Ход коня - Lackberg Camilla

Мильда, как всегда, само спокойствие. Надежный, профессиональный патологоанатом. Всегда собрана, сосредоточена. Но сегодня с ней что-то не так.

Мине хотелось расспросить Мильду об этом, но она не знала, с какой стороны зайти. Они не были близки настолько, чтобы откровенничать на личные темы. Мина вдруг поняла, что должен чувствовать Винсент, когда к нему на сцену поднимается совершенно случайный человек.

– Почитаешь в спокойной обстановке, – сказала Мильда. – Я здесь, и всегда готова ответить на твои вопросы. Ты действительно думаешь, что это как-то связано с мальчиком, которого вы нашли?

– Я правда не знаю. – Мина прижала папку к груди. – Но Адам Блум, похоже, думает именно так.

Белье неприятно липло к телу. Нужно срочно под душ. И переодеться. Некоторое время они молчали. На лицо Мильды будто набежала тень. Словно что-то в ней только выжидало момента, чтобы взорваться. Мина открыла было рот, но снова закрыла и повернулась к двери, бросив через плечо «спасибо».

Он припарковался на Хорнсгатан, рядом с площадью Мариаторгет. Явно не тот случай, когда машину стоило оставлять у подъезда, объявляя тем самым во всеуслышание, куда он направляется. Кроме того, небольшая прогулка до Бельмансгатан давала время собраться с мыслями.

Кристер не мог винить Юлию за то, что она послала именно его. Полицейскому нужно уметь отключать эмоции. Но хороший полицейский дает чувствам волю, когда они становятся слишком сильными. Так или иначе, эта работа снова выпала Кристеру. По крайней мере, на этот раз он не выступал вестником смерти. Священник и коллеги в штатском уже были там.

Кристер нашел нужный дом, подъезд и позвонил в домофон. Дверь в квартиру стояла открытой, когда он поднялся по лестнице. На пороге, скрестив руки, поджидала женщина, судя по всему, мать Оссиана. Она старалась смотреть с вызовом, но плечи ее поникли.

– Не понимаю, зачем это, – сказала женщина. – Вы нашли не Оссиана. Ему нечего было делать на Шеппсхольмене.

– Это то, в чем нам хотелось бы убедиться, – мягко возразил Кристер. – Кстати, мы с вами разговаривали по телефону. Я Кристер, если помните.

На ее бесцветном лице выделялись черные круги под глазами. Похоже, мать Оссиана не спала с тех пор, как пропал мальчик. Сейчас она на первой стадии – отрицания. Со временем оно сменится гневом. Тогда родители Оссиана будут ругать Кристера и других полицейских за то, что те не сделали свою работу. Возможны угрозы подать заявление в суд. Или обратиться к журналистам. Конечно, люди реагирует по-разному. Но какую бы форму ни принял гнев Жозефин и Фредрика, они будут правы. По общему признанию, найти Оссиана за эту пару дней в условиях почти полного отсутствия информации было невозможно, и тем не менее… Они не справились, не смогли. Кристер был готов признать поражение.

Дело, однако, в том, что Жозефин до сих пор пытается как-то освоиться с тем, что ее сына больше нет. Не всем родителям удавалось миновать эту стадию без непоправимого ущерба психическому здоровью.

За ее спиной нарисовался отец Оссиана.

– Может, нам лучше поехать с вами? – спросил он. – Чтобы мы могли собственными глазами убедиться в том, что это не Оссиан.

Кристер понял его желание. Пока Жозефин и Фредрик не увидели мертвого ребенка собственными глазами, он может оказаться кем-то другим, не Оссианом. Полицейские тоже ошибаются. Одна мысль об этом способна свести с ума. Но, как бы бесчеловечно это ни было, Кристер был вынужден попросить их подождать.

– В свое время вы всё увидите, – сказал он. – Сейчас с ним работает патологоанатом, а ему лучше не мешать.

Не было необходимости вдаваться в подробности. Оссиана будут вскрывать. Кристеру хотелось бы удерживать эту информацию как можно дальше от Жозефин и Фредрика, но они как будто всё поняли. Если такое, конечно, вообще возможно. Жозефин побледнела еще больше, закрыла лицо руками и пошатнулась. Фредрик взял ее под руки, хотя сам едва держался на ногах.

