриллианты и сапфиры разной каратности…
— Это она? — Алла протянула старухе фотографию броши, найденной на теле Малинкиной.
— Она, она, родимая! — Та трясущимися руками вцепилась в снимок. — Нашли, значит? Слава богу!
— А бандитку эту, медсестру, тоже нашли? — нахмурилась Светлана. — И деньги?
— Денег мы не обнаружили. А вот Ольгу Малинкину, к сожалению, да. Она мертва.
— Как это — мертва? — тупо переспросила Трюхина.
— Убили ее.
— Ограбить, видать, хотели! — быстро нашлась с объяснением племянница.
— Брошь не взяли, — возразила Алла. — А денег у нее при себе не было — она оставила сумочку на работе. Я бы хотела знать, что вы обе делали в ночь, когда ее убили.
* * *
— А не могла племянница Трюхиной грохнуть Ольгу? — спросил Дамир, выслушав рассказ Аллы.
— Мы проверим алиби, но не думаю, что это она, — покачала головой Алла.
— Почему же? Она хотела теткину квартиру, а та возьми да и найми медсестру с обещанием передать жилплощадь в обмен на уход. Квартирка медленно, но верно уплывала прямо из ее рук!
— Если бы Ольгу убила Светлана, она бы прихватила брошь, зная, что это — фамильная драгоценность. Во-первых, от жадности, а во-вторых, чтобы отвести от себя подозрение. А наш убийца цацку не взял, понимая, что она слишком приметная!
— Значит, брошка — тупик? — огорченно спросил Белкин.
— А ты думал, сейчас ниточка от нее потянется прямиком к убийце? — усмехнулся Антон. — Да, это, похоже, тупик, но у нас есть и другие версии.
— И одной из них занимался Дамир, — подытожила Алла. — Мы вас слушаем с нетерпением!
— В общем, я еще раз опросил персонал отделения, в особенности нянечек и сестер. Оказалось, многие видели, как Дарья Гальперина приходила к свекру.
— Сколько раз? — спросила Алла.
— Все утверждают, что лишь однажды, за день до смерти адвоката. Медбрат, Алексей Жданов, сказал, что они поцапались, но он почти сразу покинул палату. Там оставалась только медсестра, которая ухаживала за Гальпериным, Алина Руденко.
— То есть она присутствовала при разговоре?
— Совершенно верно. Алина сказала, что свекор, смакуя каждое слово, поведал Дарье о том, что намерен вычеркнуть внука из завещания.
— Разве это возможно? — спросил Шеин. — Он же вроде несовершеннолетний?
— Во-первых, — пояснила Алла, — внук — не наследник первой очереди. Во-вторых, вдруг Гальперин собирался сделать так, что, даже при наличии классного адвоката и полной лояльности суда, наследовать мальчику будет нечего?
— Очень даже может быть, — поддержал Аллу Дамир. — Он угрожал продать клинику и, кажется, даже упомянул, что документы на продажу уже готовятся. Если верить Руденко, в выражениях он не стеснялся и напрямую обвинял невестку в убийстве сына. Кроме того, он несколько раз называл Якова Гальперина ублюдком…
— Погодите, это он внука своего так? — перебила Алла.
— Вот-вот!
— Он как-нибудь объяснил свои слова?
— Алина говорит, нет. Она решила, что Гальперин это сказал просто из неприязни. Видимо, она распространялась не только на невестку, но и на внука.
— Да нет, я так не думаю, — покачала головой Алла. — Он мог назвать мальчишку по-разному, но… Ладно, опустим пока этот момент. Что еще интересного рассказала Руденко?
— Да больше, в принципе, ничего, — пожал плечами Дамир. — У медсестры создалось впечатление, что адвокат намеренно бьет невестку по самому больному и наслаждается ее отчаянием. Дарья Гальперина вылетела из палаты как ошпаренная, и это видели как пациенты, так и персонал.
— А вскорости Гальперина убили! — вставил Белкин. — Какое совпадение!
— Получается, Дарья знала о желании свекра! — хлопнул себя по бедрам Антон.
— А вы заметили, что Якова Гальперина все же нет в новом завещании? — задала Алла вопрос присутствующим.
— Ага, — кивнул Дамир, — зато есть Дарья, ненавистная невестка! Какого, спрашивается, черта было огород городить?
— Да и какая разница, — подхватил Шеин. — Главной наследницей является мать Яши, и рано или поздно все достанется парню!
