Он торопливо распахнул дверь и, держа пистолет двумя руками, проворно выскочил в коридор, с ходу открыв огонь по бандитам с незащищенного тыла. Один из налетчиков, плотно прижимавшийся спиной к шершавой стене, едва успел обернуться на шум, как тут же получил пулю в лоб. Кровь длинной цевкой брызнула вперед, бандит крупно вздрогнул и упал лицом вниз, придавив животом собственный «Шмайсер».
Следом за Орловым в коридор нескладным кузнечиком выпрыгнул Журавлев и тоже принялся палить по бандитам. Затем, пригнувшись, выскочил рослый Шишкин, за ним верткий Васек Федоров. Налетчики, не ожидавшие оказаться в окружении в замкнутом пространстве, ошалело заметались, толкаясь друг с другом.
– Суки! – взвыл Симыч. – Волки позорные! Всех положу за корешей! Братва, занимай оборону!
Рассредоточившись по темным закоулкам здания, оставшиеся бандиты приободрились, очевидно на что-то все еще надеясь.
– Орлов, а я тебя знаю, – крикнул Симыч, предусмотрительно не поднимая головы от пола из опасения быть застреленным. Он лежал на животе, спрятавшись за стоявший у стены противопожарный металлический ящик. – Ты старший опер ОББ. Верно?
– Верно! – с ухмылкой отозвался Орлов и, наверное, впервые с откровенным удовольствием подумал о своей нелегкой работе, принесшей ему нежданную славу среди отпетых уголовников. – Я тебя тоже знаю… Совсем недавно ты на фронте воевал… мог бы и искупить свою вину перед народом. Что ж ты, курва, опять на кривую дорожку-то ступил?
– Не твоя забота, – глухо отозвался Симыч. – Я за себя сам в ответе. – И, немного помолчав, добавил: – А вот того очкастого, на Феликса вашего похожего, первый раз вижу.
– А он по твою душу аж из МУРа прибыл! – крикнул Орлов. – Жаждет личной встречи…
– Опаньки! – с наигранной дурашливостью воскликнул Симыч, на самом деле отлично понимая, что такая встреча ничего хорошего ему не сулит: раз уж в Москве большие люди им заинтересовались, снисхождения не жди. – Как приехал, так и уедет! Ты, Орлов, лучше скажи, кто это такой отчаянный нашелся, кто сдал мою кодлу?
– Мы и не такие ребусы разгадываем! – весело ответил Клим. – А тут и думать нечего. Не по вашему мелкому умишку такие ходы наперед просчитывать. Тоже мне… мыслитель нашелся.
– Не говори гоп, пока не перепрыгнул, – с угрожающей злостью, едва сдерживая приступ находившего на него бешенства, сказал Симыч. При этом у него в горле что-то яростно булькало и клокотало. – Фартового Симыча еще никому не удавалось сломить. И вам не удастся!
Воспользовавшись их душевным разговором, Илья, прижимаясь к стене, присел на корточки, чтобы бандитам, лежащим на полу, не было его видно. Меняя позицию на более удобную, он на карачках медленно двинулся к ближайшему выступу в стене, откуда открывался больший радиус обзора. Ему оставалось сделать маленький шажок, как вдруг из-за деревянной кадки с раскидистым фикусом на четвереньках выползла девушка, волоча за собой брезентовый инкассаторский мешок, набитый деньгами, по всему видно полученный только что.
Алая косынка сбилась на затылок, растрепанные светлые волосы свалявшимися кудряшками рассыпались по плечам. Девушка беззвучно плакала, не вытирая слез. Они обильно текли по ее бледному испуганному лицу, некрасиво сморщившемуся в плаксивой гримасе, капали на крашеные половицы. Мелко дрожа, опираясь на подгибающиеся руки, она поспешно двигалась в сторону Журавлева.
– Убирайся отсюда, – сквозь зубы процедил Илья. – Уползай, дуреха, подстрелят тебя здесь… Да не бойся, я милиционер.
Метнув на него затравленный взгляд, девушка проворно поползла дальше и вскоре завернула в узкий захламленный коридорчик, которым, очевидно, давно не пользовались, оставив на память о себе соскочившую с ноги голубую туфлю-лодочку.
– Чекан, мочи легавых! – неожиданно заорал Симыч. – Век воли не видать!
«Какой Чекан? О чем он? – машинально подумал Журавлев и, высунувшись, окинул помещение быстрым взглядом. – Сбрендил старый? Или на страх давит?»
