— А вот у меня нет богатых родственников, — вздохнул Саня. — Все как один бедные!
— И все-таки странно, — не обратив внимания на горестную реплику младшего опера, проговорила Алла. — Зачем вписывать в завещание невестку-ехидну и даже не упомянуть внука? Если же слова Гальперина в разговоре с Дарьей имели прямой смысл и он считал Якова прижитым на стороне, как получилось, что Дарья стала главной наследницей?
— А чего мы, собственно, ждем? — спросила Шеин. — Давно пора брать ее за жабры и тащить в допросную: дамочка долго не продержится! Дайте мне с ней наедине часика три-четыре…
— Я не рассказала вам еще одну новость, — прервала его Алла, раскрывая ноутбук. — Наши «электроники» нарыли интересную картинку в Интернете… вуаля! — и она развернула экран к сотрудникам. На нем длинноногие модели дефилировали по подиуму, расположенному под открытым небом.
— Вы решили показать нам фэшн-шоу? — удивился Антон. — И что мы должны здесь увидеть?
— Смотрите внимательно, — предупредила Алла, — не пропустите главное!
И тут вдруг Белкин дернулся и привстал со стула, тыча пальцем в экран:
— Это, что, Гальперина?
— Точно, она! — подтвердил Дамир, тоже подавшись вперед. — А на ней, между прочим, тот самый плащик с интересными пуговками!
— Тренч от Донны Каран, верно, — кивнула Алла. — Это видео с московского показа мод ребята нашли на ю-тюбе.
— А когда оно снято?
— Прошлой осенью.
— Ну так теперь все ясно! — обрадовался Белкин. — Понятно, кто убил Ольгу Малинкину как нежелательного свидетеля!
— Нет, Санек, — покачал головой Антон. — Понятно только, что у Дарьи Гальпериной есть плащик от Донны Каран. Как и у некоторых других женщин, обладающих ее статусом и деньгами.
— Разве мы не можем на этом основании получить ордер на обыск? Сто процентов найдем плащ без пуговицы!
— Пуговицу могли уже пришить, — охладила пыл парня Алла. — Но у нас имеется кое-что получше, чем видеоролик: электронщики распотрошили телефон Ольги Малинкиной и обнаружили там звонок на номер Дарьи Гальпериной.
— Когда?
— В ночь смерти адвоката.
— Ну разве это не доказательство? — победно вопросил Саня.
— Доказательство, — согласилась Алла. — Мы нащупали связь между Малинкиной и Гальпериной, и теперь у меня есть с чем идти к Кириенко. Но расслабляться рано. Ищем таджиков, продолжаем искать свидетелей, видевших машину, в которой нашли тело Ольги, а также выясняем, не было ли в больничке других необъяснимых смертей за последнее время: что-то подсказывает мне, главные «ягодки» еще впереди…
* * *
— Хорошо, что ты сама пришла, а то я собирался тебя вызывать! — рявкнул Дед, как только Алла вошла в кабинет. Еще по озабоченному лицу его пожилой секретарши она поняла, что полковник юстиции Кириенко не в духе, но у нее было, чем его порадовать.
Он выслушал ее, ни разу не перебив. Когда Алла закончила, Кириенко сказал:
— Выходит, все указывает на невестку? Это хорошо!
— Почему? — удивилась она.
— Потому что ко мне тут приходили.
— Снова?
— Знаешь, кто? Генеральный директор «Дента-Люкс»!
— Господи, а ему-то что нужно?!
— Желает обелить репутацию фирмы. Я его понимаю, ведь на всех каналах периодически поднимают эту тему. Говорят о соперничестве с «ОртоДентом», выдвигают дикие версии о гибели отца и сына Гальпериных, а народ смотрит да на ус мотает! Ты сама-то эти передачки видела?
— Мне рассказывали. Я думаю, кто-то из семейства Гальпериных воду мутит — либо Дарья, либо Инна.
— А вдовице-то зачем?
— По завещанию она от муженька шиш получила, зато по телику можно сверкнуть, лишний раз облить грязью других родственников, но главное — получить деньги.
— Какие?
— Андрон Петрович, неужели вы всерьез верите, что Инна ходит туда бесплатно? Наверняка ей перепадает, а телеканалы рады заполучить горячую тему между очередной беременностью Брежневой и новым дебошем, устроенным Николаевым! История об изощренном убийстве скандального адвоката вполне для такого подходит… А что вы сказали генеральному директору?
— Сказал, что все эти «новости» — не наша утечка, а дело рук журналистов, поэтому и причин для опровержения нет. Но раз ты полагаешь, что нашла заказчика убийства…
— В том-то и дело, что я не уверена! — прервала шефа Алла.
— То есть как — не уверена? Ты же только что сама…
— Уж больно все очевидно!
— Радоваться надо, а она сомневается! — рассердился Дед.
— А чему радоваться? Если мы обла… в смысле, ошибемся, Андрон Петрович, последствия могут оказаться серьезными!
— Ну поведай мне о своих сомнениях, на чем они основаны?
— Слишком много улик указывает на участие в деле Дарьи Гальпериной, и это настораживает. Ну взять хотя бы звонок от покойной медсестры — почему всего один? Ребята из технического отдела весь телефон раздербанили, с оператором сотовой связи сверялись, но других звонков на этот номер нет. Сама Дарья также ни разу не звонила девушке.
— Это говорит лишь о ее осторожности. Зачем пользоваться собственным телефоном, если можно завести специальный, для связи с единственным абонентом? И зарегистрировать его на подставное лицо. Или, скажем, все переговоры об убийстве женщины вели лично, с глазу на глаз, и вообще не пользовались телефоном, понимая, что звонки можно отследить. Ты же не вчера родилась, милая моя, — преступники бывают сообразительными, иначе мы лишились бы работы!
— Хорошо, тогда как было дело? Малинкина, значит, сделала Гальперину смертельную инъекцию и тут же отзвонилась заказчице, чтобы отчитаться о проделанной работе?
— А почему нет?
— Тогда как ее телефон оказался под койкой покойного?
— Ну мало ли… Может, выронила, пока ликвидировала следы преступления?
— Допустим. В кармане у убитой сестры, как по заказу, обнаружилась разбитая ампула одного из препаратов, введенных адвокату. Откуда она взялась — неужели вы думаете, что она запаслась просто на всякий случай?
— Не была уверена насчет дозы?
— А почему запас только одного лекарства, ведь необходимо два препарата?
— Ну, мало ли…
— А пуговица от тренча от Донны Каран, зажатая в кулаке Малинкиной, как подарок следствию?
— Как я уже говорил, преступники бывают умными, но и они, к счастью, совершают ошибки!
— Почему Ольга покинула больницу, даже не сняв халата?
— Торопилась, боялась быть застигнутой на месте преступления.
— А сумка? Почему она сумку-то с собой не взяла? Девушка миловалась с ординатором во время дежурства. Потом вышла в туалет — неужто вы полагаете, что именно в тот момент она решила провернуть операцию с убийством Гальперина? Ведь парень мог в любой момент отправиться ее разыскивать — кто знал, что он уснет! Да и эвтаназия — не быстрый процесс. Сначала вводится один препарат, погружающий пациента в глубокий сон, и только по прошествии некоторого времени вводится второй, смертельный… И потом, как Малинкина покинула больницу незамеченной?
— Для того, кто там работает, это не проблема! Должна же она была обеспечить себе алиби, верно? Только все прошло не так, как медсестра ожидала, и она оказалась в багажнике автомобиля. Может, она попросила больше денег, или…
— Кстати, насчет автомобиля — тоже непонятная ситуация. Если, как вы говорите, Малинкина хотела больше денег, а заказчица решила, что девица зарывается, то убийство было незапланированным. По мнению патологоанатома, на это указывает и характер повреждений тела медсестры.
— Ну вот!
— Только зачем заказчице чужая машина? Если она не собиралась убивать девушку, к чему вся эта канитель с угоном из гаража под снос? Концы с концами не сходятся, Андрон Петрович! Нет, пока Гальперину мы к убийству медсестры не пришьем: своими руками она ничего не делала. Дарья — дама субтильного телосложения. Малинкина, конечно, тоже не была крупной, но согласитесь, для того, чтобы сломать человеку шейные позвонки, требуется сила, которой определенно недостает Дарье Гальпериной!