– Если у Оссиана есть электронный паспорт, можно провести идентификацию по отпечаткам пальцев, – продолжал Кристер. – Для анализа ДНК будет достаточно зубной щетки.

– Я дам вам зубную щетку. – Фредрик с готовностью скрылся в глубине квартиры.

– Его одежда и рюкзак тоже обследуются криминалистами, – объяснил Кристер. – Надеюсь, вы понимаете.

– Рюкзак? – удивилась Жозефин. – Он-то вам зачем? – Она показала на маленький желтый «Фьельрэвен» среди обуви в прихожей. – Он должен был взять с собой еду… в среду, когда… – Ее голос умер, конец фразы повис в воздухе. – На этот раз я вспомнила об этом. Все приготовила, положила в рюкзак. А потом… забыла ему отдать.

Кристер заставил себя не смотреть на рюкзак дольше самого необходимого. В желудке уже затвердел ком.

– А другого у него не было? С «Моим маленьким пони»?

Жозефин смотрела на желтый рюкзак и молчала. Она как будто больше не слышала Кристера.

– Странный вопрос, – ответил за жену Фредрик, вернувшийся с зубной щеткой. – Но нет. Другого рюкзака у него нет.

Кристер нахмурился. Оссиана нашли с рюкзаком. И если это не его рюкзак, то чей? Действительно, странная ситуация…

В кабинете судмедэкспертизы у Мильды было действительно жарко, но и в главном полицейском корпусе не многим более прохладно. Система вентиляции дышала на ладан, и чинить ее никто не спешил. Похоже, у кого-то в полицейском здании все-таки были выходные. В общем, единственным решением было выбраться на улицу и попытаться найти уединенное местечко в тени.

С папкой под мышкой Мина вышла через главный вход и свернула за угол, где земля была усеяна окурками. Судя по всему, здесь находилось место сбора местных курильщиков. Вредная привычка, о которой порой не подозревают даже самые близкие друзья. Как мало мы все-таки знаем друг о друге! Иногда Мине казалось, что каждый человек заключен в непроницаемый пузырь, и добраться до его истинной сути невозможно.

Мине совсем не хотелось садиться, но листать папку стоя невозможно. Все необходимое она носила с собой в сумке – влажные салфетки, антибактериальный спрей и спиртовой гель. Оставалось тщательно протереть небольшую скамейку, стратегически расположенную рядом с переполненной мусорной корзиной.

Мина отвела глаза. Вокруг корзины роились осы, но их она не боялась. Ее вообще мало пугало то, что можно видеть и осязать. Главные опасности неуловимы физическими органами чувств.

Закончив с протиркой, Мина села и положила папку рядом на скамейку. Здесь, в тени, не так пекло солнце. Легкий ветерок навевал прохладу и высушивал пот под тонкой футболкой. Мина несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Освободившись от гнетущей жары, легкие будто открылись. Наполнив их кислородом, Мина открыла папку. Отчет о вскрытии лежал сверху.

Мина хорошо понимала, что ей предстоит. Даже видавших виды полицейских смерть детей не оставляла равнодушными. А Лилли было всего пять лет. На этот раз расхожее клише детективных романов оказалось правдой. Тело обнаружил мужчина с собакой.

Мина заставила себя взять фотографии и положила рядом на скамейку. Длинные темные волосы девочки рассыпались веером на металлическом столе прозекторской. Какое умиротворенное лицо! Она как будто спала.

Причиной смерти было удушье, об этом Мина слышала раньше. Но подробностей не знала, потому что расследование вела не их группа. Мина взяла отчет о вскрытии. Читала медленно, опасаясь пропустить что-нибудь важное. В расследованиях убийства любая мелочь может сыграть решающую роль.

На лист бумаги села оса, Мина раздраженно смахнула ее. Оса вернулась. Похоже, ее не смущала разница в размерах ее и противника. Мина невольно прониклась уважением к надоедливому насекомому. Большинство животных избегают конфликтов с представителями более крупных видов, но не осы. Они как будто верят, что жало делает их неуязвимыми. Совсем как известного типа мужчины…

Мина опять отмахнулась от осы. Та на этот раз поняла намек и улетела на обертку от мороженого в мусорной корзине.