В этот момент защелкали частые выстрелы – с сухим треском пули ударялись в стены, эхо возвращалось дробной россыпью, помещение наполнилось густым пороховым дымом.
– Симыч, не бзди, где наша не пропадала, – неожиданно разобрал Илья в поднявшемся грохоте знакомый голос. – Не пришел еще наш час подыхать!
Журавлев порывисто обернулся и с удивлением увидел, как вторая группа бандитов в количестве пяти-шести человек, пробравшись через заднюю, до этого накрепко закрытую дверь, проникла в помещение. Теперь не только одному Илье открылся пустой и бесперспективный разговор Симыча с Орловым, из которого следовало, что один тянул время, чтобы солдаты успели окружить здание сберкассы, а другой – для того, чтобы поспела его бандитская подмога.
«Умыл нас проклятый урка», – мелькнула мысль и сейчас же пропала, потому что теперь Илье с товарищами надо было вдвое быстрее отстреливаться и своевременно менять позиции.
– Граждане преступники! – неожиданно послышался с улицы громкий голос, усиленный рупором. – Вы окружены! Сопротивление бесполезно! Складывайте оружие и выходите по одному с поднятыми руками! Советский гуманный суд определит вашу дальнейшую судьбу! Не усугубляйте свое положение!
«Так они и сдались», – с ухмылкой подумал Журавлев, решив воспользоваться бандитским замешательством. Он вжался в пол и по-пластунски ловко пополз, упираясь локтями в шершавые доски, намереваясь быстро достичь коридорчика, куда уползла девушка-кассирша и откуда можно было простреливать пространство между стойкой и глухой стеной с ребристыми выступами. Довольный, что остался незамеченным, Илья завернул за угол. Там его глазам предстала страшная картина. Чекан, который еще не так давно покушался на его жизнь, злобно сверкая глазами, вырывал из рук девушки инкассаторскую сумку.
Вытаращив от ужаса глаза, кассирша с обреченной уверенностью, что все равно погибнет, изо всех сил сопротивлялась, не желая расставаться с казенными деньгами. Она отчаянно брыкалась, стараясь ударить бандита ногами в живот, и монотонно, на одной жалобной ноте мычала, мотая взъерошенной головой.
– Чекан! – крикнул Илья, целясь в склоненного над кассиршей бандита, не решаясь выстрелить, чтобы не задеть жертву. – Оставь ее в покое!
Чекан порывисто вскинул голову, его глаза хищно сузились: он увидел перед собой все того же ненавистного военного, которого когда-то не смог зарезать. Чекан мгновенно вскинул пистолет и выстрелил. Пуля просвистела у самой головы Ильи. Стремительно перекатившись в сторону, лейтенант выстрелил в ответ, успев в самый последний момент заметить, как Чекан с силой ударил девушку кирзовым сапогом в лицо. Руки девушки безвольно разжались. Чекан подхватил сумку и, еще раз выстрелив, не целясь, в Илью, кинулся бежать по темному коридору. Журавлев бросился за ним.
Позади с новой силой возобновилась перестрелка.
– Не уйдешь! – не своим голосом заорал Журавлев, брызгая от ненависти слюной. – Все равно достану!
Похоже, Чекану, у которого в руках находилась инкассаторская сумка с деньгами, было не до того, чтобы отвечать на угрозы оперативника. Сейчас его главной задачей было скрыться с крупной суммой до поры до времени, пока все утихнет, а потом уехать с Зинкой куда-нибудь подальше из этих мест. Лучше всего, конечно, в Крым!
Поспешно перестреливаясь, Илья и Чекан бежали коридорами, ловко протискиваясь между сдвинутыми в кучу бесхозными поломанными столами, шкафами, стульями и другими ненужными вещами. Вскоре они очутились у задней входной двери, которая, к изумлению Ильи, тоже оказалась открытой: металлический засов был аккуратно отодвинут в сторону. Выскочив через незапертую дверь в соседнюю контору и распугивая ее сотрудников, они пронеслись по узкому полуподвальному коридору, выбежали на улицу, где-то уже позади солдатского оцепления.
Обернувшись в последний раз, Чекан, у которого закончились патроны, рискнул броситься через дорогу перед автомобилями. Илья было прицелился, но стрелять в людном месте передумал и побежал следом, размахивая пистолетом, чтобы ему уступили дорогу. Все это время фигура Чекана еще маячила впереди. Остановившись на тротуаре, Илья широко расставил ноги, вскинул пистолет, тщательно прицелился и нажал на спусковой крючок. Услышав вместо ожидаемого выстрела сухой щелчок, лейтенант взвыл от досады.
