– Ты дал ему ключи потому, что ему нужно было прийти сюда, или потому, что он в кои-то веки швырнул твое прошлое тебе в лицо?
Возможно, прийти сюда полезно для Дина, но и больно ему непременно будет.
– Ты же профайлер, – ответил Майкл, – ты и скажи.
– И то и другое, – произнесла я.
Псевдосоперники. Псевдобратья. Псевдо-кто-то-еще. У Майкла с Дином сложные отношения, и я тут ни при чем. Майкл подстроил это и для того, чтобы помочь Дину, и для того, чтобы причинить ему боль.
– Хочешь пойти за ним? – Вопрос Майкла застал меня врасплох.
– Ты же чтец эмоций, – откликнулась я, – ты и скажи.
– Вот в чем проблема, Колорадо, – ответил Майкл, наклонившись ко мне, – ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что ты чувствуешь. А я хочу, чтобы ты поняла.
Я медленно потянулась к дверной ручке. Майкл перегнулся через сиденье в мою сторону.
– Ты всегда пойдешь за ним, – сообщил он мне, и его губы были так близко к моим, что мне показалось, будто он в любой момент может свести это расстояние к нулю. – Тебе осталось только понять почему.
Я по-прежнему ощущала дыхание Майкла на своем лице, когда он перегнулся через меня и толчком открыл дверь.
– Иди, – сказал он, – я подожду.
Но на этот раз я слышала в его голосе скрытое напряжение – что-то подсказывало мне, что Майкл не станет ждать долго.
Я догнала Дина у забора. Наверное, когда-то дощатая изгородь была белой, но теперь она грязная и выцветшая, облицовка дома того же цвета. Во дворе лежал ярко-желтый трехколесный велосипед, резко контрастирующий со всем остальным. Я проследила за взглядом Дина в направлении участка травы сразу за забором.
– Они снесли сарай, – прокомментировал Дин, словно речь шла о погоде, а не о постройке, в которой его отец пытал и убивал женщин.
Я посмотрела на велосипед, лежащий на газоне, и задумалась о том, кто же купил это место. Наверняка они знали его предысторию. Они должны были знать, что было погребено в этом дворе.
Дин снова двинулся вперед, обходя дом сбоку. Он опустился на колени рядом с забором, что-то отыскивая.
– Вот, – сказал он.
Я опустилась на колени рядом с ним и отодвинула его руку, чтобы мне тоже было видно. Инициалы. Его и чьи-то еще – MR.
– Мэри, – произнес Дин, – мою маму звали Мэри.
Передняя дверь дома открылась. Ребенок лет трех подбежал к велосипеду. Его мама стояла на крыльце. Она заметила нас и прищурилась так, что ее глаза превратились в узкие щелки.
Подростки. Незнакомые. На ее земле.
– Нужно уходить, – тихо сказал Дин.
Мы уже прошли половину грунтовой дороги, когда он снова заговорил.
– Мы играли в «рыбалку». – Он говорил, глядя прямо перед собой, равномерно шагая вперед. – В «старую деву», в «уно», в «войну» – во всякие карточные игры.
Мы, то есть Дин и его мама.
– Что с ней случилось? – Я никогда не спрашивала об этом. Дэниел Реддинг сказал Бриггсу, что жена оставила его, но я не задумывалась о том, что она оставила не только Дэниела Реддинга, но и Дина тоже.
– Ей стало скучно. – Дин шел вперед как солдат, глядя строго вперед, не сбиваясь с шага. – Скучно с ним. Скучно со мной. Он привез ее в этот маленький городок, заставил оборвать контакты с семьей. – Он сглотнул. – Однажды я пришел домой, а ее не было.
– Тебе не приходило в голову…
– Что он убил ее? – Дин остановился и повернулся ко мне. – Приходило. Когда ФБР откопало тела, я ждал, что они сообщат мне, что она не просто ушла. Что она так и осталась там, в земле. – Он снова пошел вперед, теперь медленнее, словно его тело тянул к земле цементный груз.
– А потом мой социальный работник нашел ее. Живую.
– Но… – Это единственное слово, которое я успела произнести, прежде чем смогла подавить вопрос, который вертелся у меня на языке. Я не хотела произносить вслух то, о чем подумала: если мама Дина жива, известно, где она, почему он оказался в приюте? Почему директор говорил, что, если бы не эта программа, ему было бы некуда идти?
