– Он самый, – невнятно произнес Жокей, не на шутку перепугавшись злобного выражения на лице капитана, которое вдруг стало до того страшным, что от вида своего начальника даже оперативникам стало не по себе.
– Верю, – сказал Орлов и резким движением отдернул руку, так что было слышно, как в наступившей тишине у Жокея клацнули зубы. – А теперь говори самое важное, что хотел утаить, – не дав ему прийти в себя, вновь потребовал твердо Клим. Он наклонился к лицу вора, почти касаясь своим горбатым носом его узкого лба с выступившими крупинками мелкого пота и бешено сверкая глазами, и отрывисто прикрикнул: – Ну!
– Симыч… подговорил… своего дружка, – запинаясь через слово, поспешно заговорил, сглатывая слюну, Жокей, с опаской косясь на неуравновешенного оперативника. – Он то ли с ним воевал вместе, то ли они знались еще до фронта. Тут я ничего не могу сказать. Но человек он, по слухам, дюже жесткий и хитер как черт… Теперь вся наша… вся банда ходит под ним… У него тоже кликуха Филин. Но я его лично ни разу не видел, зуб даю!
– Так уж и не видел? – Орлов выпятил грудь, туго перепоясанную потертой портупеей, и шумно, с сипом, втянул в себя воздух, словно ему не хватало кислорода. Темные зрачки его глаз полыхали неистовым огнем. – Не зли меня, Жокей!
– Всего лишь один раз! – испуганно выкрикнул карманник, вытаращив на Орлова желтые с красными прожилками белки. – Да и то в темноте, я ничего и не разглядел толком. Да и он старался без необходимости не светиться, все время прикрывал лицо воротником шинели. Но голос мне показался молодым. Я еще подумал: чего это Симыч так его бздит? А когда он у меня на глазах застрелил Кутю, который вякнул против него не по делу, я в его паханских замашках больше не сомневался… Да и стоят за ним, по разговору, в основном фронтовики, которым все до фени. Все, больше я ничего не знаю, начальник!
Орлов с облегчением выдохнул и распорядился передать Жокея конвою для препровождения в КПЗ.
– Вы обещали меня отпустить, – жалобным голосом заныл Жокей, – ежели я все как на духу выложу. Я вам, можно сказать, душу вывернул, а вы…
– Береженого бог бережет, – ответил, поморщившись, Орлов. – Для тебя же, дурня, стараемся. Да и нам спокойнее будет – не выкинешь какой-нибудь фортель. С тебя станется.
Федоров с Семеновым с обеих сторон заботливо подхватили под руки упиравшегося Жокея и практически вынесли его из комнаты.
– М-да, – протянул Копылов, с трудом разомкнув потрескавшиеся губы. Во время долгого допроса он не проронил ни слова, про себя дивясь умелому подходу Орлова в искусстве колоть преступников и не мешая ему в этом трудном деле. – Выходит, пока у нас все завязано на Симыче. Найдем его – появится шанс выйти на самого Филина.
В коридоре послышались торопливые, слегка шаркающие шаги, и в комнату влетел запыхавшийся Игнат Мачехин. Вел он себя для своего сурового характера необычно. Не успел переступить порог, как тотчас вскинул руку с каким-то листком и стал победоносно размахивать им, как боевым знаменем.
– Ребята, – ликующе выкрикнул Мачехин, – отпечатки пальцев на орудии убийства гражданки Сиркиной и на ручке выкидного ножа, который Журавлев отнял у напавшего на него бандита в районном городке, принадлежат одному и тому же человеку.