– Она с кем-то встречалась. – Дин пнул грязь ногой. – А я был сыном Дэниела Реддинга.
Больше он ничего не сказал. Десяти слов хватило, чтобы объяснить то, чего я не могла и представить.
«Ты был и ее сыном», – подумала я. Как может человек посмотреть на своего ребенка и просто сказать: «Нет, спасибо»? «Рыбалка», «старая дева», инициалы, вырезанные на заборе… Теперь я знала, что это из-за Мэри Реддинг Дин оказался здесь.
Человеческое сердце разрывают не плохие воспоминания, а хорошие.
– Какой она была? – Вопрос царапал горло, словно наждачная бумага, но, если он пришел сюда за этим, я могла его выслушать. Я могла заставить себя слушать.
Дин не отвечал, пока мы не дошли до машины. Майкл сидел на водительском месте. Дин подошел к пассажирскому. Он положил руку на ручку двери и поднял на меня взгляд.
– Какой она была? – тихо повторил он. Покачал головой. – Совсем не такой, как Трина Симмс.
Глава 34
Когда мы вернулись, Джуд сидел на переднем крыльце и ожидал нас. Плохой знак. Секунд пять я думала, прокатит ли, если мы скажем, что провели день в городе. Джуд поднял руку и заставил меня замолчать, прежде чем я успела сформулировать оправдания.
– Я всегда считал, что если детям давать достаточно пространства, они смогут совершать свои собственные ошибки. И учиться на них. – Несколько секунд Джуд ничего не говорил. – Потом однажды, когда моей дочери было десять, они с лучшей подругой решили отправиться в научную экспедицию.
– У вас была дочь? – спросил Майкл.
Джуд продолжал, словно не слыша Майкла:
– У Скарлетт часто возникали подобные идеи. Она вбила себе в голову, что хочет что-то сделать, и отговорить ее было невозможно. А ее подруга… ну, если Скарлетт решила устроить это ради науки, ее подруга из тех, кто мечтает об экспедиции. Чтобы спуститься с обрыва за образцом, в таком духе. Они обе чуть не убились. – Джуд снова замолчал. – Иногда некоторым детям нужна небольшая помощь, чтобы научиться.
Джуд никогда не повышал голос. Он никогда даже не сердился. Но внезапно я отчетливо осознала, что его «небольшая помощь» меня не порадует.
– Это моя вина. – Голос Дина отлично соответствовал интонации Джуда, и я вдруг осознала, что их манера говорить в целом чем-то похожа. – Майкл и Кэсси поехали со мной, чтобы я не отправлялся туда один.
– Это правда? – спросил Джуд, посмотрев на нас таким взглядом, на какой был способен только родитель, тот, что напоминает, что родители меняли твои подгузники и могут мириться с тем, что ты творишь, даже сейчас.
– Мне нужно было это сделать. – Больше Дин ничего не сказал. Джуд скрестил руки на груди.
– Может быть, – согласился Джуд. – Но в следующие пять секунд, сынок, попробуй придумать оправдание получше, потому что оно тебе понадобится.
Я услышала стук каблуков по плитке. В следующее мгновение в дверях за спиной Джуда появилась агент Стерлинг.
– Внутрь, – рявкнула она, – сейчас же.
Мы вошли. Ненадолго хватило нашей скрытности. Стерлинг провела нас в кабинет Бриггса. Показала на диван.
– Сядьте!
Я села. Дин сел. Майкл закатил глаза, но присел на подлокотник.
– Это Дин виноват, – печально провозгласил Майкл, – ему нужно было это сделать.
– Майкл! – только и смогла сказать я.
– Знаете, где сейчас Бриггс?
Я не ожидала услышать от агента Стерлинг этот вопрос. Я пыталась догадаться, по какой причине местонахождение Бриггса имеет значение сейчас, какое отношение оно имеет к тому, что мы сделали. Он искал нас? Встречался с директором, чтобы взять ситуацию под контроль?
– Бриггс, – с нажимом произнесла агент Стерлинг, – находится в полицейском участке Уоррен-Каунти, встречается с человеком, который считает, что у него есть информация об убийце Эмерсон Коул. Понимаете ли, сын серийного убийцы зашел в гости к его матери, и мистер Симмс считает, что он может быть склонен к насилию. – Она помолчала. – У этого молодого человека синяк на шее, который подтверждает его слова.