Журавлев настолько сильно удивился, что поперхнулся дымом от папиросы, которую курил, привычно сидя на подоконнике у распахнутого окна. Он долго кашлял, потом щелчком отправил недокуренную папиросу за окно и сказал:
– Вот так новость! Всем новостям новость! Выходит, это был Чекан. Вот кто работает штатным убийцей у Филина. Узнал его Сердюков, да что толку. Повезло бандюге, что вовремя скрылся, хоть и раненый. Получается, когда им в Инжавино кислород перекрыли, они сюда перекинулись и уже здесь принялись чинить разбой…
– Это тот самый… третий сбежавший, который нашего Сердюкова подстрелил? – хмуро переспросил Орлов, как бы желая для себя уточнить непростую ситуацию с беглым Чеканом. Получив от Журавлева утвердительный ответ, он непроизвольно обхватил подбородок рукой, задумчиво подвигал из стороны в сторону челюсть и, с сочувствием поглядывая на Илью, озабоченно проговорил: – Ты, Журавлев, теперь по городу с оглядкой ходи, вдруг кого из этой шатии-братии случайно встретишь… Да, – вспомнил он разговор с Копыловым, – надо ребятам из ОБХСС дать наколку, чтобы, как тут немного поутихнет, проверили буфет, а заодно и рестораны на предмет сбыта краденых продуктов. Сейчас там бесполезно искать: небось все успели заныкать. Пускай занимаются этими делами… Может, кого своего внедрят в общепит… – И, взглянув на раздосадованного Копылова, с улыбкой развел руками: – У нас сейчас дела поважнее нарисовались.
Глава XIII
Федоров с Семеновым двое суток добросовестно копались в картотеке, но так ничего и не нашли, что могло бы хоть как-то пролить свет на личности бандитов. Правда, обнаружили нечеткую фотографию одного уголовника.
Некий гражданин Шурыгин Альберт Валерианович, изображенный на фото в анфас и в профиль, отдаленно напоминал того самого Угрюмого, которого Журавлев видел вместе с Симычем и другими бандитами во дворе заброшенного дома. Но сколько Илья ни приглядывался, так и не смог с полной уверенностью сказать, что это тот самый человек.
Тогда шел проливной дождь, продрогшие бандиты все время кутались в воротники и надвигали на глаза кепки, из-за чего ясно разглядеть их физиономии не представлялось возможным. А потом, при перестрелке, вообще было не до того, чтобы запоминать их в лицо.
– Черт его разберет! – выругался Журавлев, понимая, что чем он больше приглядывается, тем больше у него возникает сомнений. – У того, кажется, вот тут была родинка. А может, просто грязь прилипла…
– Ладно, Журавлев, плюнь ты на него, – смилостивился Орлов, с болезненным сочувствием наблюдая за искренними потугами лейтенанта вспомнить того бандита. – Все равно он от нас никуда не денется. Таким не место в нашем социалистическом обществе. Запомни это.
Но на всякий случай все же распорядился, чтобы районная милиция проверила его место жительства, откуда этот самый Угрюмый отправился отбывать срок.
Но беда, как верно подметила народная мудрость, одна не ходит. Шишкин, которому было поручено вплотную заняться полуторкой, выяснил, что принадлежавший автоколонне «Союззаготтранс» грузовик две недели назад был отправлен в срочную командировку на торговую базу в Саранск за запасными частями для механических мастерских. Поездка предстояла очень важная, и для этой цели выбрали опытного водителя, бывшего фронтовика Савельева Петра Парамоныча, который уже не однажды ездил по этому маршруту. Дальняя дорога скорого возвращения не сулила, поэтому никто и не спохватился, что машина задерживается…
– Думаю, бандиты действовали по наводке, – закончил рассказ о своем расследовании Шишкин. – По всему видно, что у них имеется свой человек на автобазе, который и шепнул, что машину скоро никто ждать не будет. Водителя укокошили, грузовик угнали, намереваясь использовать его некоторое время в своих преступных целях. Мы знаем, что полуторка успела отметиться в Покровке при налете на лавку и при перевозке ворованного товара. Может быть, и еще где, о чем мы пока не подозреваем. Они бы ее наверняка еще не раз использовали, если бы Журавлев не продырявил борта и их подельника не подстрелил. Не захотели они возиться с ремонтом, заодно машину вместе с трупом и сожгли. Такие мои мысли…
– Куда ни кинь – всюду клин, – произнес в расстроенных чувствах Орлов. – Только-только что-то начинает вырисовываться, как – раз… и опять мама не горюй. Копылов, пойдем в столовку, пожуем, что-то от таких горестных мыслей на меня жор напал. Да и вы займитесь делом, – невесело хохотнул он, переживая, что расследование движется не так быстро, как ему хотелось бы.
Орлов с Копыловым и еще несколько человек ушли в столовую, в отделе остались Журавлев и Капитоныч, который, сидя за своим столом, что-то мудрил с химическими реактивами для фотографий. С увлечением пересыпая серый порошок из одного пакетика в другой, он негромко ворчал себе под нос:
